Полина Чернова - Алтарь любви и смерти

— Мисс Браун, — изящная рука с фарфоровой кожей едва коснулась руки Хелен, на губах леди появилась приветливая улыбка, — надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным?

— Благодарю вас, миледи! Могу я спросить, как ваше самочувствие?

— Все хорошо. Вы узнаете подробности у доктора Морригама. Так вы твердо решили поступить к нам на службу?

Вопрос застал Хелен врасплох, леди Элизабет заметила это и пояснила:

— Видите ли, мы живем здесь уединенно. Зимой, когда на канале бушует шторм, до города не добраться. И нет никаких развлечений для молодежи. Вы ведь родом из Лондона, не так ли?

— Верно. Но я с удовольствием останусь и буду ухаживать за вами, — твердо ответила Хелен. — Здесь есть свое очарование, а у меня имеются причины не скучать по городу.

Леди Элизабет с минуту задумчиво смотрела на девушку, затем напряженное выражение ее лица сменилось доброжелательной улыбкой, и она сказала:

— Я рада, что вы приехали, мисс Браун.

Хелен стояла у окна своей новой комнаты и смотрела на парк. Над островом сгущались сумерки, провожая этот полный событий день. Расчесывая длинные платиновые волосы, Хелен с удовольствием вспоминала свой разговор с симпатичным сероглазым доктором — Майклом Морригамом. Он оказался воспитанным молодым человеком, отнесшимся к ней серьезно и дружелюбно. И он не держал дистанцию, как многие врачи с медицинским персоналом, а приветствовал ее крепким рукопожатием и улыбкой.

— Рад, что у меня появилась компетентная помощница, — сообщил он. — У меня есть и другие пациенты, а за леди Элизабет нужен образцовый уход.

Взглянув на диплом и рекомендации Хелен, доктор еще больше воодушевился:

— Вы делаете грандиозные успехи, мисс Браун!

Девушка буквально растаяла от таких похвал.

Доктор Морригам посвятил Хелен в историю болезни леди Элизабет и рассказал о методах ее лечения.

— У леди Элизабет тяжелый врожденный порок сердца. В последние годы болезнь быстро прогрессировала. Перемена климата и жизнь в Индии подорвали ее и без того слабое здоровье. Поэтому майор вышел в отставку и вернулся в Англию.

— А здешний климат ей не вреден?

— Он не приносит ни пользы, ни вреда. Пока ее состояние стабильно. Надеюсь, что с помощью новых медикаментов мы добьемся улучшения. Вся надежда на них и, разумеется, на грамотный уход. Поэтому я и посоветовал майору пригласить вас.

Хорошо, что сэр Генри послушался совета и пригласил ее в Хэмли-Холл. Ей отвели уютно обставленную светлую комнату. Теперь она кардинально поменяла свою жизнь, вступив в ее новый, неизведанный этап. Хелен решила завтра же написать письмо своей бывшей квартирной хозяйке с просьбой прислать ее скромное личное имущество, оставшееся в Лондоне.

Прежде чем лечь в постель, Хелен долго стояла у окна. Было темно, только редкие городские огни пробивались сквозь густой туман. Лайвинг-Айсленд и вправду был богом забытым местом, но Хелен наслаждалась тишиной и покоем, надеясь, что здесь она, наконец, сможет унять свою боль и скорбь.

А приятное знакомство с доктором Морригамом принесло и вовсе неожиданную радость. «Забудь о глупостях!» — приказала себе Хелен. Девушка старалась убедить себя, что отношения с симпатичным доктором не должны выйти за рамки профессиональных, но мысли снова и снова возвращались к нему, пока ее не сморил сон…

Ночь стояла безлунная. Царящая вокруг непроглядная темнота охватывала Хелен невидимой цепкой рукой. Теплый влажный воздух, напоенный незнакомым горьковато-сладким запахом, затруднял дыхание и вызывал кашель. Ноги скользили по полу, гладкому и холодному, как камень. Хелен была разута, а ее тело замотано в невесомую шелковую ткань. Внезапно девушка наткнулась на какое-то препятствие. Ее пальцы нащупали гладкий металл. Хелен прекрасно знала строение человеческого тела и поняла, что это отлитая из металла статуя!

Вдруг раздалась тихая, приглушенная мелодия, напоминающая легкий звон цимбал. Мелодия становилась все громче и сопровождалась уже глухими ударами барабана и заунывным звучанием восточной флейты.

Яркая вспышка света озарила темное помещение, и Хелен теперь ясно увидела справа от себя отлитую из латуни статую женщины. Вокруг ее головы сиял нимб, и у нее было шесть рук — по три с каждой стороны, а в каждой руке была зажата рукоятка кинжала со слегка изогнутым клинком. Лицо статуи было невыразительным и холодным, только в вырезанных из оникса глазах тлел слабый огонек, разгоравшийся ярче при усилении звучания таинственной мелодии.

Девушку обуял смертельный страх, вызванный не столько незнакомой обстановкой, сколько бездуховной злой аурой, окружавшей статую. Она почувствовала в ней не просто изображение экзотического божества, ей показалось, что статуя живет какой-то своей особенной жизнью.

Мелодия становилась все громче, и Хелен ожидала увидеть исполнителей, но они оставались невидимыми. Девушка находилась вдвоем со статуей, инстинктивно ощущая, что чувства статуи материализуются и концентрируются на одной цели, и эта цель — она сама!

В следующий момент Хелен услышала странный скрежет, от которого по спине побежали мурашки. Краем глаза она заметила то, от чего можно было сойти с ума: статуя двигалась! «Это же невозможно! — стучало у нее в мозгу. — Это сон! Всего лишь жуткий сон! Ты проснешься, и все закончится!»

Хелен изо всех сил пыталась вырваться из привидевшегося кошмара, но ничего не получалось. Ужасное сновидение истязало ее. Она вдруг заметила, что пьедестал опустел, и почувствовала дуновение холода. Ее затрясло как в лихорадке, и слезы обожгли глаза.

«Я хочу проснуться!» — кричала во сне Хелен. Девушка громко стонала и рыдала, мечась на постели. Она отчаянно боролось с ночным кошмаром и, наконец, победила его. С невероятным усилием открыв глаза, Хелен всмотрелась в черноту ночи. Вокруг не было ничего ужасного. Комната, в которой она заснула вчерашним вечером, освещалась золотистым светом занимающегося утра.

Девушка лежала в постели, боясь пошевелиться. Ее сердце учащенно билось, а тело покрылось холодным липким потом. Отдельные жуткие картины всплывали в ее истерзанном мозгу, но никак не увязывались в логическую цепочку.

Когда первые птицы — предвестники утра — запели в парке, Хелен еще пребывала в полудреме, не принесшей ей облегчения. Пора было вставать, а она чувствовала себя усталой и разбитой. Как ушат холодной воды, ее пронзила мысль: то, что снится в первую ночь в чужой постели, обязательно сбудется! Усилием воли девушка отогнала от себя предательскую мысль и решительно вышла из комнаты.

Последние несколько недель жизнь Хелен в Хэмли-Холле протекала без проблем. Погода улучшилась, деревья-великаны в парке надели свои зеленые «шляпы», а на клумбах расцвели нарциссы и тюльпаны. Каждое утро девушку будило пение птиц. Молодая сестра милосердия быстро включилась в работу и установила с леди Элизабет дружеские, но сдержанные отношения — она умела держать дистанцию. Леди Элизабет проявляла благородное мужество, смирившись со своей болезнью и не истязая ею окружающих.