Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

— Кто здесь, — заволновался напарник Крюка, дергая и словно пытаясь разорвать цепочку, — что вы со мной сделали?

— А ты, приятель, что собирался сделать со мной? — Андрей несильно ткнул напряженными пальцами ему в солнечное сплетение. Бандит вскрикнул, и Андрей понял, что он близок к истерике. — Ну, я кого спрашиваю?

— Ничего я не собирался делать. Почему я ничего не вижу?

— А вот это спроси у доктора.

— У какого еще доктора?

— У окулиста, — хмыкнул Андрей. — А будешь плохо себя вести, так еще и оглохнешь, я позабочусь. Понял? Кто такой Крюк?

— Крюк, и всё. Какой еще Крюк? — взвизгнул бандит.

— Тот самый Крюк, который отправился уже в ад вслед за теми двумя подонками, что вы подослали ко мне в квартиру, — заорал на него Андрей. — Хочешь быть следующим? — Он схватил его за горло. — Кто он?

— Киллер, — прохрипел тот.

— Исчерпывающая информация. Это я и без тебя знаю, болван.

Андрей обыскал его, обыскал Крюка, отбирая то, что так или иначе могло помочь установить, кто попал к нему в руки, выключил свет в салоне и пошел к первой машине, где его терпеливо поджидал Хантер.

— Скучаешь, сыщик? — быть может, излишне бодро спросил он, боясь, что Дью опять впал в панику от увиденного.

— Все в порядке. Я вроде бы начинаю уже привыкать к тому, что ничему не надо удивляться, когда имеешь дело с тобой. — Внешне Хантер был спокоен, но Андрей понимал, что нужно время, чтобы согласиться или не согласиться с тем новым, что обрушилось на него.

— Знаешь, кто сидит за рулем той машины? — спросил он. — Крюк. Осталось одно — помочь мне пересадить его на заднее сиденье.

— А дальше что?

— Дальше? Дальше ты с некоторым количеством информации возвращаешься назад и передаешь все Лоуренсу, в том числе про тех двоих, что остались в моей квартире. А он сам пусть решает, что делать. Я же исчезаю в неизвестном направлении. Как говорится, ищите меня по карте…

— Понятно, — с сожалением проговорил Дью. — А этих ты намерен взять с собой?

— На кой ляд? Отвезу подальше, врежу по паре раз да и высажу. А там пусть гоняются — или они за Чарлзом, или Чарлз за ними. Как собаки за собственным своим хвостом.

— Думаешь, сам ты уже в безопасности?

— А никакой опасности и не было. Мы же сами ввязались в это дело. Риск был. Теперь и его нет. Пошли, мне нужна твоя помощь.

Крюк оказался весьма грузен. Не без труда они перетащили его на заднее сиденье второй машины, надели наручники, присоединили их к цепочке, на которой уже сидел его напарник, ослепленный самому ему непонятным образом. Проделали все это молча, не обращая внимания на его всхлипывания и вскрики. Андрей захлопнул дверцу машины и поманил Хантера за собой.

— Дью, дружище, как это ни грустно, пора прощаться. Я еще буду ругать себя за то, что втравил тебя в эту авантюру. Но тебя никто не видел и не слышал. Все должно быть в порядке. И все же звони Лоуренсу так, чтобы тебя не могли засечь. Себя не называй. Документы, если они ему понадобятся, пошли по почте. Не понадобятся — сожги. Не мне тебя учить, но все же следов в машине постарайся не оставлять, и от нее избавься поаккуратней.

Хантер вдруг притянул его к себе, обнял, потом отстранил, держа за плечи:

— Не исчезай.

— На какое-то время исчезну. Как только все нормализуется, позвоню.

— Мы ведь неплохо сработались, Городецкий.

— Мы чертовски здорово с тобой сработались, Дью. Не грусти, кто знает, как еще все повернется. Привет твоим девочкам. А Моне скажи, что она чудная детка, и жаль… Она умница и сама сообразит, о чем я жалею. Ну, прощай!

Посмотрев, как Хантер развернулся, Андрей подобрал оброненный бандитом револьвер, бросил на сиденье рядом с собой и выехал на шоссе. Надо было как можно дальше продвинуться в сторону Буффало.

Захваченные бандиты сидели рядом. Их руки, схваченные наручниками и притянутые к арматуре переднего сиденья, не давали им отодвинуться друг от друга.

— Отцепи его от меня! — неожиданно вдруг крикнул напарник Крюка.

— А чем он тебе не нравится? Это же твой шеф.

— Не хочу сидеть рядом с трупом.

— Ничего, он еще теплый.

— Отцепи! — заорал тот вновь.

— Будешь орать, я тебе рот заткну, — пригрозил Андрей. — Ты еще ничем не заслужил джентльменского обращения. Один вопрос я тебе уже задал. Теперь второй: кого вы успели угробить из тех, кто помогал Паулю Кирхгофу?

— Я об этом ничего не знаю.

— Это мы чуть позже проверим.

— Как это ты проверишь?

— А ты не знаешь, как это делается? Например, защемляются яйца в дверной косяк…

— Все равно мы тебя шлепнем, шлепнем!

— Только не ты. Скорее всего это тебя шлепнут. Кому ты нужен, такой? А знаешь ты много, слишком много…

Бандит притих, стараясь держаться подальше от Крюка. Андрей, пользуясь тем, что машин на дороге практически не было, гнал и гнал. Фары выхватывали из пространства холодную безветренную ночь.

Часа через полтора Крюк первый раз шевельнулся. Напарник, сидящий с ним рядом на одной цепи и считающий его мертвым, напрягся, дернулся. Это привело к тому, что Крюк шевельнулся еще раз и перевалился в его сторону. Его напарник, ничего не видящий и не понимающий, что происходит, рванулся истово — ему почудилось, что труп хватает его. Мнительный, как все убийцы, он живо себе представил, как адская душа Крюка отделяется от прикованного цепью тела и тянется к нему — не с мольбой о возмездии, а с целью его убить. Крик ужаса вырвался из его горла, и был так страшен, что Андрей едва не потерял управление.

— Он хватает меня, хватает, — орал бандит.

— Так тебя и растак! — злобным шепотом произнес Андрей. — Да заткнешься ты, наконец?

Губы Городецкого были плотно сжаты, глаза горели тем странным огнем, который так поразил Чарлза при их первой встрече в шале, движения были порывисты и точны, как у человека, который прекрасно знает, что ему надо делать. Сделав остановку, он быстро достал из сумки аптечку, обошел машину и открыл дверцу с той стороны, где находился Крюк. Высвободив из наручников его правую руку, Андрей стащил с нее сначала рукав пальто, потом рукав пиджака, закатав рукав рубашки, зажег свет в салоне машины, присмотрелся, отыскивая вену. В руке у него оказался черный блестящий пакетик. Андрей рывком вскрыл его и осторожно вынул небольшую пластмассовую ампулу, тонкий конец которой был закрыт колпачком. Под колпачком находилась короткая игла. Вена на руке Крюка была хорошо видна. Городецкий поднес к ней ампулу, воткнул иглу в вену и выдавил жидкость. Ампулу убрал и пакетик спрятал в карман. После этого он привел в порядок одежду Крюка и снова надел наручники.

Второго пассажира трясло, как будто в лихорадке. Он уже не орал, а испуганно жался в угол.

— Сейчас он у нас заговорит, — медленно, низким голосом произнес Андрей, нарочито нагнетая атмосферу жути, — сейчас ты услышишь, как он отчитывается на том свете за свои грехи… Ты меня слышишь, Крюк?