Т. Паркер - Маленький Сайгон

— Очевидно.

— Тогда могу догадаться, что тебе известно о том, что Ролли Дин Мак в прямом смысле слова там не работает.

— Именно это я и выяснил.

— Мир сошел с ума, правда?

Фрай пожал плечами, выдвинул ящик и положил пистолет на место.

— Знаешь, Чак… Я страшно переживал о том, что случилось между тобой и «Элит». Если бы я внимательней следил за происходящим, ты не потерял бы работу. Но в те дни я замотался с делами — правда. Ты разрешишь мне все уладить Биллингемом, чтобы ты опять взялся за перо?

— Мне кажется, ты хотел это сделать дня два назад.

Парсонс с силой задвинул ящик.

— Между нами, я надеялся, что ты перестанешь разыскивать старину Ролли. Никогда не думал, что ты такой настырный. Ты все разнюхал про мой бизнес, раскрыл мой маленький секрет, так что теперь нет смысла играть с тобой в игры, Чак. Итак, «Элит» — это мой бизнес. Но мне не нравится быть первым человеком. Ненавижу быть на виду — меня больше устраивает оставаться в тени. Почему — не твое дело. Можно сказать так: если бы я был одним из битлов, я хотел бы быть Ринго.

— Но тебе все равно хотелось бы писать музыку.

Парсонс улыбнулся.

— Ты прав. Могу я тебе вернуть работу? Я имею в виду: ты этого хочешь или нет?

— А почему сначала ты меня водил за нос?

— Мне кажется, я объяснил. Ты вцепился в этого Ролли, словно питбуль в рукав, и не собирался отпускать. Я понял, что если ты будешь продолжать писать и названивать, рано или поздно нагрянешь с импровизированным интервью вместо запланированного. Поэтому я и вывел тебя из игры. Понятно? Я оказался прав. И я рад, что завтра ты не пойдешь в газету, чтобы написать о том, что в «Элит» нет никакого Ролли Дина Мака. Это было бы плохо для всех. Но я не рассчитал, что ты будешь продолжать за ним охотиться. Господи, Чак, когда же ты успокоишься?

Фрай усмехнулся:

— И все это только для того, чтобы не было разговоров о нечестном поединке?

— Черт возьми, да меня не колышут эти самые поединки. Это только одна легальная сторона моей деятельности в «Элит», чтобы всегда держать двери открытыми. Чак, я ворочаю в этой конторе большими деньгами. Нефть. Акции и боны. Недвижимость. Все что угодно. Даже из этого кое-что легально. «Элит» имеет филиалы, отделения, группы, холдинги, дочерние фирмы, о которых ты даже не слышал и никогда не услышишь. И это все я. Я всем этим ворочаю. Иногда приходится делать то, что привлекает всеобщее внимание. Именно тогда я прибегаю к Ролли Дину и прочим коллегам. Я делаю это от их имени. Как я уже сказал, мне не нравится быть на виду. И для тебя было бы лучше не связываться с Ролли, потому что я не желаю его терять, но и тебе не желаю доставлять неприятности. Смешно, что именно в тот вечер побили моего парня. Не было никакого сговора. Я тебе клянусь. У меня есть кое-что получше, чем химичить с грошовыми боксерскими схватками, да чтобы тебя потом ославили.

— А зачем ты заставлял Кристобель шпионить за мной?

— О чем ты говоришь, Чак? Я не понимаю.

— О тебе и Крис. Вы стояли на ее крыльце прошлым вечером.

Парсонс покраснел. Фрай не верил своим глазам.

— Боже, неужели ты там был?

— Был. Что вы там делали, Берк?

Парсонс тряхнул головой и уставился на свои башмаки.

