Пэт Кэйдигэн - Сотовый

Единственное, над чем стоило задуматься и что он никак не мог взять в толк, сколько бы ни жил и сколько бы ни думал об этом, было то, что никто из них не был тупицей. И глупцов среди них не встречалось тоже.

Как эта сучка наверху, — просто идеальный пример. Чертова учительница. Значит, образованная женщина, у которой достаточно мозгов в голове, чтобы получить ученую степень. Вовсе не тупая провинциалка, с ежедневным вопросом в безмозглой голове: смотреть по телевизору Джерри Спрингера или трепаться с подругой по телефону, крася свои ногти?

Но что за чертовщина, — будь она женой простого страхового агента, с его маленькой квартиркой, или чьей-то секс-игрушкой или многодетной кобылой, в любом случае женщина всегда еще и мать своих детей. Материнский инстинкт заставляет ее защищать свое потомство. Даже у тупой провинциалки он есть. Так что та, которая наверху, должна была всяко постараться, чтобы ее ребенок был в безопасности.

Но, похоже, это был не тот случай.

Злоба нарастала у него внутри. Все должно быть гораздо проще. Черт, с девяносто девятью женщинами из ста все должно быть очень просто.

Но нет, — его угораздило вытащить именно эту непонятливую суку, склонную обманываться и заблуждаться, что она вольна обвести его вокруг пальца, обдурить и убежать. Пора доказать ей жестоким и быстрым способом, что она не права. И чем быстрее, тем лучше.

Даже из любопытства, как она попытается его обмануть, у него нет времени это смотреть. И он сейчас пойдет и научит эту учительницу фундаментальному закону «Как В Действительности Работает Мир». И если у него нет времени, то и ее время истекло.

Он прошел в гостиную, где остальные члены группы сидели в ожидании дальнейших действий. Некоторые умники, особенно Мэд Дог, умудрились починить телевизор. Он услышал, как «бывшая-модель-теперь-репортерша», шлюха, которую он терпеть ненавидел, рассказывала о войне банд в Лос-Анджелесе настолько искренним тоном, что хотелось засунуть два пальца в рот.

Ребята вели себя ровно. Он слышал, как Мэд Дог рассказывал длинную и запутанную историю об операции, в которой он участвовал на востоке Лос-Анджелеса. Одновременно доносился чей-то храп. Однако когда он вошел в гостиную, все были готовы к бою.

Он глянул на замершие в ожидании лица, задержался взглядом на столе, где лежали упаковки кокаина и пачки денег вокруг двух больших сумок. Всё предусмотрели.

— Пора заканчивать с этим, — сказал он. — Дмитрий. Дизон.

Двое вскочили на ноги еще до того, как он успел произнести последнее слово, — лучшая реакция в группе. Они выглядели как жестокие псы, кем они и были. Отличная пара для этого задания.

— Идите и притащите сюда ребенка, — велел он и кинул им ключи от «порше».

— Дрянь!

В состоянии ужаса Райан прыгнул на несколько ступенек вниз. Что теперь ему делать? Сотовый телефон, чудо техники, — используй его, чтобы звонить откуда угодно над землей, пока ты не слишком высоко над уровнем моря. Может, это из-за пятен на солнце, или озоновых дыр, или еще чего-нибудь, связанного с окружающей средой? Может быть, оттого, что в мире было очень много синих полуслепых синих китов и вшивая телефонная сеть?

Райан снова перегнулся через перила.

— Эй! Кто-нибудь! — позвал он. — Мне нужен детектив! Может кто-нибудь позвать детектива? Пожалуйста!

Ответа не было.

Это невероятно. Просить помощи у полицейского в полицейском участке, чтобы не получить ответа. Никто бы не поверил, если рассказать. Даже старый добрый Чад послал бы его подальше.

— Да не гони! — злился он.

— Райан! Райан!

Он подпрыгнул от неожиданности, когда понял, что это она зовет его, женщина из трубки. Он не знал, как давно она повторяла его имя.

— Райан, сколько сейчас времени? — спросила она. — Райан!

— Сейчас час двадцать, — сказал он ей. — Есть там кто наверху? — добавил он в промежуток между пролетами.

— Райан, послушай меня! — попросила она. — Мой сын заканчивает учиться в час сорок пять. Сделай что-нибудь!

— Я пытаюсь…

— Нет, послушай, — настояла она, — у них моя машина. Ты понимаешь, что это значит? Мой сын в нее сядет! Сделай что-нибудь!

— Проклятье! — она снова говорила ему, что делать. Он застыл на месте, не решаясь двинуться ни в ту, ни в другую сторону. Ее голос эхом отдавался в голове: снова и снова он слышал ее всхлипы и звук удара, когда тот парень бил ее. А теперь голос говорил о сыне и куда тот ходит в школу.

— Проклятье! — заревел он и влупил кулаком в стену. Как только он это сделал, то почувствовал себя идиотом. Пинание бетонной стены — это самое глупое времяпрепровождение в подобных обстоятельствах: больше боли принес руке, чем повреждений бетонной стенке. Так говорил ему его отец, когда Райан был значительно моложе и имел склонность лупить стены.

Но сейчас расстройство его было слишком велико, чтобы почувствовать такую незначительную вещь, как боль. Он побежал обратно вниз.

Он ворвался через лестничную дверь в помещение участка, и ему показалось, что количество людей там удвоилось, а уровень хаоса, по меньшей мере, утроился. Увернувшись от двух бандитов, которые колошматили друг друга почем зря, он схватил за рукав первого попавшегося человека в униформе.

— Офицер, у меня экстренный случай… — начал он.

Полицейский довольно грубо оттолкнул его в сторону и повернулся к бандитам, пытаясь втолкнуться между ними. Он использовал свое тело, чтобы разделить их, пока двое других полицейских растаскивали их в разные стороны.

— Райан, послушай, для этого нет времени! — настаивала она, пока он пытался выловить другого полицейского, который увертывался от Райана, делая неопределенные жесты. — Просто, пожалуйста, поезжай в школу, пожалуйста!

Райан колебался: между попытками привлечь внимание какого-нибудь копа или сделать по ее велению и вернуться назад (может быть) к неправильно запаркованной «бронко». Наилучший способ помочь ей — это заставить полицейских заняться ее проблемой, ведь полицейские могут сделать намного больше, чем он.

Проблема заключалась в том, что он умудрился найти единственный полицейский участок в Лос-Анджелесе, в котором копы были слишком заняты, чтобы услышать его. Если он все же заставит кого-нибудь из этих парней серьезно выслушать его и помочь, то, может быть, будет уже слишком поздно для этой женщины и ее сына. А поиски другого участка займут еще больше времени.

К тому же ситуация вряд ли будет лучше в окрестных участках. А может, даже и не только в окрестных. С этой войной банд или наркоторговцев, или кого там еще, все должно быть сумасшедшим. Такое, конечно, случалось в Лос-Анджелесе, в нем все возможно. «Сегодня знаменательный день, — думал несчастный Райан, — для тех, кто набрал номер 911».