Василий Горлов - Код Маннергейма

Николай закрыл «девятку», и, когда собирался втиснуться на заднее сиденье «Волги», рядом лихо затормозил тойотовский джип. Из машины выпрыгнул Борис, сосед и приятель Владимира Николаевича.

— Привет, привет! — радостно закричал он, — На рыбалку? А В. Н. небось уже на заливе рыбу ловит? Так и знай, я сегодня намерен вас обставить. Мне американский партнер таких воблеров привез — обалдеть!.. Вся рыба моя будет!.. Если, конечно, по такой жаре хоть что-нибудь клюет.

Борис заглянул в «Волгу» и вежливо поздоровался:

— Здравствуйте. О, Профессор, и ты здесь!.. У меня такие новые воблеры — сейчас покажу.

— Погоди, Борис, а твоя семья… — начал Николай.

— Татьяна с дочкой еще вчера вечером сюда уехали. А я вот только утром вырвался.

Он внимательно посмотрел на Николая:

— Что-то случилось?

— Случилось.

Профессор и Дюня вышли из машины. А Николай, с трудом подбирая слова — все они получались какими-то несерьезными, — объяснил, что произошло.

— Владимира Николаевича и Елену, здесь, на заливе, взяли в заложники и потребовали выкуп. Мы не знаем, кто это сделал. Судя по акценту, какие-то кавказцы. Моих захватили вчера вечером. А раз твои тоже приехали вчера — участки-то соседние, — то, может быть, и их…

Раздался звонок. Борис достал трубку из нагрудного кармана летней рубашки с коротким рукавом и чуть раздраженно ответил:

— Да, слушаю…

Стоявший рядом Николай не разбирал слов собеседника Бориса, но ему почудилось, что он вновь услышал этот проклятый кавказский акцент. Круглое, открытое и доброжелательное лицо соседа покраснело, и лишь крепко сжатые губы выделялись тонкой бледной линией, и уже не бисеринки, а град капель пота стекал со лба по щекам и капал с подбородка на светлую рубашку. Борис слушал молча, лишь тяжело и шумно дыша носом. В какой-то момент он дернулся, как будто его хлестнули кнутом, но продолжал слушать.

Разговор завершился. Борис долго смотрел на издающую короткие гудки трубку, не понимая, что с ней делать. Свободной рукой он обшаривал карманы.

— И куда, б… постоянно деваются эти проклятые сигареты, — сказал он нервно, а потом, как-то весь съежившись, уткнулся лбом в запыленный бок своего джипа. Он не издавал ни звука, только часто и тяжело вздрагивали его широкие плечи.

Дюня протянул ему металлическую фляжку:

— На-ка, глотни «конинки». И все, хватит народу глаза мозолить! Давай залезай в машину.

Борис сделал крупный глоток, судорожно выдохнул и, утершись предплечьем, забрался на пассажирское сиденье джипа. Они последовали за ним. Все, кроме некурящего Профессора, молча затянулись.

— Извините, мужики, — сказал Борис, — нервы сдали.

— Рассказывай в подробностях, — жестко велел Дюня.

Похоже, звонил тот самый ублюдок. Поинтересовавшись, где Борис в данный момент находится, посоветовал ему поскорее возвращаться в Питер и собирать деньги — полмиллиона долларов. Сумма, конечно, не маленькая, но дочь и женатого стоят. А чтобы никаких сомнений не оставалось, дал Борису послушать, как плачет дочка, и объяснил, что пока они ее лишь напугали, а вот если через шесть часов он не привезет деньги, то дочку и жену, для начала, пропустят по кругу истосковавшиеся по женскому телу воины ислама, а для Бориса запишут кассету — жесткое порно, «три икса». А потом уже начнутся съемки фильма ужасов.

Далее шли стандартные советы не обращаться за помощью в правоохранительные органы…

Рассказывая, Борис постепенно пришел в себя. Первый шок уступил место ярости. Он нашарил на сиденье телефон, но снова отложил его:

— Хотел своего начальника службы безопасности вызвать, да вспомнил — он на Ладогу уехал, на рыбалку, сейчас пьяный, поди. Жаль, мужик он бывалый — и в Афгане, и в Чечне успел повоевать… Ну, так какие наши действия?

— Для начала объясните на пальцах, что у вас где. — Дюня развернул и показал им карту побережья в районе деревни Медянка.

Николай показал, что подъехать к домам по суше можно только одной дорогой, вот тут перед мостом она начинается и, огибая небольшую бухту, на берегу которой и расположены участки, доходит до отделения рыболовецкой бригады. Ворота дома В. Н. и третьего их соседа, выборгского лесного барона, выходят на эту дорогу, отдельный небольшой проезд ведет к дому Бориса и на берег бухты.

— Погоди, — остановил его Профессор, — может, позвонить Грине… ну, этому, третьему, у него-то все в порядке?

— Он с семьей сейчас на Канарах. Охраняет дом и присматривает за кобелем его постоянный сторож Степаныч. Он пожилой и наполовину глухой — вряд ли он что-нибудь заметил, — специально для Дюни пояснил Борис и добавил, сокрушенно покачав головой: — Эх, Генка, Генка, — лопух деревенский.

— Нужен общий план трех участков и подробная схема каждого строения. — Дюня протянул им блокноты и карандаши.

Вычерчивая план дома В. H., Николай пытался понять, почему захватили семью Бориса. Он считал, что Елену и Николаича взяли в заложники из-за поисков маннергеймовского клада. Или эти ублюдки решили заодно подзаработать?

Не очень это вязалось с предыдущими их делами.

— Ну, что думаешь? — спросил его Дюня, внимательно рассматривая рисунки.

— Вряд ли они контролируют дорогу. Со второго этажа дома Бориса она просматривается отлично. Да и не рота же их там, чтобы выставлять заградительные дозоры?.. Думаю, мы вполне можем перебраться в Медянку и оттуда уже начинать действовать.

— Наверное, не рота — обычно такие группы состоят из пяти-восьми человек. И бойцов достаточно, и передвигаться несложно. А откуда нам на них лучше всего посмотреть?..

Склонившись над картой, они наметили точки наблюдения и договорились разделиться — Борис и Профессор на лодке зайдут в бухту, а Николаю с Дюней предстояло осматриваться на суше. Договорились о времени встречи и экстренной связи. Потом поделили оружие — автомат Дюня оставил себе, а пистолеты отдал Профессору с Борисом.

В это же время уточнял свои планы и Арсен.

Выяснилось, что он не учел важного обстоятельства. С раннего утра на берег бухты начали подъезжать машины. Невыспавшиеся мужики с матерком накачивали лодки, загружали в них рыбацкий скарб и отчаливали. А некоторые задерживались, чтобы позавтракать и выпить первую рюмку на суше.

Приезжали и целые семьи — лаяли собаки, орали дети и женщины — весь этот бесконечный галдеж сильно нервировал Арсена. При таком обилии людей, болтающихся вокруг участка, проглядеть возможную опасность очень легко.

Поэтому он изменил первоначальное намерение и решил уходить отсюда уже сегодня к ночи.

Окликнул Ваху, который с раннего утра занял привычный наблюдательный пункт — у окна второго этажа, выходящего на залив, — оттуда прекрасно просматривалась вся бухта и подходы к ней. Тот встал и, совершенно не скрываясь, забросил на плечо автомат. «Еще бы миномет туда затащил», — подумал Арсен неприязненно. Не нравился ему этот грубый, необразованный и фанатично-упертый ваххабит.