Наль Подольский - Книга Легиона

— Не кривляйся, а то пожалеешь, — пропела та в ответ и, послав ему воздушный поцелуй, удалилась.

Расчет Марго оказался верен: теперь, несмотря на постоянное недосыпание и облезлый вид, Гаденыш стал трудиться с удвоенной энергией. Уж чему-чему, а вертеть мужиками Лолка за свою распутную жизнь научилась.

Помимо работы на компьютере с вирусами и текстами, Гаденыш успевал мастерить еще какие-то приборы, пополнявшие его парк «вспомогательной аппаратуры», которая и так уже в его комнате занимала стеллаж во всю стену. Марго потребовала объяснений, для чего это делается.

— Как бы тебе объяснить, начальница… Это что-то вроде мышеловки, ловушка для Легиона. Задел на будущее, на случай, если первый раунд мы проиграем.

— А конкретнее?

— Все очень просто. Ты же знаешь, что надежность канала передачи связана с несущей частотой таким отношением. — Он написал на листе бумаги громоздкую формулу. — Но, с другой стороны, энтропийные критерии нам подсказывают. — Последовали еще две строки формул. — В результате мы приходим к дилемме. — Он исписал значками и цифрами все оставшееся место.

Издевается, сволочь… Да, комиссарская доля нелегкая. Придется терпеть. И не припугнешь его — тут же нагадит.

— Ладно, делай, что хочешь. Но без моего ведома ничего не включай. С Легионом шутки плохи.

Марго поручила Лоле выяснить, что такое затевает Гаденыш. Но, хотя той бабьей хитрости не занимать, вытянуть из него не удалось ничего.

— Темнит и не клюет ни на какие наживки, — объяснила она Марго через неделю. — Скорее всего, просто блеф. Лагерные замашки. Да ну его… Главное, через пару дней мы будем готовы.

На последний военный совет перед началом решительной схватки с Легионом Лола явилась с букетиком гиацинтов, который ей преподнес на автостоянке совершенно незнакомый человек.

— Господи, — удивилась Марго, — да ведь уже весна, а я и не заметила… до чего же мы одичали.

Обсуждение придумок Гаденыша было чисто формальным. Никто из троих не мог не то что корректировать его предложения, но даже достаточно обоснованно с ними согласиться. Он разработал несколько вирусов с разными периодами активизации, которые должны были допечь Легиона, как выразился Гаденыш, на микро- и макроуровнях. Кроме того, они с Лолитой составили больше сотни текстовых провокаций, то есть разнообразных рекламных сообщений, где так или иначе упоминалось слово Легион. Цель состояла в том, чтобы ввести имя Легиона в массовый обиход в дурном, пошлом контексте навязчивой газетной и телевизионной рекламы или двусмысленных объявлений, имея в виду в будущем увязать с этим именем любые шокирующие общество преступления и массовые бедствия. У Гаденыша были уже готовые соображения, как это сделать.

Все идеи были одобрены без споров, обсуждались только технические аспекты. Внедрением вирусов Гаденыш намеревался заняться сам, причем, хотел это сделать прямо из той квартиры, где все они находились. Платон считал, что лучше воспользоваться телефоном одной из «явочных» квартир, но Гаденыш находил эту предосторожность излишней, утверждая, что выяснить, с какой телефонной линии в компьютерную сеть попал вирус, не под силу не только Легиону, но и самому Господу Богу. Сошлись на том, что он передаст свои начиненные вирусами файлы с домашнего модема Лолы.

— Легион меня еще ни разу не трогал, — флегматично пояснила она, — а возможностей было хоть отбавляй.

С подачи Лолы Гаденыш прочитал краткую лекцию о том, как будут работать его вирусы. Он их запустит по нескольким каналам в Интернет, а кроме того в наиболее разветвленные компьютерные сети, например, банковские или железнодорожные. Проникнуть в них — для него пустяк. Существующие антивирусные программы их не обнаружат, об этом он позаботился, и пользователи на первых порах их вообще не почувствуют. Постепенно активизируясь, вирусы сформируют кодовые комбинации цифр, или букв, или слов, включая ключевое слово «Легион», которые периодически будут появляться на экранах и в распечатках компьютеров, никак, впрочем, не вредя пользователю. Таким образом вирусы в массовом порядке начнут мигрировать из компьютеров в головы людей, на ходу трансформируясь в «мозговые» вирусы. В мозгах людей должны сформироваться своеобразные информационные «тромбы», каковые и так имеются у любого человека, но эти будут специализированы нужным образом. Большинство людей их вообще не заметит, и никто уж не придаст значения тому, что, сталкиваясь с определенными сочетаниями цифр, букв или слов, человек на долю секунды будет выпадать из мыслительного процесса, а затем с удивлением вспоминать: «О чем же это я думал». В конце концов, нечто подобное с каждым происходит хотя бы один раз на день. Но как только данный конкретный мозг должен будет занять свое место в мыслящей цепочке Легиона, эффект информационных «тромбов» будет взрывной: человек сможет совершить действия, прямо противоположные тем, которых потребует участие в гигантском разуме Легиона. Все, что он сказал, объяснил Гаденыш, литературно и приблизительно, и относится только к одному варианту вируса — макровирусу, но суммарный эффект, как он надеется, должен привести если не к полному разрушению, то к серьезным сбоям в функционировании «этой проклятой империи мысли».

Марго и Платон невольно переглянулись — такой академической речи от Гаденыша они еще не слышали.

Военные действия начались. Гаденыш засел за компьютер в квартире Паулс, а сама она занялась газетными и телевизионными объявлениями. Действовать ей пришлось через подставных лиц, и она столкнулась и с извечной дилеммой всех конспираторов: действуешь сам — рискуешь «засветиться», нанимаешь посредников — рискуешь утечкой информации.

Вечером того же дня в «аппаратной» штаб-квартиры Гаденыш включил блок активизации излучателей и поставил их на «боевое дежурство». На этот раз обошлось без шампанского, но кое-что за ужином было выпито.

Лолита была бледна, неспокойна, и все время поеживалась, как от холода, хотя в доме было тепло, даже жарко.

— Как странно: война началась, а кругом все тихо, бесшумно… Но от этого только страшнее: я кожей чувствую, как весь мир наливается какой-то жутью.

— Вы слишком впечатлительны. Как врач, советую выпить водки. — Платон был собран, его движения отличались упругой экономностью, а в сосредоточенном взгляде появился ровный азартный блеск.

Гаденыш пребывал в радостном возбуждении:

— Какая разница — тихо, шумно. Джинна из бутылки мы выпустили, и он будет мочить всех подряд. Выпьем за его здоровье!

— Ну что же, — из всех четверых Марго единственная была в своем обычном состоянии, — как говорится, и да поможет нам Бог!