Десмонд Бэгли - Оползень (Сборник)

Я еще понаблюдал, как скользят на глине люди, потом подошел к своему джипу и достал из него пару колб. Зайдя в самую гущу грязи и основательно при этом перепачкавшись, я наклонился и наполнил колбы сероватой, тягучей массой. Затем, вернувшись к джипу, я тщательно упаковал их и двинулся вверх по ущелью.

На его склонах и на дороге, карабкавшейся по ним, грязи не было. Работа над плотиной завершалась, заслоны уже закрылись, и вода накапливалась за бетонной стеной. Печальная картина разорения, которую я увидел, уже исчезла под слоем чистой воды. Наверное, это даже милосердно: скрыть свидетельство человеческой жадности. Новое озеро, довольно мелкое, постепенно растягивалось в длину, то тут, то там оставляя на поверхности одиноко и жалобно торчащие чахлые деревца, из которых даже Маттерсон не сумел бы извлечь выгоды. Им суждено умереть, и, как только вода размоет их корни, они упадут и начнут гнить.

Я посмотрел вниз, где копошились люди, словно муравьи вокруг подохшего жука. Но подобно тому, как муравьи, сколько бы ни старались, не справились бы с телом большого насекомого, так и люди вокруг грузовика суетились без особого успеха.

Я вынул одну из колб и задумчиво стал рассматривать ее содержимое. Затем уложил ее обратно в гнездо, сделанное из старой газеты. Десять минут спустя я уже мчался по дороге к Форт-Фарреллу.

Мне срочно понадобился микроскоп.

Когда Мак вернулся из города, я все еще возился с микроскопом. Он сбросил коробку с продуктами на стол, так что картинка, которую я рассматривал, задрожала.

— Ну что там, Боб?

— Беда, — ответил я, не отрываясь от микроскопа.

— Для нас?

— Для Маттерсона, — сказал я. — Если это то, что я думаю, плотина не стоит и двух центов. Впрочем, я могу ошибаться.

Мак разразился смехом.

— Это же лучшая новость за последние годы. А что это за беда такая?

Я встал.

— Посмотрите и скажите мне, что вы видите.

Он наклонился и приник к окуляру.

— Да что там увидишь — какие-то кусочки камня, что ли; во всяком случае, мне кажется, что это камень.

Я сказал:

— Это вещество, которое образует глину; это действительно каменные частицы, верно. Что еще? Расскажите мне так, будто описываете, что видите, слепому.

Он сначала помолчал, потом произнес:

— Ну, это не мое дело описывать такие вещи. Я же не могу сказать, что это за камни. Ну, несколько круглых кусочков побольше и много маленьких, плоских.

— А эти маленькие какой формы?

— Трудно сказать. Просто тонкие и плоские. — Он распрямился и потер глаза. — А каковы их размеры?

— Большие округлые — это песчинки. Они довольно велики. А меленькие плоские — порядка двух микронов в поперечнике. Это частицы минералов. По-моему, это монтмориллонит.

Мак стукнул ладонью по столу.

— Стой, ты меня уже запутал. Я же в школе вон когда учился, целая вечность прошла. Что такое микрон?

— Тысячная доля миллиметра.

— А этот, монтмо… Как там его?

— Монтмориллонит. Это один из минералов, самый обычный.

Он пожал плечами.

— Не вижу причин для волнения.

— Немногие увидят, — сказал я. — Кстати, я предупреждал Говарда, но этот проклятый дурак не удосужился проверить. Мак, а есть тут у кого-нибудь буровая установка?

Он ухмыльнулся.

— Ты что, нашел нефть?

— Мне нужен бур, который вошел бы в мягкую глину не глубже, чем футов на сорок.

Он покачал головой.

— Даже такой едва ли найдется. У нас тот, кто хочет пробурить, например, колодец, обращается к Питу Бурке. Это в Форт-Сент-Джордже. — Он взглянул на меня с любопытством. — Ты чем-то расстроен?

Я сказал:

— Эта плотина рухнет, если что-то срочно не предпринять. По крайней мере, я так считаю.

— Меня это не беспокоит, — сказал Мак решительным тоном.

— А меня — беспокоит, — сказал я. — Если не будет плотины, не будет и озера, и Клэр теряет четыре миллиона долларов, потому что тогда лесничество запретит порубку.

Мак посмотрел на меня с открытым ртом.

— Ты что, считаешь, что это может произойти прямо сейчас?

— Это может произойти уже ночью, а может не произойти и в ближайшие месяцы. Вероятно, я вообще ошибаюсь, и тогда вообще ничего не случится.

— Ладно, убедил меня. А что все-таки способно разрушить такую бетонную глыбу за ночь?

— Плывучая глина. Это вещь убийственная. Из-за нее погибло много людей. Сейчас у меня нет времени объяснить все подробно, Мак. Я еду в Форт-Сент-Джордж. Мне нужна хорошая лаборатория.

Я быстро вышел и, когда джип тронулся с места, посмотрел на окно. Было видно, как Мак, почесывая в голове, наклонился к микроскопу. Я резко надавил на акселератор, так что колеса провернулись на месте, и стремительно покатил прочь.

Я был не в восторге от того, что мне пришлось нестись по ночной дороге двести миль, но время я показал хорошее и прибыл в Форт-Сент-Джордж ранним утром, когда городок еще спал. Кругом было мертвое царство, работала только автозаправка, которая дежурила круглосуточно. Я остановился в отеле «Кондил», где полусонный служащий записал меня в книгу и где я смог часа два поспать перед завтраком.

У Пита Бурке меня ждало разочарование.

— Извините, мистер Бойд, ничем не могу вам помочь. У меня три установки, и они уже все задействованы. На ближайший месяц все расписано, ничего нельзя сделать.

Ситуация складывалась скверная. Я предложил:

— Может, с переплатой? Приличной?

Он развел руками.

— Извините.

Я посмотрел в окно конторы на двор.

— А вон там какой-то бур стоит, — сказал я. — Это что?

Он хрюкнул.

— Это вы называете буром? Это же музейный экспонат.

— Но с его помощью возможно пробить сорок футов глины и взять образцы? — спросил я.

— Если вам нужно только это, пожалуй, да. Ну, конечно, повозиться придется. — Он засмеялся. — Знаете, это моя первая буровая установка. Я с ней начинал свое дело. Сейчас она уже разваливается на части.

— Идет, — сказал я. — Снабдите ее только двухдюймовыми бурами.

— Вы думаете, она у вас заработает? Учтите, я вам никого в помощь не дам.

— Я сам справлюсь, — сказал я, и мы приступили к уточнению финансовой стороны дела.

Я уехал от Бурке с буровой установкой, уложенной в джипе, и занялся поисками коллеги-геолога. Я нашел одного в конторе нефтяной компании и попросил его разрешить мне попользоваться лабораторией пару часов. Одной колбы с глинистой субстанцией оказалось достаточно для того, чтобы установить то, что мне было нужно: минералом оказался монтмориллонит, как я и подозревал; содержание соли в воде меньше четырех граммов на литр — еще один плохой признак; а получасовое погружение в «Прикладную минералогию глины» Грима подтвердило мои самые худшие ожидания.