— Я пытался ее раскрутить на любовь. Как и ты, Чак. Должен признаться, притом без всякого стыда — я люблю баб. Я положил на нее глаз на боксе в тот самый вечер и понял, что я должен ее поиметь. Мне бы надо попросить у тебя прощения, но, честно, не хочется. Я и сейчас от нее не собираюсь отступаться. Кристобель — упрямая сучка, ее непросто взять. Вчера вечером я принес ей цветы, мы мило поболтали. Она попала в историю на Лонг-Бич. Кажется, ее изнасиловали. Это все, что я мог понять. Пугливая. — Некоторое время Парсонс смотрел на Фрая с нарочитой веселостью подростка, которого застали с «Плейбоем». — Черт побери, Чак, эта девка не твоя собственность, но я готов оставить Крисси в покое, если она для тебя так много значит. У меня полно других вариантов. Но чтобы заставлять ее следить за тобой — мне это даже не приходило в голову. Может, надо было заставить. Но по правде, я никому не доверяю такого рода работу. Особенно малознакомым шлюшкам.

— Поступай как хочешь, Берк.

— Не продолжай. Вижу, что малость перегнул с ней палку. Иди, взгляни на моих тварей. Тебе должно понравиться. Почти всех сам поймал.

Фрай встал перед большим застекленным террариумом. Он был почти двадцать футов в длину, шесть — в высоту и глубину. В центре лежал сук эвкалипта. Половину площади занимал водоем. Другую половину облюбовала рептилия, свернувшаяся, точно моток телефонного кабеля, увенчанный головкой, откуда поминутно высовывался язычок, лениво пробуя состояние атмосферы. Глаза змеи были бледно-зеленые, большие, как монеты в двадцать пять центов, с эллиптическими, кошачьими зрачками. Чешуйки вокруг челюстей напоминали черепицу.

— Eunectes murinos, — пояснил Фрай. — Анаконда. Они достигают двадцати шести футов.

— А чем ты ее кормишь?

— Лучше не спрашивай. Может сожрать невысокого мужчину, если у него не очень широкие плечи. А женщину запросто. Среднего вьетнамца слопает в два счета, да еще останется место на десерт.

Фрай смотрел на Парсонса, который в бесстрастном восхищении наблюдал змею. Животное пришло в движение, которое начало скользить словно само собой, без усилий. Фрай почувствовал, как у него похолодела спина.

— Чак, каков будет твой следующий шаг? По поводу «Элит Менеджмент»?

— Пока не знаю. Есть какие-нибудь идеи?

Парсонс засмеялся.

— Ты мне нравишься, Чак. Тебе бы пошло быть коммивояжером, потому что ты ни за что не назовешь цену, пока не услышишь предложение. Так вот, если бы я был на твоем месте, то мои следующие шаги основывались бы на предыдущих.

— Я никому ничего не рассказывал, — солгал Фрай. — Если ты об этом. Ни Бенни, ни отцу. Никому.

Парсонс удовлетворенно кивал.

— Это уже лучше, Чак. Хорошо, что ты оставил это при себе. Хорошо для начала. В подобной ситуации важно, чтобы я оставался на плаву. Ненавижу, когда тебя пришпиливают булавкой. Я понял в этой жизни, что в ней полно змеиных гнезд, куда не стоит совать руку, если не хочешь, чтобы тебя укусили. Однако то и дело находятся несчастные, которые все-таки суют руку, но ты не из их числа, Чак. На твоем месте я не стал бы нарываться, не стал бы переходить черту. Оставил бы все как есть. И постарался бы забыть все уловки, обнаруженные в методах, которыми другой человек ведет свой бизнес. — Берк провел его мимо клетки с анакондой к трем террариумам меньшего размера. — В верхнем живет габонская гадюка, у нее самые длинные ядовитые зубы в мире, до полутора дюймов длиной. В среднем — черная мамба, самая быстрая и подлая змея в мире. Уж поверь мне. В нижнем — бубновая гремучая змея. Наша, местная. Эта гадина весит почти двадцать пять фунтов. Я сам ее поймал, под Эль-Пасо. Допрашивая пленных во время войны, я использовал змей. Конговцы их ненавидели. Раза два ненароком переборщил. Бедные партизаны, они буквально тряслись, когда я входил в камеру с мешком и стальными щипцами. Которыми извлекал из мешка холоднокровную гадину. Можешь вообразить, о каких змеиных гнездах в жизни я толкую.