Лев Пучков - Закон гор

— Выходить вон из мой номер! Выходить вон из мой санузел! — закричала Эдит, встав в ванне во весь рост и грациозно потряхивая своими прелестными персями. — Консул! Комиссия — нет! Завтра — летать на Парис! Завтра! Парис!

Эль со товарищи немедленно ретировался в коридор, не издав ни звука в свое оправдание. Накинув банный халат, я оставил изрыгающую проклятия хозяйку в ванной и вышел в коридор вслед за морально убитыми гэбэшниками.

— В вашем поведении, милейший Эль, проскальзывает некоторая странность, — с ходу начал я, не давая противнику опомниться. — Видите ли… В прошлый раз вы посетили нас именно в тот момент, когда мы с мадам Ловаль… ммм… как это будет правильно… ммм… О! Заканчивали! Да, мы заканчивали. Ммм… В тот раз вы так и не сумели вразумительно объяснить причину своего несвоевременного вторжения, сославшись на необходимость тотального осмотра всех номеров.

— Мы действительно осматривали все номера — с согласия клиентов, — потерянно возразил Эль, не рискуя поднимать на меня взгляд. — Вот и вас… вас тоже спросили. Разве не так?

— Так вот — в этот раз вы тоже пришли, когда мы заканчивали, — проигнорировал я неуклюжую попытку оправдания. — И помимо всего прочего, вы сломали дверь и ворвались, как… как какие-то бандиты. У меня создается впечатление, что вы… ммм… в общем, не совсем в порядке, дражайший Эль. Вы когда в последний раз обращались к сексопатологу?

— Простите, как вас понимать? — Эль побагровел и грозно нахмурился. — Что вы имеете в виду?

— Я не думаю, что контроль за сексуальной жизнью клиентов гостиницы входит в ваши обязанности, — высказал я предположение. — Значит… значит, вы по своей инициативе все это устроили — не так ли? Что вами движет в данном случае, как не сексуальная аномалия, дражайший Эль?! Мне кажется…

— Мистер Вуд — это просто недоразумение! — Эль затравленно оглянулся на своих спутников, взял меня под руку и чуть ли не силком втащил в номер. — Понимаете… В общем, тут такая история… — И Эль в двух словах объяснил мне, что в городе орудует какой-то хитрый и страшно изощренный международный террорист, который, как считает его, Эля, руководство, умудрился просочиться в «Интурист», в номер уважаемого господина Бермана, и с его телефона позвонил одному… в общем, одному чиновнику. Встречу назначил, гад ползучий. А теперь этот чиновник куда-то пропал, а двое сопровождающих его сотрудников зверски убиты. Вот и…

— Так вы что, подозреваете меня и мадам Ловаль в этом мерзком деянии? — лживо удивился я. — И поэтому не даете нам шагу ступить? Ну вы и выдумщик, милейший Эль! Надо же — вообразить такое! Да-а-а, такого я еще не слыхивал… И что — мы с Эдит до сих пор в вашем списке подозреваемых?

— Нет, уже все, — поспешно сообщил Эль. — Ваша непричастность к данному злодеянию сомнению не подлежит. Это доказано на практике… — Тут Эль пустился в пространные объяснения по поводу неизбежных издержек своей нелегкой работы, которая выматывает все нервы и высасывает все соки — и не только у него одного, но и у всех, кто его окружает. Вот они втроем — витязи кожаного плаща и чеченского кинжала, — они не покладая рук пахали все это время, чтобы вывести меня на чистую воду и доказать, что это именно я и есть тот самый мерзкий международный террорист. Подозрение, понимаете ли, у бдительного Эля возникло в отношении моей скромной персоны — после того самого первого посещения номера мадам Ловаль, в ходе которого он обнаружил одну незначительную на первый взгляд деталь…

— Вот скажите… вы окно открывали в номере? — спросил вдруг Эль, по-видимому, до сих пор терзаемый страшными сомнениями по поводу данного аспекта. — Только честно — ладно?!

— Открывал, — честно признался я и сделал удивленные глаза. — А откуда, собственно…

— Вот видите! — торжествующе воскликнул Эль. — А вы говорите… Зачем же, если не секрет, вам было открывать окно, когда достаточная вентиляция помещения обеспечивается наличием постоянно открытой форточки? Представляете, какие подозрения этот факт может посеять в сознании профессионала?

— Не представляю, — не согласился я, изобразив крайнее недоумение. — При чем здесь окно? Как сочетается наше окно и ваш террорист?

— Можно выбраться из окна, пройти по карнизу, забраться на следующий этаж по… ну, не важно — короче, забраться вполне можно, — объяснил Эль. — И, попав таким образом в номер господина Бермана, позвонить с его телефона. Картина ясна?

— Бред какой-то, — я выпятил нижнюю губу и презрительно фыркнул. — Зачем все эти ухищрения? Надо быть круглым идиотом, чтобы в такую погоду лазать по карнизам и перепрыгивать с этажа на этаж — и все ради какого-то телефонного звонка! Черт знает что такое… Мне кажется, дражайший Эль, у вас и ваших коллег налицо все признаки типичной шпиономании. Вы ищете какого-то гипотетического террориста, вламываетесь — неоднократно причем в номера добропорядочных граждан, подозреваете всех подряд черт знает в чем… Вы не находите, что со стороны все ваши телодвижения могут показаться… ммм… как это будет правильно по-русски… оэмм… О! Извращенство! Я правильно выразился?

— Я не русский, — досадливо отмахнулся Эль и чуть ли не взмолился:

— И все же, мистер Вуд, за каким чертом вам понадобилось открывать окно?! Ну скажите, что вам стоит?

— Да нет, собственно, ничего не стоит, — согласился я, лихорадочно соображая, какие же пикантные подробности могут наиболее качественно порушить остатки подозрений вредного гэбэшника. — Понимаете… как бы это вам объяснить… в общем, у Эдит имеется некоторая странность в отправлении сексуальных актов. Она страдает явно выраженным мазохистским комплексом, который проявляется довольно… оэмм… как это будет правильно? (Хотел сказать — в извращенной форме, но вовремя передумал). О! Довольно нестандартно. В вашей практике такие случаи не встречались?

— Я, мистер Вуд, не сексопатолог, — скороговоркой пробормотал Эль и нетерпеливо подбодрил меня:

— Дальше, дальше давайте — детали, полагаю, можно опустить!

— Хорошо, пусть будет по-вашему, — согласился я, демонстративно покосившись на дверь ванной комнаты. — Так вот — она, Эдит то есть, не получает подлинного наслаждения, пока ее как следует не напугаешь. Понимаете?

— Не понимаю, — Эль в затруднении почесал затылок. — Как увязать окно и этот самый комплекс, черт бы его подрал?!. Поясните на примере, что ли, ну, чтобы было более доступно.

— Вот сейчас, когда вы ворвались со своими агентами, я имитировал попытку утопить свою подружку в ванне, — решил я упростить схему. — Она в буквальном смысле визжала от восторга. А в прошлый раз, когда вы нам помешали, я делал вид, что собираюсь выбросить ее из окна, если… ммм… как это будет правильно по-русски… О! Если не даст. Если она мне не даст проникать в себя. Восторг также имел место. Теперь понятно?