Валерий Марценюк - Похождения земного духа

За словами Руслана Петровича, если же этого не сделать, то надо открывать криминальное дело, а вора они пока не нашли. В этом случае начальство их совсем не поймет и скажет «что же вы за такие оперативники, если обычной кражи раскрыть не можете?». Но они и дальше будут продолжать искать вора, а когда найдут, то заявление о «самостоятельном возвращении курей» из дела можно будет изъять и вор будет наказан, как положено.

О Татиане, после ее длительного посещения (и, видимо, соответствующего обильного угощения) мнение оперативников сложилось самое лучшее. Оказывается, она не могла принимать участие в этих событиях, поскольку держит в хозяйстве корову и поэтому ей совсем не нужно заниматься кражами.

Варвара Степановна, естественно, писать заявление «о самостоятельном возвращении курей» отказалась и, через несколько дней, ей снова позвонил Руслан Петрович с известием, что вор явился сам и с повинной. Этим вором оказался некий Борис Пастух, мать которого около пяти лет назад снимала дом у той же Татианы, и который тогда же получил четыре года за кражу козленка у соседей. Вот этого Бориса и собирался привезти завтра в село Руслан Петрович для проведения следственного эксперимента.

После сытного обеда Михаил Иванович прилег немного отдохнуть с дороги. Тем временем Николай решил пройтись по улице родного села в направлении дома Татианы, с тем, чтобы посмотреть что там и как. Тем более ему было это интересно, что в самом селе он уже давненько не был. Да и на сельское кладбище сходить не мешало бы. Может быть, удастся в очередной раз встретится с фантомом отца и узнать что-то более конкретное об этой краже.

Обойдя дворы Марии и Татианы, и не увидев там ничего заслуживающего внимания, Николай направился в сторону сельского кладбища. Как и в большинстве сел Украины, кладбище располагалось на самой окраине села огороженное неглубоким рвом по своему периметру. Основная старая часть кладбища, снова же, как и в большинстве сел, заросла самосеющимися деревьями и кустарниками. И только та часть, где производили новые захоронения, еще выглядела сравнительно ухоженной.

Вот в этом видимо и заключается внутренняя ментальность украинского народа – мы, по сути, не только не ценим своей истории и своего языка, мы еще и совсем не помним своих предков. В то же время их заброшенные могилы находятся совсем рядом – на старых заросших частях кладбищ. Сколько же должно пройти времени, чтобы на наших сельских (и не только) кладбищах появилась ухоженность так свойственная европейским народам?

В раздумьях о вечном Николай подошел к могиле отца и присел на лавочку. Прошло некоторое время и, видимо почувствовав появление фантома сына, рядом появилась призрачная фигура отца. Он едва слышно, шелестя губами, произнес свое обычное приветствие и присел рядом с сыном.

Некоторое время оба молчали, затем Николай перешел к расспросам, справедливо предполагая, что отец должен обладать более обширной информацией о жизни села. Так оно и оказалось. Вот, что услышал Николай.

– Приветствую сын. Давненько мы не пересекались, но я постоянно присматриваю за тобой. Не забываю и матери – тяжело ей одной, а теперь еще и эта кража.

– Отец, я думаю, что вы в курсе всех этих событий. Не можете ли мне их изложить так как оно было на самом деле. Ведь вряд ли стоит верить нашей доблестной милиции, которая утверждает, что Татиана здесь совсем не при чем?

– Ну, конечно же, сын. И хотя это вряд ли поможет нашей матери в возвращении курей, но произошло вот что. К мужу Татианы на проводы приехал его брат из почти стольного града у моря. В связи с приездом гостя в доме собралась компания собутыльников. А когда хорошо выпили, то начали строить планы на то, как отметить праздник проводов, – продолжал фантом отца.

– И кто же подал идею о краже? – не унимался фантом Николая.

– Да сама Татиана и подала. Она того дня вместе с одним из собутыльников ходила подзаработать к нашим соседям, которые проживают через два дома. Картошку там вытаскивали из погреба для посадки. А возвращаясь, они обратили внимание на курей за сетчатым забором, выходящим прямо к улице. Судя по всему, родилась мысль – а почему бы не позаимствовать? Пенсионерка то живет одна, значит если что и услышит, то выйти побоится. Вот они и полезли.

– Но вор же, говорят, явился с повинной, значит вернет похищенное, хотя бы деньгами. Курей то уже, наверное, съели, – все пытался разобраться Николай в сути произошедшего.

Отец посмотрел на сына и слегка улыбнулся своей просветленной улыбкой призрака.

– Да в том-то и дело, что съели, однако не все сами воры. Часть съели собаки. Когда приехала наряд и начал ходить по домам, то у воров была только одна мысль – как не загреметь в кутузку. Вот и спрятали куриц так, что потом и есть уже было почти нечего. Собакам и скормили, а те разнесли остатки по околицам. Если интересно, пойди посмотри – один из остовов нашей курицы лежит у дороги в направлении Никифоровец.

– Так кто же все-таки украл? – не терпелось все разузнать Николаю.

– Сашок с Толиком и украли. А наша мать то и не заметила, что Катерина почему-то в последнее время стала так уважительно с ней здороваться, хотя раньше проходила рядом, смотря в сторону, словно бы слепая.

– Катерина, это кто такая?

– Да мать этого недоросля Сашки. Его с последней работы турнули, видимо за пьянку, вот он и пристроился к компании Татианы. Они живут в крайнем доме на нашей улице.

Закончив свой рассказ о краже Григорий Павлович замолчал и стал ожидать возможных расспросов сына. С чем тот не замедлил приступить.

– Отец, а кто же тогда явился с повинной. Там же речь шла о Борисе Пастухе, а не о Сашке и Толике.

– Сын, неужели ты так наивен? И не знаешь о методах работы нашей доблестной милиции. Ты же сам там где-то близко долгое время пребывал. Так вот, Борис – это всего лишь «козел отпущения», надо же вора найти иначе будет «висяк». А если он уже ранее был судим, и тем более судимость погашена, то чем не подходящий объект на который можно повесить кражу, а дело закрыть и передать в суд, – терпеливо разъяснял сыну суть вопроса Григорий Палыч.

– Неужели этот Борис такой дурак, что хочет еще раз в тюрягу? – не унимался Николай.

– Да тут вариантов может быть много. Может быть, он имеет желание перезимовать в теплом помещении с гарантированным государственным питанием, а там смотри и амнистия подоспеет. Есть еще вариант, что дадут условно или с испытательным сроком. А может быть просто запугали, а потом на суде откажется от самооговора. Не будем пока гадать – подождем суда и все узнаем.

Посидев еще некоторое время с сыном, Григорий Павлович вдруг заторопился, тепло с ним попрощался и растаял в вечерних сумерках.