Лев Пучков - Солдатский талисман

— Где полигон?

— В Березовом. Ты че, не…

— Где Березовый?

— За городом. Ты че, не местный?

— Нет. Как добраться?

— Ты на колесах?

— На крыльях любви, блин!

— Ага. Ну, тогда на тринадцатом автобусе до конечной, оттуда — на одиннадцатом номере два километра.

— Одиннадцатый — это что? Автобус, троллейбус?

— Это ноги, братуха. Пешедралом, значит. Спросишь там…

— Ну, спасибо тебе. Полчаса мозги делал, теперь выясняется, что переться еще черт его знает куда. Сразу сказать не мог?

— А мне тут скучно, — жизнерадостно оскалился страж. — Все уехали на полигон, поболтать не с кем. У нас по вторникам стрельбы — весь день никого нет.

— Ну, спасибо, — желчно буркнул я, направляясь к выходу. — Спасибо… Чтоб тебя в казенном доме просверленной ложкой кормили!

— Это как? — озаботился вдогон мне мужлан. — Зачем — просверленной?

— Попадешь — узнаешь, — загадочно пообещал я, хлопая массивной дверью…

Выйдя из автобуса на конечной остановке тринадцатого маршрута, я приблизился к обмотанной пуховым платком голове, выглядывавшей из амбразуры винно-водочного ларька, и поинтересовался, как мне добраться до полигона пресловутого «Арсенала».

— Слушай, — прохрипела голова, усугубившись корявым указательным пальцем, возникшим откуда-то из недр ларька.

— Слушаю, — с готовностью согласился я, склонившись к амбразуре и приставив к уху ладонь.

— Туда слушай, — поправила голова, обдав меня добротным перегаром. — Туда! — корявый палец ткнул в направлении березовой рощи, начинавшейся за остановкой.

Я повернулся в ту сторону, куда был направлен перст указующий, и прислушался. Откуда-то из глубины лесного массива доносились приглушенные хлопки.

— Ну? — прохрипела голова. — Че не ясно?

— Понял, спасибо, — пробормотал я и потопал по присыпанной снегом обочине узкой шоссейки в глубь леса.

Спустя полчаса я приблизился к покосившимся железным воротам, каковые в первоначальном своем аспекте надобности явно не имели: забор, знаете ли, отсутствовал. Напрочь. Только ворота — на ровном месте, с надписью.

Я некоторое время усердно впитывал обстановку, вращая головой на триста шестьдесят градусов, затем грустно ухмыльнулся и побрел к полуразвалившейся хибаре, у которой наблюдалось скопление легковых автомобилей.

— Дилетанты, блин, — с каким-то ностальгическим привкусом пробормотал я, разминая кисти рук и выгоняя дыхательной гимнастикой патогенную энергию из большого круга. — Оценка «неуд»! Мальчишеством страдать изволите…

Для данного утверждения имелись все основания. Под громким понятием «полигон», как выяснилось, подразумевалось заброшенное стрельбище войсковой части 3710, огромное по размерам и никакое по степени оснащения специальным оборудованием. Это самое оборудование было представлено сваренной из арматуры стойкой для пистолетных мишеней, несколькими полуобвалившимися траншеями, кирпичной хибарой, из которой украсть было совершенно нечего, да горой автомобильных шин. Завершала этот унылый пейзаж сиротливо торчавшая в глубине обширного стрельбищного поля мачта директрисы.

Наблюдателей и оцепления, которые должны выставляться при проведении стрельб, я не обнаружил. Какая-либо имитация учебной обстановки также отсутствовала начисто: молодые здоровые парни, ряженные в камуфляж, разбившись по группкам, азартно палили по бутылкам и жестяным банкам, попивая между делом пивко, жизнерадостно балагуря и совершенно пренебрегая мерами безопасности.

Лицо, которому положено было руководить всем этим безобразием, не торопилось управлять ходом событий и вообще каким-либо образом проявлять свое присутствие. Тем не менее, присмотревшись к публике, я быстренько вычленил вождей — по наличию отсутствия защитной одежды. Несколько особей среднего возраста, облаченных в штатское, расположились поодаль от основной массы застрельщиков и внимательно наблюдали за ратным трудом холеного розовощекого крепыша, лупившего с обеих рук по стойке с бутылками, отстоявшей от огневого рубежа метров на пятнадцать.

— Ага, — буркнул я, направляя свои стопы к штатским. — Вы-то мне и нужны, голуби…

— Шесть из шестнадцати! — победно воскликнул крепыш, заканчивая стрельбу и бросая пистолеты сидевшему неподалеку на патронном ящике парню в камуфляже — тот вылущил из рукояток пустые магазины и принялся сноровисто снаряжать их патронами. — Ну что — кто еще хочет на коньяк?

— Да ну тебя, Николай, — лениво протянул худощавый блондин, вертевший в руках непочатую сигару. — Коньяк… Мы тебе и так уже каждый по паре ящиков должны. Этак недолго и без штанов остаться… Давай лучше по сто пятьдесят да в офис. Уже три часа торчим тут! Это ты у нас военный маньяк, а мы так — клерки. Нам не за это бабки платят…

— Повышать уровень! — задорно отчеканил крепыш, протягивая руку к парню, снаряжавшему магазины. — Шевелись, Иван! Что ты как неживой… Совершенствовать профессионализм! Тяжело в учении, легко в бою!

Иван торопливо вставил снаряженные магазины в пистолеты и пошел к хозяину. Глянув мельком на оружие, я с удовлетворением отметил, что это родные отечественные «ТТ», и, вклинившись между стрелками, мягким движением отнял у Ивана пистолеты. Он и не думал протестовать — ситуация, знаете ли, не благорасполагала к агрессии.

— Военный маньяк, говоришь… — Я выдавил слабину на спусковых крючках, проверяя упругость боевых пружин, и встал на левом фланге огневого рубежа, примериваясь взглядом к стойке с оставшимся на ней десятком бутылок. — Это, ребятишки, нереально. Обстановка игрушечная, никакого подобия экстремальной ситуации. Этак любой ипохондрик может палить.

— В смысле? — озабоченно нахмурил брови крепыш. — Что ты имеешь в виду?

— Несоответствие условий тренировки реальной боевой обстановке смертельно опасно для бойца, — менторским тоном выдал я, поочередно передергивая затворы. — Боец привыкает работать в спокойном темпе, без напряга. Привыкает к тому, что перед ним МИШЕНИ, не таящие в себе опасности. Благодушествует ваш боец. А враг, коль скоро таковой случится на жизненном пути, — он не мишень. Он ставит целью завалить вашего клиента и знает, на что идет. Он хорошо подготовлен к акции, нападает внезапно, не ограничен правилами безопасности и иными постулатами, предписанными для обязательного соблюдения законопослушным гражданам, — и вообще имеет массу преимуществ перед секьюрити. ЛОЖИСЬ!!!

Выкрикнув последнее слово на пару тонов выше, чем до того, я пальнул из обоих стволов в воздух и направил оружие на группку внимавших мне руководителей «Арсенала». Ребятишки от неожиданности разинули рты и дисциплинированно плюхнулись на снег. Краем глаза отметив, что остальные застрельщики обратили внимание на мой демарш и застыли на месте, не сумев сообразить, как им поступать в данной ситуации, я внутренне пожелал им не наделать глупостей и поскакал работать. Вернее, покатился.