Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

— Я не исключаю этого, мистер Маккью. — Широкая добродушная улыбка осветила лицо доктора.

— Жаль, доктор. Придется исключить. Меня привело к вам служебное дело. Я располагаю материалами, позволяющими мне предъявить одному из ваших служащих обвинение в убийстве двух человек.

Тень, пробежавшая по лицу Кадзимо Митаси, не изменила, однако, общего его добродушного выражения.

— Что же мешает вам это сделать, господин Маккью?

— Мешает мне это сделать авторитет вашей клиники, который мне как должностному лицу небезразличен.

— Это заявление делает вам честь.

— Может быть, поскольку в мои обязанности входит не только находить и карать преступников, но еще и заботиться о достоинстве страны и ее учреждений. Проще говоря, нам далеко не всегда нужно расследование, которое может обернуться международным скандалом.

— Мистер Маккью, если бы передо мной сидел мой соотечественник, я бы понял столь длительное вступление как дань национальной традиции. Но мои американские друзья научили меня другой манере ведения беседы. Не могли бы вы выразиться яснее: о ком идет речь и что бы вы хотели от меня услышать?

— Обвинение предъявляется Паулю Кирхгофу.

— Паулю? Но этого не может быть.

— Почему?

— Потому что он не столько мой служащий, как вы выразились, сколько наш пациент. А это значит, что он находится под постоянным наблюдением.

— Вы хотите сказать, что он не работает у вас, а лечится? — Чарлзу вдруг вспомнилось утверждение Андрея о тупике, в который они попадут, если будут раскручивать дело об убийстве в шале.

— Он работает у меня, но не руководит восстановительным центром, а представительствует от его имени. Согласитесь, психологически вполне оправдано, когда спортивное подразделение возглавляет, пусть даже формально, бывший знаменитый спортсмен. Это очень важно для тех спортсменов, которые обращаются к нам за помощью сами или которых нас просят принять спортивные организации. В последнем случае мы заключаем с ними специальные договоры. Что же касается Кирхгофа… Он нуждается в постоянном наблюдении. С представительскими функциями он успешно справляется только потому, что постоянно получает медицинскую помощь.

— То есть он все-таки больной?

— Да, и весьма серьезно.

— И если мы предъявляем ему обвинение и привлекаем его к суду, то медицинская экспертиза объявляет его невменяемым?

— Именно так.

— Но я предупреждаю вас, господин Митаси, это будет независимая медицинская экспертиза.

— Это не имеет значения. Дело в том, что вы не сможете предъявить Паулю обвинение. Как я понимаю, преступление совершено не на территории лечебницы, следовательно, чтобы его совершить, Пауль должен был бы ее покинуть. А это исключено. Говоря на вашем языке, алиби Кирхгофа безупречно.

— Улики, находящиеся в наших руках, тоже безупречны.

— Я читаю детективные романы, господин Маккью, и знаю, как ловко иногда подтасовывают улики. Раз преступление совершено, тут не о чем говорить. Но Пауль не мог совершить его. И то, что он не отлучался с территории лечебницы, могут подтвердить слишком многие.

— Доктор Митаси, может быть, вы недооцениваете возможности той организации, которую я представляю. До истины мы все равно доберемся. Но я должен предупредить вас: укрывательство по законам нашего штата приравнивается к преступлению. И я не случайно начал разговор с того, что заинтересован в добром имени вашей лечебницы.

— Я, естественно, тоже заинтересован в этом. И мне хотелось бы убедить вас, господин Маккью, в том, что у меня нет оснований что-то от вас скрывать. Здесь какое-то недоразумение, и я готов к сотрудничеству с вами, чтобы его разрешить.

И опять Чарлзу показалось, что Андрей был прав, рекомендуя ему не спешить. Стоило ли являться к Митаси только на том основании, что все улики указывали на Пауля Кирхгофа? Да, они были очевидны, но ведь настаивал же Андрей на том, что надо найти того, кто наблюдал за шале из отеля «Спринг-бод». Ясно, что для совершения преступления необходимы были по крайней мере две машины. Прав Андрей, утверждая, что следовало бы проверить версию о мотивах преступления, касающихся наследства Чиверса. Только еще начал прорабатываться вопрос о технических возможностях спуска с тройного трамплина.

Чарлз должен был признать, что, попав под профессиональное обаяние Андрея, он изменил своему принципу — проявлять особую осторожность, когда имеешь дело с людьми типа Чиверса. Веди он расследование своими методами, оно пошло бы по иному пути. Даже если бы все кончилось только имитацией катастрофы и полным провалом дальнейшего расследования — ничего бы страшного не произошло. В конце концов, раскрывается не каждое убийство.

Но, пойдя на поводу у Андрея, он явно увлекся, посчитав, что добраться до преступника будет легко. Надо было или до конца довериться следователю и тогда полностью держать его в курсе всех дел, или уж сразу отказаться от его услуг. И вот теперь он от них отказался.

Его одолевала злоба и на этого вальяжного японца, давно, видимо, американизировавшегося, и на Чиверса, подсунувшего ему следователя, и на Андрея с его дурацкими выходками, которые по непонятным причинам он так долго терпел.

Начинать приходилось все сначала, и начинать с того, что необходимо пугнуть этого самоуверенного индюка, явно пытающегося прикрыть Кирхгофа. Пугнуть и не торопясь наблюдать — не зашевелится ли он и его помощники, давая новую ниточку для расследования.

— Хорошо, мистер Митаси, предложение о сотрудничестве принимается. Мне только хотелось бы, чтобы вы ясно представили себе, что это будет означать. — Чарлз заговорил тоном, не сулящим ничего хорошего. — Мне необходимо будет проверить алиби всех ваших сотрудников, которые в момент совершения преступления находились или могли находиться за пределами вашей лечебницы. Это первое. Второе: я хотел бы ознакомиться с системой охраны территории, которая находится в вашем ведении. Третье: Кирхгофа придется допросить и подвергнуть медицинской экспертизе. Готовы ли вы сотрудничать со мной на таких условиях?

— Условия не кажутся мне неприемлемыми. Правда, сказанное вами мало согласуется с заботой о добром имени лечебницы.

— Речь идет о двойном убийстве, доктор. И это уже ваше дело — позаботиться о том, чтобы ваши сотрудники не болтали лишнего.

— Что ж, попытайте счастья. — Кадзимо Митаси опять лучезарно улыбался. — Боюсь только, что вы впустую потратите время.

Однако доктор Митаси все же не знал, с кем он имеет дело. Сбросив, как ему думалось, все путы, Маккью развернул такую деятельность, что психиатрическая лечебница, взятая в плотное кольцо его агентов, казалось, затрещала по швам.