Эрин Харт - Земля призраков

Кормак взглянул на марлевую повязку на своей левой руке.

— А Джереми?

Нора опустила глаза:

— Он сильно пострадал. Сломаны кости, внутреннее кровотечение. Возможна травма головы — пока нельзя сказать ничего определенного.

— Он ничего не сказал?

— Он был без сознания.

Кормак закрыл глаза и задумался. Что он должен сделать? Затем он опять их открыл и спросил:

— Нора, не могли бы вы найти для меня Девейни?

Напряжение последних двенадцати часов вновь проявилось в ее взгляде, и Кормак понял, что она наконец осознала, куда его втянула и как он этого не хотел, словно предвидя, чем все закончится. Он вновь погрузился в полусон. Казалось, прошли секунды, а Нора уже вернулась, и с ней пришел Девейни.

— Дьявольская ночка, — произнес он. — Вам и парнишке еще повезло, что вы здесь оказались. Осборну тоже. Вы хотели меня видеть?

— Да, — ответил Кормак. Собственный голос был каким-то странным и отдаленным. — Джереми кое-что сказал прошлой ночью… Тогда я ничего не понял, а сейчас, думаю, понимаю.

Девейни проговорил тише, чем обычно:

— Продолжайте.

— Он сказал: «Они здесь. Там есть подземелье». — Кормак увидел, что смысл этих слов потряс слушателей. Никто не сомневался, кого имел в виду Джереми.

— О Боже, Кормак, — сказала Нора и упала на стул рядом с кроватью. Девейни прикрыл глаза, а на его лице появилось выражение разочарования и безнадежности.

Кормак почувствовал изнеможение и тоже закрыл глаза. Но было что-то еще. Он попытался вспомнить, что, хотя голова гудела, словно большой барабан.

— Кажется, он сказал что-то еще. Что-то вроде: «Она знает. Она никогда не расскажет».

Девейни резко спросил:

— Вы уверены? Она знает? Она никогда не расскажет?

Кормак слышал, как голос детектива пресекся.

Запрашивая о разрешении произвести в Браклин Хаус тотальный обыск, Девейни прокручивал в голове сценарий последующих событий: вспышки фотокамер под брезентовыми навесами от дождя; надоедливые репортеры, которые налетят немедленно и от которых придется отгораживаться специальными барьерами. Прежде чем покинуть больницу, следовало заглянуть к Хью и Джереми Осборнам и выставить у их комнат охрану из местных парней. Слова юноши отчасти пролили свет на произошедшее, но вопрос о подозреваемых оставался открытым.

Что подтолкнуло Хью Осборна к самоубийству? По мнению Девейни, самоубийство плохо вписывалось в расследуемое дело. Если Осборн невиновен, может быть, ему просто стало невмоготу. А если виновен, то, по-видимому, испугался, что все выйдет наружу. Когда Девейни вошел в палату, Осборн лежал на боку, отвернувшись к стене. Его укрывало тонкое хлопковое одеяло. И более ничего рядом. Ничто не помешает ему просто уйти… Или причинить себе вред, подумал Девейни.

— Он сейчас спит, — прошептала молодая медсестра, вошедшая за ним. — Так лучше. Когда он проснется, ох как у него голова болеть будет.

— Как он?

— Вы его друг?

Фарфоровая кожа девушки была чуть веснушчатой, а зеленые глаза смотрели на Девейни участливо. Он отвел взгляд:

— Знакомый.

— Утром ему стало значительно лучше, но доктор собирается еще день или два понаблюдать за ним. Действие одноокиси углерода вызывает скверные осложнения, и они не хотят выписывать его слишком рано.

— Я понимаю… Спасибо, — поблагодарил Девейни. Он успеет обыскать башню до того, как придется разговаривать с Хью Осборном. Появились два полицейских офицера, и Девейни отвел их в сторону.

— Как вас зовут?

— Моллой, — представился молодой офицер.

— ОʼБирн, сэр, — сказал второй.

