Джон Гришэм - Рэкетир

Я должен увидеться с Ванессой Янг. Это рискованное дело: если нас заметят вместе не те, кому нужно, это может породить вопросы, на которые я не готов ответить. Но эта встреча необходима, и этой необходимости уже несколько лет.

Как я уже говорил, я увидел ее во Фростбурге, в снежный день, когда на свидание с заключенными приехало меньше людей, чем обычно. Я разговаривал с отцом, Генри, когда она вошла и села за соседний стол. Она навещала своего брата. Эффектная, сорок с небольшим, светло-коричневая кожа, красивые грустные глаза, длинные ноги, узкие джинсы — полный пакет. Я не мог оторвать от нее взгляд, так что Генри не выдержал: «Хочешь, чтобы я уехал?» Конечно, нет: после его ухода мое время свидания закончилось бы. Чем дольше он оставался, тем дольше я мог смотреть на Ванессу. Вскоре она оглянулась, у нас состоялся серьезный зрительный контакт. Влечение оказалось взаимным — сначала.

Но камней преткновения было не обойти. Первый — мое заключение, второй — ее замужество, как потом выяснилось, неудачное. Я хотел было вытянуть сведения о ней из ее брата, но тот не стал вмешиваться. Мы начали переписываться, но она боялась, что муж ее застукает. Она пыталась приезжать чаще, чтобы видеться и с братом, и со мной, но у нее было двое детей подросткового возраста, осложнявших жизнь. Она развелась, встречалась с другими мужчинами, но ни с одним ничего не вышло. Я просил Ванессу дождаться меня, но семь лет — слишком долгий срок, если женщине сорок один. Когда ее дети разъехались, она переселилась в виргинский Ричмонд, и наш роман на расстоянии угас. Прошлое Ванессы заставляет ее проявлять удвоенную осторожность и все время смотреть в зеркало заднего вида. Кажется, это у нас с ней общее. С помощью шифрованных электронных писем мы назначаем время и место встречи. Я предупреждаю ее, что совершенно не похож на того Малкольма Баннистера, с которым она познакомилась в тюрьме. Она говорит, что попытает счастья и ей не терпится увидеть новый, улучшенный вариант.

Паркуясь перед рестораном в пригороде Ричмонда, я испытываю сильнейший мандраж. Меня колотит от того, что мне предстоит прикоснуться к женщине, о которой я мечтал без малого три года. Знаю, ей тоже хочется до меня дотронуться, но мужчина, к которому ее влекло тогда, теперь имеет совсем другой облик. Что, если я ей не понравлюсь? Что, если она предпочтет Максу Малкольма? Еще один повод нервничать — сознание, что меня ждет встреча с единственным человеком, не считая федералов, который знает обоих.

Я утираю со лба пот и уже готов к бегству. Чтобы больше не мучиться, я вылезаю из машины и хлопаю дверцей.

Она сидит за столиком. Я приближаюсь на дрожащих ногах, она встречает меня улыбкой. Одобрила! Я нежно целую ее в щеку и сажусь. Впервые за длительное время мы долго смотрим друг на друга. Наконец я выдавливаю:

— Ну, что скажешь?

Ванесса качает головой.

— Я впечатлена! Ни за что не узнала бы! Как насчет удостоверения личности?

Мы оба смеемся, и я отвечаю:

— Какой от него толк, по нему я Макс, а не Малкольм.

— Ты постройнел, Макс.

— Спасибо, ты тоже. — Я кошусь на ее ноги под столом. Короткая юбка, вызывающе высокие каблуки. Оделась для дела.

— Ты которого предпочитаешь?

— Как будто у меня есть выбор! Ты такой интересный, Макс! Ты мне нравишься в новом варианте, весь ансамбль хорош. Кто придумал дизайнерские очки?

— Мой консультант, он же предложил бритую голову и четырехдневную щетину.

— Чем больше смотрю, тем больше любуюсь.

— Слава Богу, а то я так волновался!

— Успокойся, милый, впереди долгая ночь.

Официант приносит заказанные нами напитки: мне мартини, ей диетическую колу. Мне многое не хочется обсуждать: мое стремительное освобождение, участие в программе защиты свидетелей. Брат, которого она навещала, успел освободиться и снова сесть, поэтому о нем мы не говорим. Я спрашиваю ее о детях. Двадцатилетняя дочь учится в колледже, восемнадцатилетний сын пока в поисках себя.

Я что-то лепечу, она меня перебивает:

— Ты даже говоришь по-другому!

— Отлично, я уже несколько месяцев учусь новой манере разговора: не такая быстрая речь, тембр пониже. Звучит естественно?

— По-моему, да. У тебя получается.

Она спрашивает, где я живу, я объясняю, что еще не нашел себе дом. Ночую то там, то здесь, стараясь не позволить фэбээровцам и другим сесть мне на хвост. Мой выбор — дешевые мотели. Не то что беглец, но и на свет не вылезаю. Приносят ужин, но нам не до еды.

— Ты выглядишь гораздо моложе, — говорит она. — Может, мне обратиться к твоему пластическому хирургу?

— Пожалуйста, ничего не меняй!

Я рассказываю об изменениях, которые претерпел: первым делом глаза, потом нос, подбородок. Я веселю ее описанием встречи с хирургической бригадой и наших стараний придумать мне новое лицо. Я похудел на целых двадцать фунтов, и, по ее мнению, мне стоит пару-тройку набрать. Мы оба постепенно успокаиваемся и начинаем болтать, как старые друзья. Официант спрашивает, как нам еда, мы ведь к ней почти не притрагиваемся. У нас много тем, но мы оба держим в уме одну, о которой до поры до времени помалкиваем. Наконец я не выдерживаю:

— Давай-ка свалим отсюда.

Я еще не успел договорить, а она уже тянется за сумочкой. Я расплачиваюсь наличными, и мы выходим на стоянку. К ней мне не хочется, она со мной согласна. Говорит, что там тесно и голо. Мы заходим в отель, который я приглядел неподалеку, и заказываем бутылку шампанского. Мы с Ванессой посрамили бы молодоженов в брачную ночь. Слишком много упущено, слишком много надо наверстать.

Пока Ванесса на работе, я езжу в Ричмонде по делам. Покупаю всего за семьдесят долларов мобильник со ста минутами предоплаченного исходящего трафика, в другом месте то же самое — за шестьдесят восемь. Один телефон я отдам Ванессе, другой оставлю себе. В банкомате при аптеке я кладу деньги на карточки. Встречаюсь с владельцем магазина видеокамер, называющим себя видеооператором, но он многовато просит. Если мне повезет и я договорюсь об интервью, то мне понадобятся оператор и ассистент. Этот тип предупреждает, что работает с полной командой, и никак иначе.

Для ленча мы с Ванессой встречаемся в кафе магазина деликатесов неподалеку от ее офиса, а ужинать отправляемся в бистро в квартале Кэритаун. Происходящее в том же самом гостиничном номере после ужина похоже великолепием на предыдущую ночь. Так образуются привычки. Правда, наши планы на третью ночь меняет звонок ее сына: он проездом в городе и нуждается в ночлеге. Она предполагает, что и деньги ему не помешают.

Мы доедаем ужин, когда у меня в кармане начинает вибрировать телефон. На дисплее написано «неизвестный абонент» — собственно, звонки на этот телефон могут быть только от незнакомцев. Ожидая важных сообщений, я прошу у Ванессы извинения и отхожу от столика, чтобы принять звонок в ресторанном холле.