Дэниел Силва - Сезон Маршей

Через три минуты впереди замигали проблесковые маячки полицейских машин, а из темноты выступили силуэты двух армейских грузовиков. Стоящий посреди дороги полицейский жестом приказал съехать к обочине. Спенсер остановился и опустил стекло.

— В районе проводятся оперативные мероприятия. Разрешите спросить, куда вы направляетесь, сэр?

— Домой в Портадаун.

— Что привело вас сюда?

— Навещал друга.

— Где живет ваш друг?

— В Кране.

— Ваше водительское удостоверение, сэр?

Спенсер протянул удостоверение. Позади него остановили другую машину, и он услышал, как второй полицейский задает водителю такие же вопросы.

— Все в порядке, сэр. — Полицейский вернул ему права. — Мы осмотрим вашу машину. Будьте добры выйти.

Спенсер вышел. Полицейский сел за руль и отвел седан за грузовики, со второй машиной сделали то же самое. Ее водитель, невысокий крепыш с коротко подстриженными волосами и седеющими усами подошел к Спенсеру.

— Какого хрена? Что тут у них случилось? — спросил он, засовывая руки в карманы кожаной куртки.

— Говорят, полицейская операция.

— Наверно опять эта гребаная ИРА.

— Наверно.

Мужчина достал пачку сигарет, закурил и угостил Спенсера. Начался дождь.

Поглядывая на небо, Гэвин Спенсер курил и делал вид, что абсолютно спокоен.

Стоя за армейским грузовиком, Грэм Сеймур наблюдал за тем, как солдаты и полицейские проверяют старенький «ниссан». Они уже заглянули под сидения, проверили чехлы, осмотрели багажник и даже подняли капот. Отвинтили и привинтили дверные панели. Отвернули коврики. Сунули нос в «бардачок».

Минут через десять один из полицейских повернулся к Сеймуру и, не говоря ни слова, махнул рукой. В запасной покрышке они обнаружили завернутые в тряпку подозрительного содержания бумаги.

Гэвин навел луч фонарика на первую страницу, пробежал глазами несколько строчек, потом быстро, стараясь запомнить как можно больше деталей, пролистал остальные и вернул бумаги полицейскому.

— Положите их туда, где нашли. Сделайте так, чтобы он ни о чем не догадался.

Полицейский кивнул.

— Поставьте на машину радиомаяк и пусть едет. А мне нужно как можно скорее вернуться в Белфаст. Боюсь, у нас весьма серьезная проблема.

Нью-Йорк — Портадаун

Было семь часов вечера, когда Майкл Осборн вышел из здания Всемирного Торгового Центра, где размещался нью-йоркский офис ЦРУ, и остановил такси. После возвращения из Лондона прошло почти две недели, и он постепенно втянулся в рутину новой жизни. Три дня в неделю Майкл работал в Вашингтоне и два в Нью-Йорке. Следствие по делу об убийстве Кевина Магуайра шло своим чередом, и он не сомневался, что его версия в конце концов получит подтверждение: ИРА следила за Магуайром еще до визита Майкла в Белфаст, а следовательно, его вины в трагической гибели агента нет.

Такси медленно ползло в плотном потоке машин. В памяти снова встала их последняя встреча: приглушенные огни Белфаста под Черной горой, изуродованное тело Магуайра, его последние слова… Майкл опустил стекло и подставил лицо устремившемуся в салон потоку холодного воздуха. Иногда ему удавалось отвлечься и не думать о Кевине Магуайре, но по ночам мысли о нем не давали уснуть. Он с нетерпением ждал вестей из Лондоне, надеясь, что полученная от Кевина и Девлина информация все же принесет плоды, Бригада Освобождения Ольстера будет уничтожена, и тогда смерть Магуайра не будет напрасной.

Таксист был арабом и, судя по бороде, правоверным мусульманином. Майкл назвал ему адрес на Мэдисон-авеню, в пяти кварталах от своего дома. Расплатившись, он вышел из машины и зашагал по тротуару, то и дело посматривая в витрины — нет ли «хвоста». Страх жил в нем всегда, страх того, что однажды старый враг вернется, чтобы взять реванш. Его отец тоже жил в постоянном страхе, до последнего дня проверяя не заложена ли в машину бомба, нет ли в телефоне «жучка», не тащится ли за спиной «хвост». Скрытность была его болезнью, беспокойство — старым, проверенным другом. Майкл уже смирился с тем, что повторит судьбу отца — об этом позаботился человек с кодовым именем Октябрь.

Пройдя на запад по Пятой авеню, он повернул вправо. Терпение и выдержка — обязательные качества разведчика, без них в этом бизнесе делать нечего, но в деле с Октябрем и то, и другое начало ему изменять. Каждое утро он просматривал поступившие за ночь сообщения, надеясь увидеть знакомое лицо на снимке из какого-нибудь аэропорта или железнодорожного вокзала, но ничего не появлялось. Время шло, и след постепенно остывал.

Майкл вошел в подъезд, поднялся на лифте и открыл дверь своим ключом. Элизабет уже была дома. Она поцеловала его в щеку и вручила бокал белого вина.

— Лицо почти зажило. Ты выглядишь почти нормально.

— Это хорошо или плохо?

Она поцеловала его в губы.

— Конечно, хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Какого черта? Что это на тебя нашло?

— Ничего, милый. Просто рада тебя видеть.

— Я тоже рад тебя видеть. Как прошел день?

— Неплохо. Готовила главного свидетеля.

— И как он? Выстоит?

— Вообще-то, боюсь, бедняга может не дожить до конца присяги.

— Дети еще не спят?

— Мэгги их как раз укладывает.

— Хочу на них посмотреть.

— Майкл! Если ты их разбудишь, да поможет мне Бог…

Майкл прошел в детскую и наклонился над кроватками. Дети лежали голова к голове, чтобы проснувшись, могли видеть друг дружку. Он постоял над ними, вслушиваясь в тихое, ровное дыхание, ощущая покой и полную умиротворенность, чего не знал уже несколько недель. Но потом душу снова заволокла тревога, страх перед врагом, который мог пробраться сюда и поднять руку на его жену и детей. В гостиной зазвонил телефон. Он поцеловал сына и дочь и вышел из комнаты.

Элизабет протянула трубку.

— Эдриан.

Майкл кивнул.

— Да?

Он слушал несколько минут, ничего не говоря, потом пробормотал:

— Господи…

— Что случилось? — с тревогой спросила Элизабет, когда Майкл положил трубку.

— Надо лететь в Лондон.

— Когда?

Он взглянул на часы.

— Если успею, то сегодня.

Элизабет пристально посмотрела на мужа.

— Майкл, я никогда не видела тебя таким. Что произошло?

Рано утром следующего дня, когда самолет компании «Бритиш Эруэйз», в котором летел Майкл Осборн, заходил на посадку в аэропорту Хитроу, Кайл Блейк и Гэвин Спенсер шли по главной улице Портадауна, Маркет-Хай-стрит. Небо на востоке уже серело, но фонари еще горели. В воздухе пахло свежевыпеченным хлебом. Спенсер шел небрежной походкой беззаботного человека, что в данном случае никак не соответствовало действительности. Кайл Блэк, уступавший ему как в росте, так и в весе, двигался с расчетливостью игрушки, энергия которой определяется мощностью батарейки. Спенсер долго говорил, поминутно отбрасывая со лба упрямую прядь черных волос. Кайл внимательно слушал, одну за другой куря сигареты.