Дмитрий Сафонов - Радио Судьбы

Липатов осторожно повернул голову. Осмелевшие вороны снова слетелись и принялись клевать то, что когда-то было человеческим телом. Но в этом теле была какая-то странность. Словно чего-то в нем не хватало.

Липатов отвел глаза. Вода в канаве, взбаламученная его блевотиной, постепенно успокаивалась. На какой-то миг ему показалось, что он видит свое отражение. И то, что он увидел, ему не понравилось. Волосы на голове шевелились, зубы оскалены, а глаза... Закрыты? Но как он может видеть все это, если глаза у него закрыты?

Внезапно до него дошло, что он видит вовсе не собственное отражение. На дне канавы лежала человеческая голова.

Липатов отшатнулся и упал на пыльную дорогу, больно ударившись копчиком. В следующее мгновение он вскочил, отбросил монтировку и кинулся назад к машине.

Он преодолел эти полсотни метров быстрее, чем мог бы досчитать до трех. Наверное, все мировые рекорды в беге устанавливаются именно так, а не на спортивных аренах. Просто некому их зафиксировать.

Липатов взлетел в кабину, и рука машинально потянулась к замку зажигания. Скрежет стартера напомнил ему, что двигатель работает. Он воткнул первую передачу и до упора выкрутил руль влево. Мелкий щебень брызнул из-под задних колес. У самого края разбитой дороги он резко нажал на тормоз и затем, так же резко, сдал назад. Снова выкрутил руль до упора влево...

На мгновение страшная картина, стоявшая перед глазами, исчезла. Он больше не видел ни истерзанного тела, ни оторванной головы, скрытой грязной водой канавы. Он прислушался. В машине что-то громко шипело и свистело. Магнитола продолжала работать, хотя он ее выключил. Из динамиков доносились щелчки, шипение и свист. Он протянул руку и вырвал провода, идущие от аккумулятора к магнитоле. Но звуки не прекратились. Наоборот, они стали еще громче – словно в насмешку над ним.

И тогда он закричал, глухо и протяжно.

Десять часов восемнадцать минут.

В штабе МЧС города Серпухова прозвучал звонок.

– Да! Дежурный по штабу слушает!

В трубке раздалось шипение, треск, словно кто-то вел передачу на коротких волнах во время магнитной бури, затем послышался далекий голос:

– Але! Але!

– Вас слушают, говорите, – повторил дежурный.

– Але! Вы меня слышите?

Дежурный подавил первое побуждение – начать орать в трубку. Почему-то все делают именно так. Какой смысл? Криком плохую связь не исправишь.

– Да, да, вас слушают. Говорите. – Он не повысил голоса. Придвинул журнал и приготовился записывать.

– Але! Але! Черт знает что! Здесь очень неуверенный прием! Я звоню с мобильного... На трассе Таруса – Калуга... – Треск помех.

Дежурный вздохнул. Он прижал ухом трубку к плечу и снял колпачок с шариковой ручки.

– Не знаю, слышите вы меня или нет... Я вас не слышу! Повторяю – на трассе Таруса – Калуга, примерно двенадцатый... – Опять треск, на этот раз громче.

– Повторите ваше сообщение, – ровным голосом сказал дежурный. – Повторите еще раз.

Шоссе Таруса – Калуга. Кажется, он сказал, двенадцатый километр? Возможно. Что там стряслось? Интересно, какой у этого мужика оператор? МТС? Или Би-Лайн? Хотя – какая разница? На этом шоссе не берет ни тот, ни другой. Он сам много раз там ездил и готов был поручиться, что МТС точно не берет. Наверное, у звонившего телефон МТС. «А чего я голову ломаю? Сейчас посмотрим, что скажет определитель, вот и все».

Дежурный, не отпуская трубку, нажал кнопку на пульте, но вместо привычных зеленых цифр на табло высветилось что-то непонятное.

Цифры быстро сменяли друг друга, будто звонивший отбрасывал один телефон, тут же хватал другой, затем третий, потом – четвертый, и так далее...

Что за ерунда? Дежурный аккуратно постучал пальцем по табло. Цифры словно взбесились. Они метались хаотически, как попало. Дежурный почувствовал запах гари, как если бы молоко убежало на электрическую плитку.

– Что за?..

Табло вдруг высветило одни нули и ярко вспыхнуло. Эта вспышка длилась сотые доли секунды, но она была такой яркой... Как в фотоаппарате. «Если у фотоаппаратов бывают зеленые вспышки...» – успел подумать дежурный.

Табло погасло. Из-под задней крышки пульта показалась струйка синего дыма.

– Эй! Кто там есть свободный? Сюда!

Дежурный вскочил с вращающегося стула, стул отъехал на хорошо смазанных колесиках и ударился в стену.

Дежурный только сейчас заметил, что до сих пор прижимает трубку к уху, хотя в ней уже воцарилось молчание. Он отбросил ее, трубка, повиснув на витом шнуре, закачалась из стороны в сторону.

Пульт дымился. Дежурный потянулся к тумблеру, чтобы выключить питание, успев отметить про себя, что уже поздно. Разноцветные контрольные лампочки, которые мигали тут и там, вдруг вспыхнули, как новогодняя гирлянда, и стали лопаться – одна задругой, соблюдая строгую очередность. Словно волна разрушения пробежала слева направо.

Дежурный отступил назад и схватил огнетушитель. Он уже был готов к тому, что сейчас пульт запылает, как пионерский костер.

Он взял огнетушитель обеими руками, развернул раструб и приготовился сорвать пломбу с крана, но вдруг обратил внимание на трубку, болтавшуюся на шнуре. Было в ней что-то... необычное.

Дежурный присмотрелся: пластиковый корпус вокруг динамика, который он только что прижимал к уху, почернел и сплавился. И в ту же секунду он почувствовал сильную боль в левом ухе.

Он опустил огнетушитель и повернулся к стеклянной перегородке, пытаясь разглядеть свое отражение.

Вся левая сторона его головы обуглилась и тихо тлела, а от уха остался только какой-то причудливый корешок.

«Это... это...» Он пытался додумать эту мысль до конца, но не смог. Ноги подкосились, и он без сил рухнул на пульт. И, словно дожидаясь этого мгновения, пульт вспыхнул ярким слепящим пламенем.

Десять часов восемнадцать минут. Двенадцатый километр шоссе Таруса – Калуга.

Мужчина, остановивший свою «четверку» – настоящая дачная машина! – в двухстах метрах от перевернутой цистерны, тщетно пытался дозвониться в штаб МЧС. «То ли они там все заснули, то ли, как пожарные, режутся в домино...» Мобильный не издавал никаких звуков, кроме частого мелодичного треска – вроде как он попал не в штаб МЧС, а на репетицию сводного хора кузнечиков.

Мужчина нажал на кнопку «Отбой», проверил набранный номер. Да нет, все правильно. Странно! Он бросил мобильный на сиденье, хлопнул дверью и решил подойти поближе к цистерне.

Если бы он был с женой, она не позволила бы ему это сделать. Но мужчина был один. Он ехал на дачу: вез продукты маме и сестре с племянником.

Мама давно уже вышла на пенсию, а сестра недавно попала под сокращение – вот и решила пересидеть лето на даче, вдали от московской суеты. А уж в сентябре будет искать новую работу. Надо ведь кормить сына. Правда, бывший муж исправно платил алименты. Хотя его заслуги в этом не было. Просто он работал в очень солидной конторе, где зарплату не выдавали «черным налом», бухгалтерия, как рентгеном, просвечивала все до копеечки.