Сара Лотц - Три

Поэтому, когда Пол позвонил и спросил, не хотим ли мы увидеться с Джесс, я была в таком состоянии, что меня можно было свалить пушинкой. Социальные службы сто лет обещали нам, что сделают все возможное, только я ни в грош не ставила их слова. Мы все обрадовались до полусмерти. Мы подумали, что будет лучше не перегружать ее, здесь бывает жуткий хаос, когда мы иногда собираемся все вместе, поэтому было решено, что будем только я, мальчики и ее двоюродный брат Джордан, который ближе всех к ней по возрасту. Я рассказала маленькому Джордану, что его кузина приедет к нам в гости, и он сказал:

— Но разве она не инопланетянка, бабушка?

Его отец отвесил ему оплеуху, но Джорди все повторял то, что услышал где-то в школе.

— Как кто-то может верить во всю эту чушь? — всякий раз говорил Кит, когда кто-нибудь из этих чертовых американцев начинал разговоры о том, что Трое упомянуты в Библии, или что там они еще говорят. Он сказал, что на этих жуликов следовало бы подать в суд за клевету, но нам это было просто не по плечу, верно?

Когда социальный работник высадил Джесс перед домом, я была просто в шоке. Со времени, когда я видела ее в последний раз, она здорово вымахала, как молодое деревцо. Все эти фотографии в газетах не оценивали ее по достоинству. Шрамы на лице были не такими уж страшными, из-за них ее кожа просто казалась немного более натянутой и блестящей, вот и все.

Я подтолкнула Джордана локтем и сказала, чтобы он пошел и обнял сестру. Он, слава Богу, сделал все, как ему было сказано, хотя, как я заметила, и не особенно охотно.

Джейс сходил в «Макдоналдс» и принес нам всем гамбургеры, а я расспросила Джесс о школе, ее друзьях и все такое. Она оказалась настоящей маленькой болтушкой. Такая смышленая. Совсем не стеснялась и чувствовала себя непринужденно среди нас. Честно говоря, я была немного удивлена. В последний раз, когда я ее видела, она была жутко застенчивой, точно так же, как и ее сестра Полли. Когда Шелли привозила их, они все время держались за мамину юбку. Мы с мальчиками еще шутили, что они похожи на парочку маленьких принцесс. Совсем не такие буйные и непоседливые, как другие дети. Нужно сказать, правда, что мы не так часто видели близняшек. Шелли привозила их только на Рождество да на дни рождения, и как раз прошел ровно год с той шумной ссоры, когда Бруклин укусила Полли. Но тогда Бруклин только-только начала ходить и сама не понимала, что делает.

— Почему бы тебе, Джордан, не показать Джесс твою комнату? Может, она захочет поиграть на твоей компьютерной приставке, — сказала я.

— Она какая-то смешная, — заметил Джордан. — У нее лицо смешное.

Я дала внуку подзатыльник и велела Джесс не обращать на него внимания.

— Все нормально, — сказала она. — Мое лицо и вправду смешное. Этого не должно было случиться. Это была ошибка. — Она задумчиво покачала головой, как тысячелетняя старуха. — Иногда и мы ошибаемся.

— Кто мы? Кто ошибается, дорогая? — спросила я.

— Ох, да просто мы все, — сказала она. — Пойдем, Джордан. Я расскажу тебе одну историю. Я знаю много разных историй.

И они ушли вдвоем, Джесс и Джордан. Я смотрела на них, и у меня даже потеплело на сердце. Семья — это ведь очень важно, верно?

В те дни мне было тяжело подниматься по лестнице на второй этаж, это все проблемы с легкими, поэтому я попросила Джейса взглянуть, как там они. Он сказал, что они сразу же подружились и что Джесс болтает за троих. Не успели мы опомниться, как наступило время ей ехать домой.

— Хочешь еще приехать к нам? — спросила я. — Побыть со своими двоюродными братьями и сестрами?

— Да, бабушка, с удовольствием, — ответила она. — Это было так интересно.

После того как этот малый из социальной службы забрал ее, я спросила у Джордана, что он думает о Джесс, не считает ли он, что она изменилась и все такое, но он только покачал головой. Он вообще мало говорил о ней. Я спросила, о чем они полдня разговаривали, но он ответил, что толком не помнит. Я не стала на него давить. После того, что произошло с Джесс потом, нашего маленького негодника мучили такие кошмары по ночам, что вы не поверите.

В тот вечер мне позвонил Пол, и я испытала еще один шок, когда услышала его голос. К тому же он был таким вежливым. Поинтересовался, не заметила ли я в Джесс чего-то странного. Так и спросил. Сказал, что немного волнуется за нее.

Я ответила ему то, что говорю сейчас вам: что она — очаровательная маленькая девочка и быть с ней — настоящая радость.

Ему, видимо, это показалось забавным, потому что он начал хохотать как невменяемый и, прежде чем я успела спросить, что в этом такого смешного, бросил трубку.

Конечно, очень скоро после этого мы все узнали, что он с ней сделал. Это едва не добило меня. Собственно, как и всех нас. То, как она умерла… Ничего удивительного, что Джордану снятся кошмары по ночам, верно?

Лилиан Смолл

Звонок в тот день раздался в шесть утра, и я кинулась к телефону, пока он не разбудил Рубена. После того дня в музее я плохо спала, и у меня уже вошло в привычку вставать с постели где-то в районе пяти, чтобы побыть несколько минут наедине с собой и привести в порядок нервы, прежде чем я узнаю, каким будет мой муж, с которым я встречусь сегодня.

— Кто это? — резко бросила я в телефонную трубку. Если это кто-то из газетчиков или тех помешанных, которые ловили свой шанс вот таким ранним звонком, я была не в настроении с ними особо любезничать.

Последовала пауза, а потом звонивший представился Полом Крэддоком, дядей Джессики. Его резкий английский акцент напомнил мне одного из героев сериала «Кавендиш Холл», о котором постоянно говорила Бетси. Это был странный разговор, все время прерывавшийся долгими неловкими паузами, хотя, как вы понимаете, у нас с ним было о чем поговорить. Помню, я еще подумала: «Как удивительно, что никому из нас раньше не пришло в голову связаться друг с другом!» Наших детей во всех газетных статьях постоянно связывали между собой, и время от времени продюсеры крупных ток-шоу настойчиво пытались собрать у себя в студии всех троих детей, но я всегда отвергала их предложения. Я сразу же заметила, что с Полом что-то не так, однако, кажется, связала это с разницей во времени или искажениями звука на линии. В конце концов он объяснил, почему позвонил. Он хотел узнать, не заметила ли я каких-то изменений в Бобби — в его характере или поведении — после катастрофы.

Тот же вопрос мне постоянно задавали эти чертовы репортеры, и в своем ответе я была краткой. Он извинился за беспокойство и повесил трубку, даже не попрощавшись.

Его звонок разволновал меня, и я никак не могла успокоиться. Почему он спрашивал меня о таких вещах? Я знала, что Пол, как я сама и семья того маленького японского мальчика, должно быть, страдал под давлением повышенного внимания прессы. Думаю, я даже испытывала угрызения совести, что так обрезала его. Голос его звучал встревоженно, как будто ему нужно было с кем-то поговорить.