Николь Жамэ - Дольмен

— Отец должен был объяснить вам еще и другое: мужчина тоже имеет право на слабости.

— Только не Кристиан! — в запальчивости возразила она.

Писатель изобразил шутливый поклон. Он не собирался настаивать. Но в его прощальном взгляде Мари прочла: «Вряд ли Ферсен стал бы вас обманывать».

Пока Люка нервно расхаживал взад-вперед по кабинету, со стенда, где висели фотографии, за ним наблюдали зеленые глаза Мари, и он не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме этого осуждающего взгляда. Он сделал ставку и потерял все. Потерял Мари.

По приемнику, всегда настроенному на единственную радиостанцию, которую можно было без помех слушать на острове, транслировалось душераздирающее послание Кристиана Бреа, адресованное невесте с бескрайних океанских просторов. Взбешенный этим пустословием, Люка выключил приемник и уже собирался уходить, но тут его взгляд упал на экраны мониторов, куда поступал сигнал от установленных в Ти Керне камер видеонаблюдения.

Что за чертовщина!

С большинства экранов пропало изображение. Он бросился к мониторам и стал вертеть ручки настройки. Все напрасно. Экраны гасли один за другим. Через минуту он вышел из здания жандармерии и сел в автомобиль.

Воткнув наушник мобильного телефона, он насчитал ровно семь гудков, прежде чем Морино, вырванный из объятий Морфея, снял трубку.

— В Ти Керне происходит что-то странное, я еду туда.

— Должен я вас сопровождать? — промямлил Стефан.

Люка обратил взор к небу.

— Да нет, возможно, это просто короткое замыкание. Если понадобитесь, я позвоню, так что, пожалуйста, не засыпайте.

Он отключился, вынул наушник и бросил его на пассажирское сиденье рядом с мобильником.

Проезжая мимо развалин аббатства, Люка, не обративший на это ни малейшего внимания, разминулся с юной девушкой, которая мчалась во весь опор на синем велосипеде с зажженной фарой. Девушка очень спешила, ее юбка развевалась на ветру, а мысли были устремлены к возлюбленному, которому она собиралась сообщить важную новость, способную полностью изменить их жизнь: у них будет ребенок! Ребенок! Ребенок…

Подъезжая к берегу, Люка сбавил скорость и выругался, увидев, что один из мощных прожекторов взорвался, как петарда.

Резко затормозив, он выпрыгнул из автомобиля, вынул из кобуры оружие и с осторожностью стал продвигаться к менгирам, белевшим при ярком свете трех еще действующих прожекторов. «Звук и свет», — подумал он. Все это напоминало театрализованное представление на фоне природного ландшафта. Хотя звука-то как раз и не было. Царство тишины. Ледяной тишины, почти физически ощущаемой.

Он уже достиг дольмена, когда один за другим взорвались остальные прожекторы, подняв фейерверк искр и осыпавшись стеклянным дождем, который обрушился на него мартовским ливнем — когда дождь перемешан со снегом.

Люка упал на землю и перекатился под плоскую плиту дольмена. Ти Керн снова погрузился во мрак. И в тишину. Густую. Угрожающую.

Не обращая внимания на застрявшие в одежде осколки стекла, специалист по ритуальным преступлениям, отбросив гипотезу о технических неполадках, стал вглядываться в темноту в поисках спрятавшегося снайпера, который прицельным огнем только что поочередно вывел из строя все прожекторы. Ни души. Правда, теперь его поле обзора ограничивалось высотой дольмена.

Ферсен подумал об оставленном на пассажирском сиденье телефоне. Когда, интересно, Морино отреагирует на его молчание? Должно быть, очень не скоро. Он возненавидел себя за то, что, как последний болван, попался в ловушку. Но рано или поздно из-под дольмена вылезти придется.

Он прикинул расстояние до менгиров — десяток метров по открытой местности. За это время снайпер десять раз мог взять его на прицел и подстрелить, но выбора не было, и он бросился вперед. Под его ногами отчаянно скрипел ковер битого стекла, но он без затруднений добрался до гиганта с профилем старого слона.

Наскоро рассчитав траекторию и угол стрельбы предполагаемого снайпера с учетом местоположения четырех прожекторов, Ферсен пришел к выводу, что находится вне его досягаемости.

Люка еще раз прощупал взглядом темноту. Никого.

И вдруг до него донесся странный звук, напоминающий шуршание шелковистой ткани. Напрягая слух, Люка постарался уловить, откуда исходил этот звук.

Глаза его чуть не вылезли из орбит от изумления.

Нечто воздушное, полупрозрачное, переливающееся, быстро пролетев между менгирами, направилось в сторону захоронения, а потом к краю берега.

У него снова вырвалось ругательство, и, забыв о снайпере, Люка бросился вдогонку за фантастическим видением.

Он добежал до могильника, когда таинственное явление вдруг исчезло. За время, которое ему понадобилось, чтобы подойти к круче и посмотреть вниз, на белевший песок Разбойничьей бухты, призрак бесследно испарился.

Внезапно шуршание возобновилось прямо за его спиной.

Обернувшись, Ферсен увидел нечто, окруженное переливчатым облаком, падавшее на него сверху, как ястреб на добычу. Он несколько раз выстрелил, но пули не затормозили полет призрака, в то время как Люка, не отдавая себе отчета, отступал все ближе и ближе к краю. Почва под его ногами рассыпалась, он потерял равновесие, и тот, кто не верил в привидения, рухнул в пустоту, унося с собой едва мелькнувший образ женщины с зелеными глазами, бледным лицом, обрамленным развевающимися на ветру черными волосами, и окровавленной шеей.

В глаза Ферсену ударил ослепительный свет. Пресловутый «свет в конце туннеля», описанный теми, кто пережил опыт клинической смерти. Он или умер, или на пути к небытию, хотя мозг фиксировал мельчайшие детали этого странного состояния. Он слышал сигналы, похожие на звуковой контроль «би-бип», и обрывки приглушенных голосов: «Все в порядке!», «Скоро сможете его забрать».

Сволочи! Ему захотелось крикнуть, что он не умер, пока его не засунули с биркой на ноге в ящик холодильной камеры, нужно открыть глаза и привлечь внимание, чтобы сказать…

Сердце его объял ужас.

Она снова была здесь: зеленые глаза, бледное лицо, обрамленное длинными волосами. Собрав все силы, которые, казалось, его оставили окончательно, Люка махнул рукой, чтобы ее отогнать, потом сделал резкий перекат, увлекая за собой тонкий шланг капельницы и систему мониторинга, принятую им за экран радиолокатора.

Распластавшийся на кафельном полу больничной палаты, он увидел Мари, смотревшую на него с изумлением, и мгновенно оценил комичность ситуации.

— Кошмар… — пробормотал Ферсен, поднимаясь. — С кем вы только что говорили?

— С врачом. Он вышел за секунду перед тем, как вы… — Она прищурилась: — Можно подумать, вам явился призрак.