Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

— Это исключено… Утверждать, что полностью вычислили «Омегу», мы не можем. Но, по крайней мере, кое-что определить удалось. И вы находитесь в уникальном положении.

Таннер подошел к окну и попытался отодвинуть занавеси.

— Не прикасайтесь! Опустите шторы! — Фассет вскочил, схватив одной рукой Таннера за кисть, а другой — шнур от портьеры. Таннер посмотрел в глаза агенту:

— И выйдя отсюда, я так и буду жить с тем, что вы мне поведали? Так и не зная, кто приходит ко мне в дом, с кем я говорю на улице? Жить, зная, что кто-то может навести прицел на окно, когда я отдерну занавеску?

— Не стоит излишне драматизировать. Это всего лишь предосторожность.

Таннер вернулся к столу, но не сел.

— Черт бы вас побрал, — тихо сказал он. — Вы отлично понимаете, что теперь уйти я не смогу…

— Вы принимаете условия?

— Принимаю.

— Тогда я должен попросить подписать вас это заявление.

Он вынул из папки и положил перед Таннером лист бумаги. В нем кратко изложена суть наказания за нарушение Закона о национальной безопасности. «Омега» упоминалась в неопределенных выражениях, типа «Экспонат А», но из записи все было ясно. Таннер нацарапал свое имя и поднялся, выжидающе глядя на Фассета.

— Теперь я задам вам ряд вопросов, — Фассет взял папку и открыл ее на последней странице. — Знакомы ли вы с лицами, которых я перечислю? Ричард Тремьян и его жена Вирджиния… Отвечайте, пожалуйста.

Не в силах прийти в себя от изумления, Таннер тихо ответил:

— Знаком.

— Джозеф Кардоне, урожденный Джузеппе Амбруццио Кардионе и его жена Элизабет?

— Да.

— Бернард Остерман и его жена Лейла?

— Да.

— Громче, пожалуйста, мистер Таннер.

— Я сказал — да!

— Теперь я должен вас проинформировать, что одна, две или все три перечисленные пары имеют самое прямое отношение к операции «Омега».

— Вы сошли с ума! Вы рехнулись!

— Увы… Я говорил об обмене на албанской границе. Нам стало известно, что эта «Омега», «Порванный ремень», действует где-то в Манхеттене, что подтверждено и нашим анализом. «Омега» включает в себя пары мужчин и женщин, фанатично преданных милитаристской политике советских экспансионистов. Этим парам очень хорошо платят за службу. У перечисленных пар — у Тремьянов, Кардоне и Остерманов — в настоящее время имеются тайные закодированные счета в Цюрихском банке в Швейцарии, где лежат весьма значительные суммы, о которых они никогда не сообщали.

— Вы сами не понимаете, что говорите!

— Даже допуская возможность совпадения — а все пары были тщательно проверены, все, — мы пришли к мнению, что вас используют как очень удачное прикрытие для «Омеги». Вы журналист, человек вне всяких подозрений. Мы не утверждаем, что все три пары вовлечены в эту ситуацию. Вполне возможно, что одну или, скажем, две пары используют как прикрытие, как приманку, подобно вам. Но сомнительно. Все доказательства — счета в Швейцарии, профессии, не совсем обычные обстоятельства, связанные с вашей компанией, — указывают на то, что тут действует ячейка.

— Тогда почему вы не причисляете к ней и меня? — совсем уж одурев, спросил Таннер.

— Вся ваша жизнь, начиная с рождения, исследована профессионалами с микроскопической дотошностью. И если мы ошибаемся относительно вас, то просто не имеем права заниматься своим делом.

Таннер в полном изнеможении опустился в кресло.

— Так чего вы хотите от меня? Что я должен делать?

— Если наша информация верна, Остерманы прилетают в пятницу на восточное побережье и остаются на уик-энд с вами и вашей семьей. Это верно?

— Это было верно.

— Ничего не меняйте. Не меняйте положение вещей.

— Теперь это невозможно.

— Есть только один путь — ваша помощь нам. Всем нам.

— То есть?

— Мы считаем, что сможем накрыть эту «Омегу» во время уик-энда. Если вы поможете нам.

— Каким образом?

— До приезда Остерманов остается четыре дня. Все это время наших подозреваемых — Остерманов, Тремьянов и Кардоне — будут держать в состоянии нервного напряжения. В доме у каждой пары начнут раздаваться непонятные телефонные звонки, будут приходить телеграммы из Цюриха, произойдут случайные встречи с незнакомыми людьми в ресторанах, коктейль-барах и на улице. Смысл всех этих действий в том, чтобы им стало ясно: Джон Таннер — не тот, за кого себя выдает. Вы кто-то другой. Возможно, двойной агент или информатор Политбюро, или добросовестный работник моей собственной организации. Информация к ним станет поступать достаточно странная, чтобы вывести из равновесия.

— И сделать мою семью мишенью? Я не позволю! Нас убьют!

— Вот на это они никогда не пойдут.

— А почему бы и нет? Если все, что говорите, правда — почему нет? Но я знаю этих людей. И не могу в это поверить!

— В таком случае, вообще нет никакого риска.

— Как это?

— Если они — любая пара или же все — не имеют отношения к «Омеге», то станут вести себя совершенно нормально. Они сообщат об инцидентах, которые с ними произойдут, в полицию или в ФБР. И мы это узнаем. Если же одна или две пары обратятся с таким сообщением, а остальные этого не сделают, мы узнаем, кто «Омега».

— И… ну, предположим, что вы правы. И что тогда? Какие твердые гарантии вы можете мне дать?

— Тут есть несколько факторов. Расчет на «защиту от дурака». Я уже говорил, что информация относительно вас будет носить фальшивый характер. Кто бы ни был «Омегой», они пустят в ход свои источники и проверят данные через Кремль. Наши союзники там тоже подготовлены. Запрос перехватят. Информация, которую «Омега» получит из Москвы, будет содержать чистую правду. Правду, которая существовала до этого дня. Вы просто Джон Таннер, директор службы новостей и не имеете никакого отношения ни к каким тайнам. Роль приманки сыграет следующее. Тем, кто будет проверять вас, Москва сообщит, чтобы они присмотрелись к другим парам. Они могут быть перебежчиками. Мы внесем раскол. И тут, на пике конфронтации, выйдем на сцену.

— Что-то слишком легко. И просто.

— Любая попытка покушения на вас или вашу семью подвергнет опасности всю операцию «Омега». А они не захотят пойти на такой риск. Слишком много сил вложено. Я же сказал, что они фанатики. А дата начала операции «Омега» примерно через месяц.

— Звучит не слишком ободряюще.

— Есть кое-что еще. К каждому члену вашей семьи приставят как минимум по два вооруженных агента. Они будут с вами двадцать четыре часа в сутки. Ни один из них не отдалится от вас дальше, чем на пятьдесят ярдов. В любое время суток.

— Теперь я окончательно понял, что вы не в себе. Вы не представляете, что такое Сэддл-Уолли. Стоит только там появиться незнакомцу, на него тут же обращают внимание! У нас незамеченной муха не пролетит.