Василий Горлов - Код Маннергейма

В этот момент лодка Профессора ткнулась в каменистый предмостный берег. Захватив спиннинги, они с Борисом завернули под мост и, время от времени забрасывая блесны в воду, не забывая громко сокрушаться по поводу отсутствия клева, прошли мимо катера и вернулись обратно.

Борис не мог справиться с возбуждением — его било крупной дрожью. Чуть заикаясь, он твердил:

— Я чувствую: они там, на катере, бедные мои девочки.

Возбужденный Профессор ощущал уже подзабытый азарт предстоящего опасного дела:

— Предлагаю действовать так. Ты идешь так же берегом, только уже по той стороне, а я по воде, продолжаем блеснить. Я заброшу и зацеплю блесну за что-нибудь на катере и попрошусь залезть отцепить — вещь дорогая, цены немалой, так? Должна пустить, куда денется — канючить буду, привлекать внимание, чего ей совсем не надо, так?.. Ну а там, Господи, помоги мне грешному, уж как-нибудь я ее в воду уроню. Ну а ты меня страхуешь на берегу. В случае чего — прострели ей конечность. А то, что эфэсбэшник предлагает — ждать да наблюдать, — это все глупости — она нас за пять минут срисует, и что дальше? Так что давай, не менжуйся… Потому что, сколько волка ни корми, а больше, чем у слона, — все равно не будет. Шутка юмора, — пояснил он и спросил серьезно: — Ты из пистолета стрелял хоть раз?

Выяснилось, что делать этого Борису не приходилось. Профессор показал, как снять с предохранителя, и объяснил технику прицеливания.

— Ты гляди, меня с перепугу не подстрели, а то хотелось бы еще немножечко помучиться. В смысле — пожить. Ну ладно, дай Бог нам удачи, — Он резко оттолкнул лодку от берега.

Дюня устроился в узком промежутке между баней и сараем, откуда лучше всего просматривался второй этаж дома Бориса. К нему осторожно пролез Степаныч со старенькой, но ухоженной тульской охотничьей двустволкой. Голову его украшал пробковый тропический шлем. Дюня шепотом выразил свое восхищение:

— Ну ты даешь, отец, прямо британский экспедиционный корпус. Откуда раритет?

— Косоглазые братья по оружию подарили. Я ведь в прошлом — майор-ракетчик, довелось во вьетнамских джунглях на «Фантомы» поохотиться. Такой фейерверк мы там устроили америкосам — у ихних асов во время полетов постоянно мокрые штаны были.

— Воевал, значит? Это хорошо. Ставлю вам, товарищ майор, боевую задачу. Скрытно переместиться на берег бухты и занять позицию вон за тем большим камнем. Когда заваруха начнется — сильно не высовываться, но обеспечить огневую поддержку, чтобы враг считал, что со стороны залива его тоже атакуют. По второму этажу, — Дюня кивком указал на дом Бориса, — не стреляй. Там эти скоты заложников держат — наверняка будут использовать их как прикрытие. В остальном — действуй по обстоятельствам. Задача ясна, майор?..

— Так точно!

— Выполняйте.

— Есть! — Степаныч вскинул ладонь правой руки к неуставному шлему.

Дюня начал осторожно подниматься на крышу бани, стоявшей у забора на границе участков. Он рассчитывал, что оттуда ему удастся уложить бандита, охранявшего заложников.

Арсен напряженно просматривал из окна дорогу и прочие окрестности. Все вокруг вроде спокойно. Но его обостренное, почти звериное чутье предупреждало об опасности. Он позвонил Ингеборге — там тоже все тихо, лишь досаждали пытавшиеся знакомиться подвыпившие рыбаки, в большом количестве болтавшиеся неподалеку. Он велел ей приготовиться к скорому отходу, решив, после того как приедет этот телевизионщик с выкупом, здесь не задерживаться — богатому хозяину дома придется везти деньги в другое место. Отсюда пора уходить.

Арсен заметил серую «девятку» — в машине только водитель. Когда автомобиль свернул с шоссе, он крикнул Рамазану:

— Встречай гостя!

Надел жилет-разгрузку с запасными автоматными магазинами и парой фанат в карманах, вскинул на плечи рюкзак, в котором всегда хранил необходимое на случай экстренного отступления. Снял с предохранителя короткий АКСУ — не любил крупного оружия — и вышел на высокое крыльцо.

Рамазан аккуратно прислонил к стене бани лопату — он вскапывал очередную грядку, — сполоснул под краном руки и, повесив на плечо автомат, вразвалку пошел к воротам, у которых остановилась «девятка». Он вышел наружу и разрешил въехать во двор только после тщательного личного обыска и досмотра машины.

Николай мельком, стараясь не привлечь внимания, огляделся. Молодой чеченец с покалеченным лицом, на котором навсегда застыла перекошенная глуповатая улыбка, остался сзади.

С крыльца Николая с интересом разглядывал весь увешанный амуницией светловолосый поджарый бандит средних лет. Николай прихватил с переднего сиденья «дипломат» с выкупом, вынул из замка зажигания ключи (к кольцу вместо брелока прикреплен дистанционный пульт подрыва), а потом нарочито неуклюже вылез из машины.

Арсен усмехнулся — герой явно напуган до полусмерти, но страх за родных сильнее, вот и приперся в безумной надежде, что ему отдадут жену и тестя и отпустят на все четыре стороны. Глупец. Борз не собирался убивать этого толстого неуклюжего блондина — пусть этим займется жаждущий крови Ваха, но следовало напугать, лишить последних остатков воли, чтобы без попыток сопротивления шел, как баран на бойню.

Рамазан, повинуясь его жесту, резко ударил приехавшего в спину прикладом автомата. Не ожидавший этого Николай не удержался на ногах. Встать ему не позволили — чеченский Гуинплен наступил на шею.

— Ты привез деньги, это хорошо. Но я хочу знать, что у тебя в голове. Если сделать в черепе дырку — будет видно. — Арсен рассмеялся собственной мрачной шутке.

«Начало многообещающее», — подумал Николай, прижатый щекой к шершавой тротуарной плитке. Он осторожно подтянул ноги, готовый резко рвануться вверх. Неожиданно грубая подошва перестала давить на шею. Рамазан, ткнув его стволом в ребра, приказал:

— Лежи!

Николай приподнял голову и огляделся. На крыльце, вскинув автомат, напряженно застыл Арсен. А по тропинке от дома В. H., распахнув настежь калитку, шла Анька, за ней маячил долговязый Стасис.

В этот момент с той стороны дома, что выходила на залив, раздалась первая автоматная очередь, а чуть позже взорвалась граната — по гранитной облицовке фундамента зацокали, высекая искры, осколки.

… Выстрелы и взрыв донеслись и до маленькой бухты под мостами: вода — отличный проводник звука. Профессор в этот момент ухитрился зацепить блесну за ограждение рубки катера и, довольный, уже собирался потребовать возврата имущества. Но девица его опередила. Одним рывком она оказалась в рубке. Когда Профессор задрал голову, он увидел, что прямо ему в лоб уверенно смотрит черный зрачок пистолетного ствола.

— Отойди от катера, — приказала Ингеборге.