Дэниел Силва - Сезон Маршей

— Кто она? — спросил дипломат.

— Для вас — Рэчел Аркер, начинающий драматург, официантка в «Ристоранте Рикардо».

— Будьте вы прокляты! Я должен знать! Должен! Мне нужно знать, будет ли от всего этого хоть какая-то польза.

Майкл понимал чувства дипломата. Невозможно играть роль, не имея никакой мотивации. Макдэниелса нужно было поддержать.

— Мы пока не знаем ее настоящего имени. Сейчас этим занимаются. Она — член Бригады Освобождения Ольстера. Они планируют убить моего тестя. Вы нужны ей для того, чтобы получить доступ к рабочему графику Дугласа и выбрать наиболее подходящий для нападения момент.

— Невероятно. Как она могла! Такая замечательная…

— Она не такая, какой вы ее считаете.

— Я сам во всем виноват. Вел себя как последний идиот. — Макдэниелс немного успокоился и говорил тихо, глядя себе под ноги. — Знал ведь, что она слишком молода для меня. Слишком красива. Знал, но позволил себе поверить в невозможное, в то, что я ей нравлюсь.

— Вас никто не винит.

— Когда все закончится, что потом?

— Будете работать как ни в чем ни бывало.

— А она? Что будет с ней?

— Пока мы еще не знаем.

— Знаете. Вы все знаете. Вы ведь меня сейчас используете, да?

Майкл поднялся, давая понять, что пора идти. Макдэниелс остался сидеть.

— Еще долго? Когда это закончится?

— Не знаю.

— Ответьте мне. Сколько?

— Недолго, — повторил Майкл.

После ланча, сидя в кабинете Уэтона, Майкл еще раз перечитал составленное им дополнение к рабочему графику посла Дугласа Кэннона: запланированный на следующий уик-энд частный визит к старому знакомому. Обеспечивать безопасность посла, по его просьбе, должны были всего два агента Специальной службы. Дочитав до конца, Майкл протянул листок Уэтону.

— Думаешь, клюнут?

— Должны.

— Как держится наш герой?

— Макдэниелс?

Уэтон кивнул.

— Держится. Но ему тяжело.

— И что?

— А то, что у нас мало времени.

— Будет надеяться, что твой план сработает.

Уэтон пробежал глазами короткий текст и вернул листок Майклу.

— Пусть положит в папку с остальными бумагами и не забудет взять домой.

Около четырех часов ночи Ребекка Уэллс вылезла из постели Престона Макдэниелса и прошла в его кабинет. Она села за стол, осторожно открыла портфель и достала папку с бумагами. К обычному недельному расписанию публичных мероприятий с участием посла был подколот отдельный листок с сообщением о частном визите Дугласа Кэннона, запланированном на следующий уик-энд.

Ребекка почувствовала, как заколотилось в груди сердце.

Вот он, их шанс: удаленное место, слабая охрана, множество тактических вариантов. Она аккуратно переписала содержание документа на листок и еще раз все проверила, чтобы не упустить ни одной детали.

Закончив, она убрала документы на место и сдержанно улыбнулась. Ей было чем гордиться — она прекрасно справилась с очередным заданием. В Белфасте собранная ею информация помогла ликвидировать Имонна Диллона. Теперь Кайл Блейк и Гэвин Спенсер получат сведения, которые помогут разработать операцию против Дугласа Кэннона.

Ребекка выключила свет и вернулась в спальню.

В квартире на Эвлин-сквер Майкл Осборн и Грэм Сеймур стояли перед видеомониторами, наблюдая за тем, как «Рэчел» переписывает содержание служебной записки. Когда женщина выключила свет и вышла из комнаты, Сеймур повернулся к Майклу.

— Думаешь, клюнула?

— Клюнула и проглотила.

Весь следующий день с нее не спускали глаз. Утром ее провели до дешевого кафе у станции метро Эрлс-Корт, где она позавтракала чаем и булочкой. Потом прослушали ее разговор по телефону с Рикардо Феррари: она сказала, что должна срочно уехать к больной тете в Ньюкасл и что ее не будет дня два, самое большее четыре. Рикардо выдал серию проклятий, сначала на итальянском, потом на английском, но в конце смягчился, чем вызвал симпатии слушателей, и сказал: «Конечно, поезжай. Побудь с бедняжкой. В жизни ничего нет важнее семьи. Возвращайся, когда сочтешь нужным».

Потом она позвонила Престону Макдэниелсу в посольство и сообщила, что уезжает на несколько дней. Все, кто слушал разговор, затаили дыхание, когда дипломат попросил о встрече, и облегченно выдохнули, когда она ответила, что у нее нет времени.

Она села на поезд до Ливерпуля.

Престон Макдэниелс положил трубку и откинулся на спинку стула. Секретарша, заглянувшая в этот момент в его кабинет, сказала потом Майклу, что он был похож на человека, которому сообщили о смерти кого-то из близких. Через секунду дипломат внезапно вскочил, сказал, что уходит по делу и вернется минут через пятнадцать. Он сорвал с вешалки плащ, торопливо вышел из здания посольства и, перейдя через Гросвенор-сквер, направился к парку.

Макдэниелс понимал, что за ним следят, Уэтон, Осборн и все остальные; он чувствовал это. От слежки нужно было избавиться. Что они могут? Посмеют ли его задержать? Схватить на улице? Запихнуть в машину? В свое время Макдэниелс прочитал немало шпионских романов. Как герой ускользает от злодеев? Надо смешаться с толпой.

Дойдя до Парк-лейн, он устремился на север, к Марбл-Арч. Нырнул на станцию метро. Прошел через турникет. Сбежал по ступенькам и быстро зашагал по платформе.

Поезд уже подходил. Макдэниелс вошел в вагон и остановился у дверей. На следующей остановке, Бонд-стрит, он выскочил из вагона, пересек платформу и сел на поезд, идущий в обратном направлении, к Марбл-Арч. Там он повторил маневр, и, оказавшись в вагоне следующего в восточном направлении поезда, почувствовал наконец, что остался один.

Грэм Сеймур позвонил Майклу из штаб-квартиры МИ5.

— Боюсь, наш человек исчез.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мы его потеряли. Точнее, он от нас отделался. Перепрыгнул с поезда на поезд. Просто, но эффективно. Неплохая работа.

— Где вы его потеряли?

— На Центральной линии, между Марбл-Арч и Бонд-стрит.

— Черт. Что будете делать?

— Попытаемся найти, что же еще?

— Позвони, если будут новости.

— Ладно.

Выйдя на Тоттнэм-Корт-роуд, Престон Макдэниелс перешел с Центральной линии на Северную. Какая удача, подумал он. На Северной линии постоянно что-то случалось, что-то ломалось, что-то выходило из строя — причем, обычно в час пик. Те, кому поневоле приходилось терпеть скверный характер Северной линии, называли ее Черной линией. Линией Несчастий. То, что надо, подумал Престон. То-то таблоиды повеселятся.

Как там сказал Майкл Осборн? Будете работать как ни в чем ни бывало. Нет, это не для него. Он почувствовал, как задрожала под ногами платформа и, повернувшись, заглянул в темную глотку туннеля. В следующее мгновение из мрака пробился свет приближающегося поезда.