Николь Жамэ - Дольмен

— Призываете к сотрудничеству? — съязвила она, добавив, что ей нужны доказательства его доброй воли, дабы принять предложение к рассмотрению.

Люка махнул рукой в сторону пустой камеры. Лойк давно отпущен, если она говорит об этом. Да, Мари имела в виду брата, но из гордости не призналась.

— Если рассчитываете, что он приведет вас прямиком к Никола, то это лишь доказывает ваше полное непонимание происходящего.

— Вот вы его и развейте! — впился в нее взглядом Люка.

Вместо ответа Мари сняла трубку телефона и протянула ее Ферсену.

— Не раньше чем прокурор разрешит мне вести следствие и официально подтвердит мои полномочия.

Майор и пальцем не пошевелил, чтобы взять трубку. Мари сдернула с вешалки куртку и пошла к двери.

— Не находите, что ваш племянник разбрасывает по пути предметы, не хуже Мальчика-с-пальчика из сказки? Если Никола хотел убедить нас в удачном побеге, то он со своей задачей справился. — Она замедлила шаг, но не обернулась. — Поразмышляйте над этим, прежде чем отправитесь в Плимут!

Слова прозвучали как выстрел. Хлопок двери тоже.

Встревоженная замечанием парижанина, Мари думала не только о Никола, но и о Кристиане, который наверняка недоумевал, куда запропастилась невеста, тем более что она отключила мобильный телефон. Решив, что пора возвращаться, Мари уже подходила к машине, как ее внимание привлекло какое-то движение в стороне дольмена. Издалека это напоминало дымок, поднимающийся из окна папского дворца в Ватикане, чтобы возвестить об избрании нового понтифика. Белое облачко выходило из самого центра каменной плиты. Из любопытства она приблизилась к дольмену, доходившему ей до груди, и вздрогнула: перед ней был испачканный в крови кусочек фаты новобрачной. Придавленный сверху круглым плоским камнем, он развевался на ветру.

Быстро взобравшись на плиту, Мари взялась за камень, и от ее движения вырвавшуюся на волю ткань унесло в море. С колотившимся от ужаса сердцем она проводила ее глазами и приподняла камень. Брови Мари поползли вверх: на нем виднелись знаки, которые невозможно было разглядеть из-за толстого слоя серой пыли. Смочив палец слюной, она очистила их, один за другим, и вздрогнула, узнав символы, вырезанные на менгирах. Пять располагались ближе к краям, а шестой — круг, от которого во все стороны шли короткие черточки, — в середине. Мари попыталась угадать, каков смысл этого нового действа, но тут в глазах у нее потемнело, тело охватило странное оцепенение, колени подкосились, и она без чувств рухнула на плиту.

Ти Керн огласился душераздирающим криком, который потревожил покой Риана, погруженного в написание новой книги. Спешно оставив уютную каморку на маяке, вооруженный биноклем ночного видения, он устремился по таможенной тропинке, осматривая окрестности. Поднеся бинокль к глазам, он увидел окруженный зеленоватым свечением дольмен. На плите, лежа во «внутриутробной» позе, корчилось от боли человеческое существо.

Люка говорил по телефону с представителем региональной службы судебной полиции Бреста. Несмотря на предпринятые на континенте поиски, спасательный круг с моторной яхты, угнанной Никола, до сих пор не был найден.

— Обшарьте все до одной бухты и позвоните мне, если будут какие-либо новости.

Расстроенный неудачным ходом расследования, Ферсен положил трубку и заклеил большой крафтовый конверт с мягкой подложкой, на котором написал имя Мари.

— Только что позвонил Риан, — сообщил ему ворвавшийся в кабинет без стука Морино. — Писатель сказал, что на верхней плите дольмена лежит человек. Возможно, это жертвоприношение.

— Где ваши люди?! — взревел Люка. — Пусть охрана разберется, что там творится!

Стефан смешался.

— Знаете… Я хотел предупредить… сейчас почти ночь… — проговорил он, понизив голос. — Люди суеверны, знаете… менгиры, из которых льется кровь… Они боятся…

Люка выругался, поняв, что в Ти Керне с наступлением сумерек прекращается всякое наблюдение. Он надел пиджак и вышел из кабинета с конвертом в руке, велев Морино следовать за ним. Разговаривая с Анник, которой он поручил доставить конверт в отель, он заметил, что его никто не сопровождает. Громким окриком он пригвоздил на месте помощника, который потихоньку собрался улизнуть.

— Вы идете или дожидаетесь, когда я тоже совершу жертвоприношение?

Сидя на кровати с изогнутыми спинками, Мари обвела глазами небольшое помещение круглой формы, письменный стол с переносным компьютером, перегруженные книгами полки, потом взгляд ее остановился на Риане, который что-то делал в крохотной кухне. Она еще чувствовала тепло его рук, которые унесли ее подальше от дольмена.

— Часто у вас бывают подобные припадки? — спросил он не оборачиваясь.

Очевидно, писатель намекал на то, что она некоторое время оставалась без сознания, больше часа, так по крайней мере ей показалось.

— Хотите сказать: сомнамбулической природы? — Мари отрицательно покачала головой и, сама не зная почему, — просто интуиция ей подсказывала, что этому человеку можно довериться, — она поведала Риану о своих детских кошмарах, возобновившихся с первого же дня после ее возвращения, которые вселяли в нее панический страх.

Мари подоткнула концы одеяла, которым укрыл ее писатель, прежде чем предложить ей горячего чая, который, как он уверял, быстро согреет и вернет силы. И правда, от крепкого сладкого напитка она сразу почувствовала себя лучше.

— Не исключено, что в детстве вы тонули. В результате — ощущение, что вас засасывает гигантская волна.

— Тогда я бы об этом помнила. Домашние мне бы рассказали, как я предполагаю, — добавила она, отхлебывая дымящуюся жидкость. Впрочем, откуда ей было знать, что могли сказать или сделать люди, чьих поступков с недавних пор она не понимала. Риан опять прочел ее мысли.

— У каждого человека есть свои темные зоны, куда нелегко проникнуть, — деликатно заметил он.

— У меня их нет, во всяком случае, мне так кажется. Главное — узнать, чем вызван этот кошмар!

— О каком кошмаре идет речь? — раздался знакомый голос.

Увидев в дверях Ферсена, Мари нахмурилась. Меньше всего ей хотелось посвящать парижанина в свои застарелые привычки, которые тот мог подвергнуть безжалостной вивисекции.

Риан, перехвативший ее вопросительный взгляд, чуть смущенно признался, что это он предупредил полицию.

— Что произошло? — спросил Люка, опустив «еще», которое готово было сорваться у него с языка.

— Скажите ему вы, — бросила Мари писателю. — Мне он все равно не поверит.

Она не ошиблась. Тем более что Морино, осмотревший дольмен, ничего необычного не обнаружил.

— Допустим, фата улетела. Но куда подевался камень, который ее прижимал? Что-то у вас не сходятся концы с концами, — заявил Люка после того, как Риан закончил рассказ. — Вы что, все это видели?