— Будьте здесь моими глазами и ушами. Моллой, вы останетесь с Хью Осборном. Постарайтесь стать очень незаметным. — Заметив изумление молодого человека, он добавил: — Слейтесь с окружающей средой. ОʼБирн, идемте со мной.

Положение Джереми Осборна оставалось критическим. Девейни приблизился к палате. Юноша был распростерт на кровати: левая нога и рука в гипсе, голова забинтована. Лицо Джереми покрывали кровоподтеки, а в рот была вставлена дыхательная трубка. Рядом с ним сидела мать, такая прямая и напряженная, словно сила ее воли могла сохранить жизнь сына. Когда Девейни вошел в палату, Люси Осборн резко к нему повернулась. Ее сухие глаза переполняла боль, а лицо выглядело маской, застывшей в стоическом спокойствии.

— Я виню себя, — сказала она. — Если бы он оставался подле меня, я бы его уберегла. — Ее глаза сверкнули на полицейского офицера, вставшего у двери. — Что происходит? Кто этот человек?

— Просто формальность. Пока мы выясняем, что произошло прошлой ночью, — пояснил Девейни. — Я обещаю, он вам не помешает.

По дороге к башне Девейни размышлял о письмах Майны Осборн, о ее матери, терпеливо ожидающей новостей. Даже зная, что любимый человек мертв, близкие обманывали себя, тешась ложными надеждами, не в силах смириться с реальностью.

Вторая часть сообщения Магуайра заставила его задуматься. «Она никогда бы не рассказала». Может означать: она сама это сделала. Или: они сделали это вместе. Однако вполне возможно, что мальчик и мать наткнулись на следы преступления и — по какой-то причине — решили молчать. Следовало догадаться — юноша что-то скрывает, и надо бы посильнее надавить на него во время допроса. Однако прорабатывать различные версии уже поздно. Он должен выяснить, сказал ли Джереми Осборн правду.

Когда Девейни притормозил около башни, папка с делом Осборна соскользнула с пассажирского сиденья, и кое-что из ее содержимого разлетелось по полу. Он потянулся, чтобы собрать кипу разбросанных бумаг. Среди них была фотография, сделанная в исповедальне церкви Святой Коломбы. Девейни выключил мотор и мгновение рассматривал изображение. Наспех вырезанные буквы были достаточно разборчивы: «ОН ЗНАЕТ ГДЕ ОНИ». Девейни уже едва не решил, что автор надписи, молчаливо обвиняющей Хью Осборна — Брендан Мак-Ганн. Но когда он снова вгляделся в фотоснимок, его глаза остановились на первой метке — это была не буква, а пустой квадрат, вырезанный глубже, нежели остальные. Это могла быть и ошибка. Однако возможно иное: человек, который вырезал надпись, изменил свои намерения и попытался уничтожить ее начало. Девейни попытался отыскать следы соответствующей буквы: «ОНА ЗНАЕТ ГДЕ ОНИ» [10] SHE KNOWS WHERE THEY ARE — ОНА ЗНАЕТ, ГДЕ ОНИ. В английском языке удаление первой буквы, S, изменяет фразу: НЕ KNOWS WHERE THEY ARE — ОН ЗНАЕТ, ГДЕ ОНИ. (Прим. переводчика). Кто бы ни сделал эту надпись, он отчаянно пытался поделиться с кем-нибудь — с кем угодно — своей тайной, освободиться от бремени содеянного. Однако не решился заговорить вслух. И еще одна догадка осенила Девейни. Конечно. Свечки, несомненно, воровал Джереми Осборн, доктор Гейвин рассказала, что в башне их было полно. Но если Джереми — автор послания, то почему он изменил его, и кто его адресат? Или кто-то обнаружил надпись, исказив ее в собственных целях? Девейни вспомнил молящегося в церкви Брендана Мак-Ганна. Всему свое время, сказал он себе, и сосредоточился на том, что он должен сделать.