Том Нокс - Метка Каина

Ученый посмотрел на Дэвида, а потом сказал со сдавленной яростью:

— Я ведь просто позволил ему умереть. Разве не так?

— Прости?..

— Альфи. Мой малыш Альфи. Я позволил им убить его… позволил этому долбаному Мигелю…

— Нет, Ангус. Ты пытался его спасти.

— Но мне это не удалось. Мне не удалось…

Шотландец в этот момент выглядел таким беззащитным, ранимым… вся его дерзость исчезла, и вечная улыбочка, и болтливая самоуверенность — тоже. Лицо ученого искривилось, он едва сдерживал слезы.

— Я пытался найти какой-то способ! Я действительно искал! Искал! И я нашел. Молочай. Но было уже слишком поздно.

Шотландец наклонился и поднял прекрасную морскую раковину, нежный завиток кремового фарфора, переливавшегося розовым и желтым, пронизанного тончайшими красными нитями. Нежный и хрупкий.

Раковина лежала на его ладони. Ангус смотрел на нее, задыхаясь, почти рыдая.

— Вот почему я верю в Бога, Дэвид. Я вот о чем. Посмотри на эту раковину. Почему она так прекрасна? Зачем? Это же совершенно бесполезная красота, разве не так? Но если ее красота бесполезна, почему она возникла? Кому от этого польза? В чем тут смысл? Это излишество. Эволюция сама по себе чрезмерна, в ней бесконечно много излишеств. Именно за это цепляются креационисты, отрицая эволюцию. Они говорят, что Вселенная не развивается по некоему сухому плану, что она возникла в результате творческого акта, она вдохновенна .

Шотландец уронил раковину и пинком отправил ее прочь. И снова Мартинес не знал, что сказать.

А Нэрн все продолжал говорить:

— Я ведь солгал тогда, Дэвид.

— О чем ты?

— Тогда, за завтраком, я солгал.

— В каком смысле?

— Я совсем не уверен, что охрана их остановит. Общество. Надолго — нет.

— Значит… — Дэвида охватил ужас при неизбежно возникшей мысли: Мигель по-прежнему неподалеку, он движется к ним… — И что нам делать?

— Натан слишком надменен, чтобы прислушаться. Я уже пытался все ему объяснить, но он не обратил на мои слова никакого внимания. Думает, что здесь, на запретных территориях, он неуязвим. Ничто ему не грозит в его династической крепости. Великий Келлерман Шперргебитский… Но о безопасности и речи нет. Да, корпорация Келлерманов могущественна, но не настолько, черт побери. Если охоту начала вся церковь… Захотят — найдут способ добраться до нас. — Подсвеченные солнцем волосы Ангуса казались почти медными. — Нам нужно разработать какой-то план. Потому что они придут. Завтра, через несколько дней, на следующей неделе… Они уже идут сюда, пока мы тут разговариваем.

Дэвид смотрел на матово-серебристое пространство моря. Шотландец, безусловно, был прав: они должны найти способ сбежать.

Горячий соленый ветер донес с островов крик чаек. На мелких островках суетились в своих колониях пингвины. Дэвид подумал о том, что этот мир — мир никому не ведомой красоты, красоты небытия, которую и не увидит никто и никогда: мертвый кварц и мерцающий пепел, агаты и зарывшийся в песок янтарь… чарующая пустыня и пустота.

Но с моря, из бурных волн, за ними кто-то наблюдал. Дэвид пристально всмотрелся. Так, на палубе небольшого суденышка, стоял человек. Человек с биноклем или чем-то в этом роде. Он стоял там и смотрел в бинокль… наблюдал за зданием на берегу.

Человек смотрел прямо на них. А рядом появился еще один, и он показывал рукой на берег.

Дэвид ощутил неприятный укол тревоги.

Он только теперь осознал: у человека, смотревшего на них, было в руках… какое-то приспособление. Нечто длинное, черное, направленное в их сторону.

Ангус уже бросился к большим камням в поисках укрытия.

— Беги! Дэвид, беги!

Но Мартинес застыл на открытом месте, задохнувшись от ужаса.

Над ними в чистом голубом небе промчался первый снаряд.

Первый взрыв был мощным и разрушительным: чудовищные черные клубы смешались с сатанинским оранжевым огнем. Столбы вонючего дыма поднялись к небу.

— Эми! Эми!

Дэвид приподнялся над внезапно возникшим валом песка: весь комплекс зданий исчез . На его месте встала гигантская стена огня; воздух содрогался от жара взрыва; вторичные взрывы добавили шума.

Ангус распростерся на песке рядом с Дэвидом и положил руку на плечо юриста.

— Это генератор… топливо взрывается. — Шотландец перевернулся на спину и посмотрел на море. — Та лодка… та ублюдочная лодка… черт…

Дэвид не мог оторвать взгляда от ужаса разрушения; у любого, кто находился в этом здании, не было ни единого шанса спастись. Никакой надежды. Никаких шансов.

Ангус бормотал:

— Должно быть, они пришли из залива Уолфиш… или от Оранжмунда…

— Дэвид?

Тихий голос. Молодой человек резко повернулся.

Это была Эми. Целая и невредимая. Стоявшая на песке. Дрожавшая с головы до ног.

А позади нее находился Натан Келлерман, чуть державшийся на ногах, истекавший кровью.

Эми упала в объятия Дэвида.

— Я как раз вышла, чтобы найти тебя… а потом меня сбило с ног…

Мартинес прижал ее к себе изо всех сил.

— Элоиза?.. — спросил Натана Ангус.

Келлерман ответил медленно, не разжимая зубов:

— Она осталась там…

Его костюм был сплошь перепачкан чем-то похожим на деготь; Дэвид не сразу осознал, что это кровь. На груди Келлермана была рана.

Тут к общему грохоту добавился новый шум. Автомобили. Вдоль берега неслись машины, из них прямо на ходу выпрыгивали мужчины в синих комбинезонах и крепких ботинках. Дэвид узнал Соломона и Тилака, охранников корпорации Келлермана. Натан махнул рукой:

— Стреляйте!

Мужчины повиновались; они вскинули винтовки, опустились на песок на одно колено и прицелились. Лодка уже удалялась, уходя на юг — дело было сделано. Но охранники все равно открыли огонь, и сухие звуки винтовочных выстрелов слились с ревом пылающего дизельного топлива и грохотом рушащихся конструкций. Запах горящего топлива и бензина был одуряющим, жирный черный дым затянул небо над океаном. Эми продолжала крупно дрожать. Ангус в чем-то убеждал Натана.

Дэвид почти не слышал, о чем они говорили. Он улавливал только отдельные слова: Амстердам, вертолет, резиновая лодка… Он смотрел на мужчин: Натан что-то протягивал Ангусу. Что-то похожее на пистолет и что-то еще — какой-то маленький черный бархатный мешочек. Натан Келлерман был смертельно бледен; кровь продолжала сочиться из его ужасной раны, окрашивая мягкий льняной пиджак в яркий цвет бургундского. Ангус же, напротив, казался полным энергии; он повернулся к Дэвиду и Эми.

— Натан хочет, чтобы мы воспользовались лодкой компании, она вон там, — он показал, где именно. — Келлерман прав. У нас действительно есть шанс, так давайте его не упустим.

— То есть?..

Ангус широким жестом показал на большое черное облако дыма, теперь опускавшееся к пляжу.