Челси Кейн - Сердце убийцы

— Твои любимые песни. — Губы учителя коснулись щеки бывшей ученицы, и Сьюзен чуть не стошнило от омерзения. — Я храню ее. Там еще есть песня «Добавь и это тоже» в исполнении «Вайолент фамм», а в ней строчка «Можно мне хоть один поцелуй?». Ты вручила мне кассету со словами: «Это то, что я есть». Вручила мне себя. — Убийца поцеловал ее и провел нижней губой вверх по щеке, оставив мокрую дорожку слюны. — Название каждой песни написано на вкладыше твоей рукой — все буковки ровные, аккуратные — ты их, наверное, целый день выводила.

Сьюзен зажмурилась еще крепче, так что веки стали как маленькие кулачки.

— Я записала кассету для наших репетиций, Пол. Нам понадобилась музыка для разминки перед репетицией, и я вызвалась ее записать!

— И мы тогда впервые поцеловались. В классе. После занятий.

В ноздри бил запах его пота — сладковатый и едкий в закрытом пространстве.

— О нет!

— Я слушал кассету в машине по дороге домой и поражался, насколько мы с тобой похожи!

Сьюзен ощутила его влажные губы на своих, дернула головой, но Пол держал крепко. Под сомкнутыми веками в темноте роились яркие точки.

— Ты говорила со мной словами песен. — Губы Рестона шевелились на ее губах. — Я понимал, мы не должны быть вместе.

Пол отстранился, и петля на шее Сьюзен ослабла, но девушка боялась открыть глаза, боялась того, что может увидеть.

— Я был женат. Был твоим школьным учителем. Но ты казалась такой по-взрослому опытной, такой зрелой не по годам. Я написал тебе и совершил непоправимую ошибку, мне не следовало облекать свои чувства в слова. Но я решился на это. На следующий день принес письмо в школу, отдал тебе с просьбой прочитать после занятий, и ты прочитала. — Рестон порывисто вздохнул, а в конце как будто даже всхлипнул. — Ты пришла ко мне после вечеринки участников спектакля, и мы занялись любовью. — Он схватил Сьюзен за голову обеими руками и прижался губами к ее рту, упираясь языком в стиснутые зубы. Ремешок сдавил девушке горло. — Открой рот!

Сьюзен вдруг широко раскрыла глаза и посмотрела на похитителя в упор.

— Все было не так, Пол! — воскликнула она в ярости. Наконец-то можно высказать всю правду до конца! — Я тогда напилась до чертиков! — бросила она ему в лицо. — Впервые в жизни напилась на той дурацкой вечеринке после окончания спектакля, а ты предложил отвезти меня домой и оттрахал в машине! — Она сокрушенно опустила голову на край деревянного лежака. — Малолетняя дура! Тогда умер мой папа. Я просто плюнула на все на свете. Ничего не соображала. А ты был моим любимым учителем…

Шеридан с трудом дышал. Тяжелый бронежилет и плотно прилегающие нейлоновые лямки на липучках стесняли грудь. Болели ребра, и каждое движение доставалось, как победа в маленьком сражении. Арчи старался глубоко дышать, мысленно рисуя картину собственных легких, в которые по трахее поступает воздух, а затем сердце питает все тело насыщенной кислородом кровью. Этим занятием он отвлекал мозг, пока спускался вместе с Генри и Клэр по извилистой бетонной дорожке, ведущей к причалу. У подножия холма стоял старенький серебристый «пассат». Машина Рестона. Все трое шагали не спеша, в бронежилетах, скрытых под гражданской одеждой, со спрятанным подальше оружием. Вокруг полицейских напряжение прямо-таки сгустилось, а лодки покачивались, как живые, на черной воде.

Детективы вышли к причалу, тянувшемуся от берега огромной буквой «Т». Мостки тускло освещались по периметру ночными фонарями. Их ленивое белое сияние отражалось от поверхности воды и придавало окружающим предметам неестественно контрастные черты. А еще морозный воздух, подумал Арчи. На холоде все выглядит резче и отчетливее. Следов от пожара не было видно, сгоревшие катера убрали, но оставался едва ощутимый запах гари. Шеридан расстегнул ремешок, фиксирующий в кобуре его тридцать восьмой, и положил руку на гладкую стальную рукоятку.

Стояночные места с четными номерами находились по одну сторону, с нечетными — по другую. Арчи заранее знал, что катера на месте номер двадцать восемь нет. По закону подлости.

— Черт, — бросил Шеридан, когда полицейские втроем встали перед пустым стояночным местом.

— И что это значит? — спросила Клэр.

— Это значит, что они уехали кататься, — ответил Арчи.

— Уплыли, а не уехали, — поправил его Генри.

Шеридан стоял на палубе двадцативосьмифутового двухвинтового патрульного катера. Он не испытывал особого интереса к яхтам и катерам, но тем не менее знал довольно много от одного из уполномоченных речной патрульной службы. Речники округа носили зеленую форму, красили свои суда в изумрудный цвет и называли себя «зеленые шершни». В зимнее время дежурная команда состояла из лейтенанта, сержанта, восьми уполномоченных и одного механика, занятого на матчасти полный рабочий день. В течение получаса после телефонного звонка Арчи все они были на своих местах.

Еще через пятнадцать минут в рейд вышли пять патрульных катеров и начали поиск «Крис-Крафта» вместе с двумя полицейскими вертолетами и одним вертолетом морской пограничной службы.

— Это не иголка в стоге сена, — компетентно объяснял Шеридану пилот-вертолетчик, — а катер на реке. Мы найдем его.

И нашли. Спустя час один из пилотов радировал, что обнаружил «Крис-Крафт», стоящий на якоре неподалеку от канала у берега Сови-Айленда со стороны реки Колумбия.

Арчи сообщил координаты спецназовцам. От внимания Рестона наверняка не ускользнул луч прожектора полицейского вертолета мощностью в десять тысяч мегаватт. Преступник теперь либо снялся с якоря и пустился наутек — в этом случае вертолет будет преследовать его, — либо затаился и ждет. У маньяка в руках заложница, и Арчи не хотел рисковать ее жизнью. Но спецназ доберется до них нескоро, а патрульный катер с Шериданом, Генри, Клэр и Энн на борту находится неподалеку. К тому же разве не надо убедиться, что это «Крис-Крафт»? Не хотелось бы, чтоб группа вооруженных людей в масках взяла штурмом не то судно и испортила кому-нибудь семейный отдых на рыбалке. Поэтому Арчи проинструктировал экипаж из трех уполномоченных обойти остров по большому радиусу и попытаться подойти к Рестону поближе.

И вот они у цели. Навигационные огни на «Крис-Крафте» отключены, но в каюте горит свет. Один из «зеленых шершней», Рик, по виду ровесник Арчи, с коротко стриженными волосами и седой бородой, направил на частный катер бортовой прожектор. В черном небе кружил вертолет.

— Ваша птичка! — крикнул Рик сквозь рев двигателя.

— У меня на подходе спецназ и переговорщик по заложникам! — прокричал в ответ Арчи.

— У нас нет времени, — предупредила Бойд. На ветру косички хлестали ее по лицу, и она придерживала их рукой в перчатке. — Он постарается поскорее все кончить.