Сергей Шарапов - Сотвори свою смерть

— Всяких, — туманно пояснила соседка и с подозрением спросила: — А вы разве не в милиции работаете?

— Нет, я занимаюсь наукой.

Женщина недоверчиво посмотрела на него и тут же заторопилась.

— Ладно, пора домой…

Она шмыгнула за дверь, и Виктор вздохнул с облегчением.

— Странная какая-то, — сказал он, когда Оля вошла в комнату.

— Она живет напротив, — девушка кивнула на окно и, замявшись, добавила: — Тетка Устинья хороший человек, но в ее возрасте бывают провалы в памяти.

Виктор пожал плечами и промолчал.

Дверь распахнулась, и в комнату, вместе с клубами пара, ввалилась Марья Степановна с огромной сумкой. Оля бросилась ей помогать. Виктор с удивлением наблюдал, как на столе выстраивается целый ряд бутылок. Прочитав на этикетке название «Русская», присвистнул.

— Я, вообще-то, не пью, — робко признался он.

— Ты не пьешь, зато наши соседи ох как любят! — Марья Степановна бросила на будущего зятя оценивающий взгляд и продолжила: — Им и по две бутылки будет мало. Они у нас мужики крепкие, деревенские.

— А что за событие, если не секрет? — поинтересовался Виктор, стараясь завязать разговор с тещей.

— Как какое? Ваш приезд, — объяснила хозяйка и добавила: — Я уже всех пригласила.

Оля, молчавшая до этого, укоризненно заметила:

— Вот это зря… Лучше бы приберегла деньги для чего другого…

Мать в упор посмотрела на нее и твердо проговорила:

— Ты, давай-ка, не командуй! Я тут хозяйка!

Оля покорно вздохнула и, переглянувшись с Виктором, пожала плечами.

Целый день женщины возились у плиты, готовясь к вечернему застолью. Виктор же слонялся из угла в угол, поражаясь широте души деревенских жителей и одновременно скучая. Он уже и сам был не рад, что своим приездом доставил столько хлопот.

К вечеру стол ломился от угощений: соленые рыжики, пельмени, зажаренная курица…

Наконец хлопнула дверь, и Марья Степановна, вытерев руки о передник, вышла навстречу первым гостям.

Это была пожилая супружеская пара. Оба доброжелательно улыбались и с любопытством разглядывали молодого человека.

— Проходите, проходите, — пригласила Марья Степановна и указала на выстроенные в ряд стулья. — Садитесь.

Гости уселись за стол и молча сложили руки на коленях.

В хату начал стекаться народ. Все знакомились с Виктором, пожимая ему руку, и тот от множества новых лиц совсем растерялся. Ольга, заметив смущение жениха, поспешила на помощь.

— Садись рядом со мной и ни о чем не думай, — прошептала она. — После первой чарки твое присутствие и внимание будет совсем не обязательно.

Виктор примостился у краешка стола и первые полчаса лишь наблюдал за приглашенными. Слева от него устроился худощавый старик с жиденькой седой бородкой и бегающими глазками. Он, не умолкая, о чем-то спорил со своим лысым соседом, после каждой рюмки доставал из кармана табакерку и, нюхнув из нее, чихал на всю комнату. Неожиданно повернувшись к Виктору и увидев его удивленное лицо, старик добродушно рассмеялся и принялся торопливо объяснять:

— Я, милок, был заядлым курильщиком, лет сорок, не меньше… Однажды прихватило так, что пришлось ехать к доктору в город. Он послушал и сказал: «Хочешь жить — забудь про папиросы». С тех пор вот таким способом балуюсь.

Старик вновь потянулся за табакеркой, и через минуту на всю хату, заглушая голоса разгулявшихся гостей, послышалось громкое «апчхи». Виктор немного отодвинулся от болтливого соседа и переключил внимание на других участников застолья.

Сидевшие напротив Виктора мужики, то и дело обзывая друг друга, развернули дискуссию о политике, да так связно, что впору было удивляться их осведомленности. Вдруг неугомонный сосед вновь толкнул Виктора в бок и довольно громко спросил:

— Как думаешь, война с Азией будет?

— Что? — от неожиданного вопроса Виктор едва не поперхнулся.

Старик повторил.

— Пойдут на нас чурки или нет?

Виктор произнес было несколько стандартных фраз, но вдруг заметил, что стал центром всеобщего внимания. Даже женщины нетерпеливо смотрели ему в рот, словно ждали от столичного гостя какого-то необычного ответа.

— Я, как и любой из вас, — Виктор обвел глазами сидящих за столом, — негативно отношусь к войне. Ведь в таких случаях гибнет множество людей… Впрочем, это дело политиков, а я — ученый.

Кто-то разочарованно вздохнул, и с другого конца стола донеслось:

— Это мы в школе проходили…

— Да, это все знают, — подхватил старичок сосед и, вновь толкнув Виктора, попросил: — Ты скажи, что ты сам думаешь.

Виктор растерялся. Он на мгновение задумался и с удивлением понял, что своего мнения на этот счет у него нет. Несмотря на то, что работал под крышей Министерства обороны, при слове «война» у него возникали ассоциации лишь с учебником истории и только.

— Значит, ученый? — вновь крякнул старичок, не дождавшись ответа.

«Вот прилип», — с раздражением подумал Виктор и, понимая, что сосед просто так не отстанет, кивком подтвердил: да, мол, по научной части.

— Так вот, скажи мне, ученый… — начал было не на шутку разошедшийся собеседник.

— Я еще раз повторяю, — поспешил оборвать его Виктор. — Война — дело политиков и их совести…

Старичок хитро прищурился и скорее себе, чем молодому собеседнику, сказал:

— Да-а-а, начинают политики, воюют генералы, а выигрывают-то ученые…

Положение спасла Оля. Заметив, что жених попал в трудную ситуацию, она негромким, но мелодичным голосом вдруг запела. Видимо, эту песню знала вся деревня, потому что женская половина собравшихся сразу же подхватила мелодию. Олин расчет оправдался: болтливый старик наконец отстал от Виктора и добросовестно подвывал общему хору. А Виктор почувствовал непреодолимое желание выпить. Налив себе в рюмку водки, он лихо опрокинул ее в рот и сморщился, спеша побыстрее закусить огурцом. «Русская» сразу же разлилась по телу приятной теплотой, и все вокруг показалось Виктору не таким уж и скучным.

— Витька, кончай пить, а то с непривычки упадешь, — толкнула Оля жениха в бок.

— Не упаду, — обиженно возразил тот.

Однако замечание невесты немного отрезвило его, и до конца застолья Виктор больше не взял в рот ни капли. Так и просидел с краю, наблюдая за деревенскими и борясь со сном.

К тому времени, когда гости начали расходиться, он был уже на грани отчаяния — решил, что гульба затянется до утра. Машинально подавая каждому руку на прощание, поискал глазами невесту. Оля улыбнулась ему, выглянув из-за чьих-то широких плеч, и подмигнула.

Когда за последним из гостей закрылась дверь, молодые люди вздохнули с облегчением.

— Устал? — участливо спросила Оля.

— Не настолько, чтобы не помочь тебе убрать со стола.