Ким Уозенкрафт - Разыскиваются полицией

— Два-сорок. — Пауза. — Два-сорок, ответьте. У нас предположительно сигнал 27 по адресу Брукшир-роуд, номер 48. — Динамик рации плевался помехами. — Два-сорок?

Дайана резко выдохнула и оттолкнула от себя Ренфро. Он скатился в пространство между спинками переднего сиденья и подушкой заднего, настолько узкое, что даже не провалился до пола. Дайана освободилась, выпорхнула из дверцы и, шлепаясь на водительское место, схватила рацию. Стараясь, чтобы не поняли, насколько она задохнулась, проговорила в микрофон:

— Два-сорок, десять-четыре, Брукшир, 48, я на дороге, код 3, — швырнула микрофон на пол, завела мотор и выпрыгнула из машины извлечь Ренфро из-под спинок сиденья.

Он чуть не опрокинул ее, когда она наконец вызволила его из узкого пространства. Но удержался на ногах и удержал ее, подтянул брюки и проверил, не выпал ли из кобуры пистолет. Дайана поспешно приводила в порядок одежду.

— Черт побери! — выругался Ренфро.

— Черт побери! — отозвалась Дайана, прыгнула за руль и включила скорость. — Я поехала.

Ренфро ухватился за раму окна и просунул голову, чтобы поцеловать ее.

— Ты первоклассная трахальщица. — Широкая ухмылка осветила его лицо.

— К сожалению, за границами района, где мне положено трахаться. — Дайана нажала на педаль.

Ренфро что-то крикнул ей вслед, но за шумом мотора она не расслышала.

За три квартала до места происшествия выключила сирену и проблесковый маячок, а за два дома до указанного адреса оставила машину и тихо, осторожно приблизилась к цели. Оказавшись у неказистого каркасного дома с облупившейся белой краской, которую давно следовало подновить, Дайана сообразила, что не слышала, чтобы диспетчер требовал подмогу, хотя он должен был отдать такое распоряжение. Видимо, настолько натрахалась, что пропустила мимо ушей или не запомнила.

Передняя дверь была закрыта. Дайана, стараясь различить малейшее движение, двинулась вдоль стены. Задняя дверь приоткрыта. Дайна медленно отворила створку и сняла с ремня фонарь. Кухня. Маленькая, чистая, опрятная. Ничего подозрительного. Она остановилась и прислушалась. Где-то по соседству лаяла собака. В доме царила тишина. Дайана, следуя за лучом света, направилась по коридору. И, бесшумно ступая, пыталась уловить, нет ли кого-нибудь поблизости.

Труп лежал в задней спальне.

Дайану поразил стоявший в комнате запах. Тело женщины еще было теплым, а из ран сочилась кровь. Ее натекло очень много. Вот этот запах и ощущала Дайана. Запах крови. Таинственность смерти и первозданный страх перед трупом гнали ее прочь. Пришлось сделать усилие, чтобы остаться. Казалось, подойди она ближе, и мертвая высосет из нее жизненную энергию, впитает в себя и встанет, а Дайана останется лежать на полу бездыханная. В ней проснулось первобытное сознание — из тех времен, когда люди только-только поднялись на ноги и, еще не вполне уверенные, что им суждено стать прямоходящими, лицезрели воочию богов и монстров. Дайана застыла на пороге, а из-за ее плеча смотрел дух лежащей на кровати женщины.

Послышались сирены и, пронзая усиленным электронным ревом тягучий летний воздух, приблизились к дому. Вскоре в выходящем на улицу окне над деревянным столиком, который явно обыскивали, запляшут синие и красные всполохи. Такие столики продаются в магазинах мебели-полуфабриката. Этот был выкрашен в желтый цвет и по кромке крышки расписан по трафарету маленькими цветами лаванды. Дайана двинулась вперед, рассчитывая каждый шаг, чтобы не сдвинуть ничего с места. На столике хрупкая коробка из-под обуви, крышка сброшена на пол. В коробке письма в раскрытых конвертах — вероятно, когда-то прочитанные и засунутые обратно. Еще письма, разбросанные по столу. Их явно в спешке просматривали. Дайана не прикасалась к конвертам, но заметила на одном обратный адрес: 00986–345, Эллис, блок 1, Хантсвилл, Техас. Она помнила этот адрес — адрес человека-смертника. Верхнее письмо на столе начиналось словами: «Дорогая мама!» На углу аккуратная стопка — судя по всему, хозяйственные счета. Поверх других счет за телефонный разговор на имя Хуаниты Черчпин.

Дайана посмотрела на труп в пропитанной кровью блузке и облегающих синих джинсах. Кровь капала на покрывало и окрашивала его, будто разлившееся вино. Где предел способности насыщения? Когда на кровати станут образовываться лужицы? Губы женщины были растянуты в гримасе ужаса, но смерть смягчила выражение лица, и теперь казалось, что убитая чем-то смущена, не может на что-то решиться.

Мать Рика Черчпина. Господи Боже мой! Заколота ножом! Убита тем же способом, что подростки у озера.

Дайана достала рацию из чехла на поясе и нажала кнопку микрофона.

Она вызвала отдел уголовных расследований и бригаду криминалистов. Вернулась к машине, вынула из багажника ярко-желтую ленту и принялась огораживать место преступления. Стали собираться соседи. Дайана взяла блокнот и приступила к первичным допросам, не обращая внимания на враждебность в глазах сгрудившихся у тротуара по другую сторону улицы подростков и хулиганского вида парней в джинсах, майках и банданах на головах. Компания Рика Черчпина: подсевшие на химию типы, выезжающие по пятничным и субботним вечерам на скутерах за город с записями хэви метал и пивом «Будвайзер». Он мог показаться лишним на фоне этих, в основном белых, лиц. Но их объединяло пристрастие к метамфетамину.

Прибыли два полицейских: детектив Эфирд из отдела уголовных расследований и криминалист Льюис, всю свою жизнь посвятивший общению с трупами. Он выглядел так, точно купался в формальдегиде, а кожа круглый год сохраняла зеленовато-желтый оттенок. Сдвинутый малый. Дайана встречала таких немало с тех пор, как поступила на службу в полицию. Зато Эфирд совсем недавно вышел из продолжительного отпуска и напоминал человека, просидевшего месяц в солярии. В управлении ходили слухи, что он находился не в отпуске, а восстанавливал здоровье. Кивком он пригласил Дайану обратно в дом. Казалось, он выскочил прямо из постели, влез в один из своих коричневых костюмов, но, выходя за порог, забыл причесать торчащие во все стороны волосы. Они выглядели короче обычного. Однако Эфирд успел побриться, как поступал всегда, в какое бы необычное время его не вызывали на место преступления. Дайане не приходилось видеть на его лице даже намека на дневную щетину. Вероятно, причина тому — ямочка на подбородке, которую Эфирд стремился показать всем в лучшем виде. Он держал в руке почти полную бутылку газировки «Доктор Пеппер». Дайана стояла рядом с ним в узком коридоре у спальни, а Льюис шагнул в комнату с камерой и набором принадлежностей для обнаружения отпечатков пальцев.

— Личность уже установили? — Эфирд разорвал зубами пакетик с арахисом, положил в карман оторванную кромку целлофана и старательно затолкал орешки в бутылку с «Доктором Пеппером».