Ридли Пиерсон - Двойная ложь

— Ты просто пытаешься произвести на меня впечатление, — сказала Нелл, улыбаясь.

— Я хоть немного преуспел в этом? — спросил Тайлер.

Центральная железнодорожная станция Раритан. Иногда ее называют Ред Рут в честь протекающей через нее речушки. Иногда ее упоминают как Нью-Брунсвик или Эдисон, по названию ближайших населенных пунктов. Некогда — просто обширная болотистая пустошь, теперь эта местность была поглощена и переработана индустриальной Америкой, опутана дюжинами запасных путей и подъездных веток, которые расходились от центральной линии, как лапы от рождественской ели.

Альварес не знал, кому теперь принадлежали бесконечные мили железнодорожных путей, но он повесил трубку телефона-автомата в полной уверенности, что экспресс спрятан где-то здесь. Уловка была довольно простой, но сработала только благодаря предыдущим набегам на штаб-квартиру корпорации, где он раздобыл необходимые номера телефонов. Он позвонил на внутренний номер, обслуживающий проект «F-A-S-Т Трэк», и сообщил, что на станцию Метучин прибыла партия манекенов для аварийного теста, которую никто не хочет принимать.

— Это все потому, что их должны были доставить в Раритан, — осуждающим тоном заявила женщина, попросив подождать, пока она соединит его с нужным номером. Альварес поколебался пару секунд, прежде чем повесить трубку; название станции уже было записано шариковой ручкой на его запястье.

Чтобы улизнуть из депо Медоуз, ему пришлось прибегнуть к отвлекающей тактике, которой он предпочел бы не пользоваться, но поскольку время имело решающее значение, Альварес не захотел дожидаться окончания смены и использовал зажженную сигарету в качестве запала замедленного действия для сигнальной ракеты, установленной между вагонами. Пока сигарета догорела, Альварес успел пересечь двор депо. Суматоха, вызванная взрывом ракеты, позволила ему выскочить через центральный вход с рюкзаком на плече.

Теперь, стоя на холоде у дверей закусочной на шоссе № 1, ведущем в Эдисон, он обдумывал предстоящую ему прогулку длиной в милю до станции Раритан. До начала испытательного пробега экспресса оставалось всего двенадцать часов, и ему следовало поторопиться. Из-за хитрости О’Мейли он потерял чуть ли не полдня. Хуже того, рюкзак, который раньше был надежно спрятан под днищем вагона, болтался теперь у него на плече. Альварес не мог допустить, чтобы кто-либо заинтересовался содержимым рюкзака, поэтому стал пробираться на территорию станции пешком и как можно более незаметно. Иногда даже ползком. Быстро надвигавшийся рассвет оставлял совсем мало времени.

К счастью, электронная карта в его ноутбуке предлагала несколько способов пересечения ветки Нью-Джерси по первому шоссе. Как Медоуз-роуд, так и Вудбридж-авеню были оборудованы тоннелями, ведущими в Раритан. И, что более важно, тупиковая железнодорожная ветка к югу от Мартин Лэндинг проходила прямо под разделенными полосами автомагистрали. Альварес решил воспользоваться именно этим маршрутом, и в четыре часа утра он уже входил через южные ворота на территорию чудовищного комплекса Раритан.

Одно дело — разглядывать изображение на карте, и совсем другое — своими глазами увидеть более пятидесяти квадратных миль железнодорожных путей. Не обращая внимания на зимнее солнце, пытавшееся залить тусклое небо утренним светом, и чаек, бесцельно мечущихся над рекой и Крабовым островом, Альварес обозревал сто пятьдесят акров останков списанных пассажирских вагонов, колеса которых буквально сплавились с рельсами под воздействием неумолимого разрушения. Разбитые окна. Повсюду граффити. Мертвые стебли, торчащие из-под тонкой грязной корки недельного снега.

Стерильный электрический свет, отражающийся от низких тяжелых туч, прогнал последние остатки усталости. Альварес спрятал рюкзак под одним из ржавых вагонов и попытался запомнить его расположение. Пальцы замерзли. Щеки покалывало. На нем была все та же униформа. К карману пришпилена пластиковая карточка. Он пытался сохранить хладнокровие, зная, что ему прежде всего нужен правильный настрой: слегка враждебный, холодный и усталый. Все это не составило особого труда.

Альварес услышал шум силового генератора; у него не возникало сомнений в том, что он наконец-то нашел свой экспресс. Что еще могло оказаться в этом Богом забытом месте в четыре утра?

Теперь его уже ничто не могло остановить. По крайней мере, он на это надеялся.

Альварес прятался в тени гниющего тормозного вагона, гадая, не окажется ли от его униформы больше вреда, чем пользы. В отличие от депо Медоуз, где форма помогала ему слиться с толпой, Раритан охранялся гораздо меньшим количеством народа.

В этот раз ошибки быть не могло — перед ним был настоящий экспресс. Японский локомотив был воплощением изящества, аэродинамики космического века — плавные обтекаемые, даже несколько сексуальные формы. Состоявший всего из пяти вагонов — локомотива, двух пассажирских и двух вагонов-ресторанов — состав был на четыре вагона короче установленной конфигурации. Это несовпадение обеспокоило Альвареса. Его план предполагал более длинный состав. Он догадался, что О’Мейли разделил пассажирские вагоны между станциями Медоуз и Раритан из соображений безопасности. Вопрос заключался в том, будут ли остальные четыре из Медоуз добавлены к поезду до его прибытия на станцию Пенн. Альварес полагал, что так и произойдет, — хотя бы потому, что минимальное число вагонов, допускавшихся к историческому тестовому пробегу, согласно требованиям НУТБ, равнялось девяти. Он решил принять это соображение за исходное: два вагона-ресторана, в данный момент расположенные в хвосте поезда, окажутся во время пробега прямо в середине состава.

В сыром холодном воздухе ощущался слабый запах свежей краски. Небо над горизонтом мерцало в ожидании утреннего солнца. Над беспокойным течением Ред Рут разносились приглушенные крики диких гусей.

Альварес пытался уловить закономерность в перемещениях немногочисленной охраны. Ближе к пяти утра он насчитал не менее восьми сотрудников из технического персонала станции и шесть охранников. Он наблюдал, как двое из них тщательно осматривают снаружи вагон-ресторан — тормоза, оси, кабели, — а затем, вероятно, решив, что все в порядке, опечатывают каждую из четырех дверей вагона. После этого они перешли к следующему вагону, тоже ресторанному.

Альвареса порадовал вид опечатанных дверей — они помогут убедить команду станции Пенн в том, что поезд был должным образом проверен всего несколько часов назад.

Альварес пришел к выводу, что депо Раритан было пунктом окончательной проверки экспресса. Ходили слухи, что каждое сиденье «F-A-S-Т Трэк» оборудовано радиотелефоном, узлом Интернета, встроенными видео- и игровыми панелями. Именно здесь, на станции Раритан, все оборудование пройдет последнюю тщательную проверку. С учетом того, что на борту будут находиться представители национальных средств массовой информации, необходимо уменьшить вероятность сбоев до минимума. Возможно, здесь же будут предприняты какие-либо приготовления относительно развлечения приглашенных, хотя из документации Альварес знал, что приготовленную еду и напитки должны были доставить на борт экспресса только после того, как он прибудет на станцию Пенн.