Линн Шоулз - Апостолы Феникса

— Идите первым.

Мэтт начал спускаться. После площадки еще восемь ступеней вели в подвал. Эл с ковбоем спустились вслед за ним.

В подвале пахло сыростью, пылью и старым камнем. Подобно помещению наверху, он был завален обломками и обрывками: неоновая вывеска «Пепси», кучу ресторанных столов и стульев, снова картонные коробки с запыленными старыми газетами и деревянные ящики с пустыми бутылками из-под содовой.

Стоя рядом с лестницей, ковбой показал лучом фонарика.

— Посмотрите под лестницей.

Под лестницей Мэтт увидел кучу грязных обломков камней и железного лома. Подойдя поближе, он обнаружил, что там отсутствует часть пола и кусок стены, образуя четырехфутовый лаз. Низ его был вымощен камнем, очень похожим на тот, что окружает руины Темпло Майор. Это был вход в узкий туннель.

Ковбой подошел к нему.

— Это там, внизу.

2012, Мехико

— Вы хотите, чтобы мы отправились туда? — направляя свет своего фонарика в темную дыру в полу подвала, Мэтт вспомнил парижские катакомбы. Кто-то ведь выкопал в подвале эту темную дыру, расчистил каменные ступени, ведущие ко входу в туннель — очень узкий туннель. С того места, где он стоял, казалось, что он едва сможет туда протиснуться. Если попытается.

— Нет. Только вы. Вы помоложе будете, чем я и ваш приятель. — Ковбой стал рядом с Элом. — Хотите спасти ее?

— Что там такое уж важное? — Мэтт, присмотревшись, заметил кирку и лопату. Но раскоп был старый. Как и все остальное в служебных помещениях закусочной, кирка и лопата были покрыты застарелой пылью и грязью.

Ковбой кивнул Мэтту, словно говоря: «Давай иди».

— Пройдете туннель, там в конце есть комната. Где-то в ней небольшой серебряный сундучок с латинской надписью на крышке. Принесите его мне.

— А что в нем? — спросил Эл.

— Мы с вашей дочерью заключили сделку. Я отдаю ей то, что в этом сундучке, а она, воспользовавшись этой штукой, прекращает мои муки и уничтожает Скэрроу. Вы теряете драгоценные секунды, — обратился он к Мэтту.

— Уничтожает Скэрроу? — переспросил Мэтт. — Но он уже мертв. Я смотрел по телевизору, как его распяли.

Ковбой засмеялся — по крайней мере, так показалось Мэтту. Но в его смехе не было радости.

— Скэрроу очень даже жив, уж поверьте мне. Идите. — При этих словах ковбой зашелся лающим кашлем и перегнулся пополам.

В последний раз оглянувшись, Мэтт полез, освещая ступени, ведущие в туннель. Стены и потолок были оштукатурены, пол грязный. Его фонарик выхватывал из темноты всего несколько футов, но он понял, что этот туннель страдает тем же, чем и многие другие древние сооружения Мехико. Возведенные на бывшем озерном дне, представлявшем собой мягкую глину, многие постройки, в том числе и кафедральный собор, стали медленно проседать. Неровный пол и стены туннеля свидетельствовали, что время изрядно разрушило этот проход. Кое-где было видно, что в прошлом в этот туннель просачивалась вода. Пол был сырой, на стенах отметки, докуда доходил уровень воды. Он вспомнил, Сенека рассказывала, что спросила Даниеля, почему гробницу Монтесумы не затопило. Тот ответил: изначально гробница была построена на земле, на том же уровне, что и храм — испанцы строили свой город поверх него и других ацтекских сооружений.

Туннель был узким — его плечи касались стен, и приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Он присел на корточки и усомнился, что лезть сюда такая уж хорошая мысль. Моля Бога, чтобы обошлось без наводнений, землетрясений и крыс, он шагнул в туннель.

Согнувшись, как сгорбленный старик, он не мог посмотреть наверх — не позволял низкий потолок. Поэтому двигался он медленно, внимательно всматриваясь в неровный пол и рукой ощупывая потолок — нет ли там выступов, о которые можно разбить голову. Футов через двадцать от входа туннель слегка свернул вправо и пошел под уклон. На полу появились мелкие осколки камня — возможно, стены стали осыпаться из-за идущего наверху транспорта или веков постоянного строительства. Еще через пятьдесят футов туннель резко свернул влево. Пройдя еще немного, Мэтт увидел три крутые ступени, ведущие в прямоугольное помещение, достаточно большое, чтобы он смог расправить плечи. Его дальнюю стену скрывала темнота.

Очень осторожно он поднялся по ступеням и направил луч фонарика в темноту.

И едва не вскрикнул от того, что открылось его глазам.

Так Сенека и рассказывала — именно это они с Дэниелем видели на мониторе. Значит, он прошел по древнему туннелю, который привел его в гробницу Монтесумы.

Обведя помещение лучом фонарика, он увидел ацтекские артефакты и предметы искусства, алтарь, погребальный покров на полу. Наконец луч света остановился на одном-единственном предмете, стоявшем на деревянном столе. На серебряном сундучке.

2012, древний город Теотиуакан

Сенеке хотелось продолжать спать, не обращая внимания на то, что ее тянут за руку.

— Вставайте! — голос звучал грубо.

Она попыталась открыть глаза, но шире узких щелочек не получилось, и она протестующе замычала.

— Скоро встанет солнце.

После того как врачи удостоверили смерть Скэрроу, ее отвели внутрь Храма мира и заперли в комнате. От наркотика она так ослабла, что ее просто уложили на кровать и она отключилась.

Мужчина подсунул руку ей под шею, приподнял ее и посадил.

— Пошли. Можете идти?

Она не была уверена.

Когда он поставил ее вертикально, ноги у нее подкосились, кровь отлила от головы и она едва не потеряла сознание. Но он не дал ей упасть, и мало-помалу к ногам вернулась сила и дурнота отступила.

Сопровождающий взял ее за локоть, вывел из комнаты и потом из Храма. Они шли вдоль стены в темноте, не попадая под лучи прожекторов, направленных на прозрачное сооружение. Тело Скэрроу лежало внутри на чем-то похожем на больничную каталку, белая простыня закрывала его до шеи. У головы были установлены два монитора, один провод исчезал под простыней, другой шел к электродам на голове. Ни на одном не наблюдалось никакой активности.

Хавьер Скэрроу был мертв.

Она смутно помнила, как его распинали, и его агонию. Он страдал несколько часов. Несколько раз он начинал молиться на незнакомом языке. Хотя его адепты несколько раз спрашивали, не прекратить ли, он отказывался. И вот голова свесилась ему на грудь. Его смерть подтвердили врачи. Под камерами и под взглядами множества верующих его тело омыли, обрядили в чистую белую одежду и поместили в прозрачный гроб. Врачи присоединили к телу датчики, потом гроб закрыли и запечатали.

Изображение с камер, устремленных на гроб, в режиме реального времени проецировалось на громадных экранах, расставленных на площади, чтобы люди могли видеть все до мельчайших деталей, как они видели сцену распятия.