Харлан Кобен - Ловушка

— Не знаю. Возможно, держал взаперти, а теперь из-за того, что вы сделали, она умирает с голоду.

— Ну-ну. — Эд поскреб щеку. — Копы уже давили мне на совесть.

— Не помогло?

— Не-а.

— Так скажете, что сделали с телом?

— Понятия не имею, о чем вы говорите.

Беседа никуда не вела. А выяснить предстояло многое. Та ее беспокойная мысль каким-то образом касалась принстонцев. Дэн и Хейли сбежали вместе? Пусть так. Тогда при чем тут скандалы с его бывшими соседями? Возможно — и даже очень вероятно, — ни при чем. И все-таки Уэнди явно упускала огромную часть истории.

— Так чего же вы от меня хотите? — спросила она.

— Пытаюсь выяснить, действительно ли Дэн похитил эту девушку?

— Зачем?

— Помогаю следствию.

— Чтобы спать спокойней?

— Возможно.

— И какой именно ответ улучшит ваш сон?

— Не понял.

— Если бы Дэн убил Хейли, вам бы стало легче на душе за свой поступок? Сами же говорили: он обязательно сделает это еще раз. Вы его остановили, хотя и поздновато. А если не убивал, все равно уверены: нашел бы другую жертву, так? То есть убийство было единственным способом его остановить. А единственная причина вам терять сон — это если Хейли жива, то есть из-за вас подвергается еще большей опасности.

Эд Грейсон покачал головой, повернулся и бросил через плечо:

— Забудьте.

— Я чего-то не знаю?

— Как я уже сказал, — Грейсон на ходу отбросил сигарету, — вы даже не догадываетесь.

Что теперь?

Уэнди могла и дальше искать доказательства добровольных, хотя и сомнительных отношений Дэна и Хейли, но зачем? Она передала свою версию полиции — там проверят. Стоило зайти с другого бока.

Пятеро соседей из Принстона.

За последний год четверых подкосили скандалы. Возможно, и пятого, только в Сети об этом ничего не писали. Поэтому продолжать расследование Уэнди отправилась снова в инглвудский «Старбакс».

Она вошла и еще не успела заметить «Клуб отцов», как из динамиков под потолком громыхнул тенефлаевский рэп:

— Йоу, здорово.

Сам Тенефлай. Уэнди остановилась.

— Привет.

Рэппер был одет в модный голубой балахон с капюшоном, натянутым поверх красной бейсболки с настолько огромным козырьком, что даже дальнобойщик в семьдесят восьмом году постеснялся бы вести в таком переговоры по рации. За рэппером Уэнди разглядела бешено стучавшего по клавишам ноутбука парня в белом теннисном костюме, чуть дальше ходил из стороны в сторону со слингом и молодой папаша агукал.

Тенефлай тряхнул побрякушкой на запястье, напоминавшей украшение к Хэллоуину.

— Видел вас вчера на концерте.

— Да.

— Ништяк?

Уэнди кивнула:

— Клево… чувак.

Довольный таким ответом, Тенефлай приветственно выставил кулак, Уэнди послушно ответила тем же.

— Так вы тележурналистка?

— Верно.

— Хотите сделать обо мне репортаж?

— Давайте-давайте, — вставил Теннисный костюм и показал на экран. — У нас тут жизнь кипит.

Уэнди обогнула стол и взглянула на монитор.

— Это вы на «И-бэе»? [18] Интернет-аукцион.

— Зарабатываю на жизнь, — ответил Теннисный костюм. — С тех пор как уволили…

— Дуг работал в «Леман бразерс», — встрял Тенефлай. — Видел, что наступают плохие времена, но его никто не слушал.

— Да не важно, — заскромничал Дуг, махнув рукой. — В общем, держусь на плаву с помощью «И-бэя». Сначала продал кучу своих вещей, потом стал ходить на гаражные распродажи, скупать разное, чинить и выкладывать на аукцион.

— И что — хватает?

Он пожал плечами:

— Да не очень. Но хоть какое-то занятие.

— Вроде тенниса?

— Нет, я не играю.

Уэнди молча посмотрела на Дуга.

— Играет жена. Вторая жена на самом деле. Про таких иногда говорят: «По статусу положено». Ноет, что бросила свою расчудесную карьеру ради детей, а сама постоянно на корте. Когда я потерял место и предложил ей выйти на работу, она сказала: «Уже поздно». С тех пор так и играет каждый день. Меня ненавидит. Вот и хожу, как она, в белом теннисном костюме.

— Зачем?

— Трудно сказать. В знак протеста, наверное. Прогнал хорошую женщину — столько причинил ей боли — ради секс-бомбы. А теперь она, первая, даже забыла на меня злиться. Видимо, получил по заслугам, да?

Уэнди, которую это мало интересовало, посмотрела на экран.

— А что продаете сейчас?

— Тенефлаевские сувениры. То есть его диски, конечно.

Несколько копий лежало на столе: Тенефлай, одетый как Снуп Дог, гнул пальцы в гангстерских знаках, правда те не столько устрашали, сколько заставляли думать о параличе. Диск назывался «Нетронутый пригородный афедрон».

— Афедрон? — переспросила Уэнди.

— Сленг жителей гетто, — пояснил Дуг-Теннисный костюм.

— Что означает?..

— Не стоит вам знать. В общем, продаем диски, футболки, бейсболки, брелоки, постеры. А сейчас выкладываю эксклюзив. Вот, например, бандана, в которой он вчера выступал.

Уэнди глазам своим не поверила.

— Шестьсот долларов?

— Уже шестьсот двадцать. Говорю — жизнь кипит. Трусики, которые фанатка бросила на сцену, — тоже популярная вещица.

Уэнди посмотрела на Флая:

— Разве это не ваша жена?

— Какая разница?

Хороший вопрос.

— Совершенно никакой. Фил здесь? — И тут же заметила того у стойки беседующим с баристой. Он улыбался, но едва повернул голову и увидел Уэнди, веселье как ветром сдуло. Оба зашагали навстречу друг другу.

— Вы зачем пришли?

— Надо поговорить.

— Уже разговаривали.

— Нужно еще.

— Я ничего не знаю.

Уэнди встала ближе.

— Вы что, не понимаете? Пропала девушка.

Фил закрыл глаза.

— Да понимаю. Просто… не знаю ничего.

— Пять минут. Ради Хейли.

Он кивнул.

Сели за угловой столик — прямоугольный, со значком инвалидной коляски и надписью «Предложите это место нашим клиентам с ограниченными возможностями».

— Кто еще жил с вами и Дэном в одном номере на первом курсе Принстона?

— Это здесь при чем? — нахмурился Фил.

— Просто ответьте.

— Нас было пятеро: я, Дэн, Фарли Паркс, Кельвин Тилфер и Стив Мичиано.

— В остальные годы тоже квартировали вместе?

— Вы серьезно?

— Прошу вас.

— Ну да. На втором курсе… или на третьем?.. Стив на семестр уехал в Испанию — то ли в Мадрид, то ли в Барселону. А Фарли вроде бы на третьем поселился в общежитии студенческого братства.

— Вы в братство не вступали?

— Нет. А, вот еще: первый семестр четвертого курса я провел в Лондоне по программе обмена. Довольны?

— Вы общаетесь?

— Не очень.

— А как дела у Кельвина Тилфера?

— С самого выпуска ничего о нем не слышал.