Харлан Кобен - Шесть лет

Фургон Боба начал двигаться дальше. Облегчение разлилось по моим венам. Я с трудом переместил левое плечо в относительно безопасное место. Поскольку машины пролетали мимо, я подумал, что Боб тоже уехал.

Но он не уехал.

Фургон стоял недалеко, может быть, в двадцати метрах от того места, где я лежал, распластавшись.

По-прежнему держа в руке пистоле, Боб выпрыгнул с переднего сидения. Я выдохся. И даже не думал, что смогу двигаться, но вот, что забавно: когда у кого-то в руке пистолет, такие вещи, как боль и усталость становятся, в лучшем случае, второстепенными.

И опять же у меня был лишь один выбор.

Я прыгнул в кусты на обочине дороги. Я даже предварительно не посмотрел на них. Даже не проверил всё ли там в порядке. Я просто прыгнул. В темноте я не увидел склон. Я покатился вниз, позволяя силе тяжести унести меня прочь от дороги. Я ожидал, что скоро достигну дна, но это заняло много времени.

Я падал долго и больно. Моя голова ударилась о камень, ноги о дерево, рёбра… даже не знаю обо что. А я всё падал вниз. Кувырком летел сквозь заросли, всё дальше и дальше, пока глаза не начали закрываться, а мир не почернел и затих.

Когда я увидел свет фар, то выпустил вздох и попытался снова откатиться. Но свет преследовал меня.

— Сэр?

Я лежал, распластавшись, на спине, уставившись в небо. Интересно, как может машина светить мне прямо в лицо, если я смотрю в небо? Я поднял руку, чтобы закрыться от света. Вспышка боли разорвала сустав плеча.

— Сэр, с вами всё в порядке?

Я заслонил глаза и прищурился. Свет от двух фар объединился в свет одного фонарика. Человек, который держал его, убрал луч с моих глаз. Я моргнул и увидел рядом с собой полицейского. Я медленно сел, всё тело с криком протестовало.

— Где я? — спросил я.

— Вы не знаете, где вы?

Я потряс головой, пытаясь вернуть ясность. Вокруг была непроглядная темнота. Я лежал в каком-то кустарнике. На мгновение вспыхнули воспоминания о первом курсе в колледже, тот случай, когда я так же закончил вечер неуёмного потребления алкоголя по неопытности в кустах.

— Как вас зовут, сэр? — спросил полицейский.

— Джейк Фишер.

— Мистер Фишер, вы пили сегодня?

— На меня напали.

— Напали?

— Два человека с оружием.

— Мистер Фишер?

— Да?

У полицейского был тот самый снисходительно-терпеливый-полицейский тон:

— Вы пили сегодня?

— Да. Но гораздо раньше.

— Мистер Фишер, я патрульный Джон Онг. Кажется, у вас есть травмы. Вы хотите, чтобы вас доставили в госпиталь?

Я изо всех сил пытался сфокусироваться. Но каждая мысль, казалось, проходила через какую-то искажающую сетку.

— Не уверен.

— Мы вызовем скорую.

— Не думаю, что это необходимо, — я огляделся. — Где я?

— Мистер Фишер, можно увидеть ваши документы, пожалуйста?

— Конечно, — я потянулся к заднему карману, но вспомнил, что я положил кошелёк и телефон на переднее сидение рядом с Бобом.

— Они украли их.

— Кто?

— Те два мужчины, которые напали на меня.

— Те парни с оружием?

— Да.

— Это было ограбление?

— Нет.

Перед глазами замелькали картинки: моё плечо на горле Отто, резак в его руке, ящик с инструментами, наручники, тот голый, ужасный, парализующий страх, который внезапно прекратился, хлюпающий звук, когда его трахея треснула, словно ветка. Я закрыл глаза и попытался отогнать воспоминания.

А затем, больше себе, чем патрульному Онгу:

— Я убил одного из них.

— Простите?

Теперь в моих глазах появились слёзы. Я не знал, что делать. Я убил человека, но это было одновременно и несчастный случай и самозащита. Мне нужно объясниться. Я не могу держать это в себе. Но меня не проведёшь. Многие студенты, изучающие политологию, так же проходят курс введения в право. Большинство моих приятелей-преподавателей даже получили учёные степени в области права и были приняты в коллегию адвокатов. Я знаю многое о Конституции и о том, как право и наша правовая система работают. Вкратце, вам нужно быть внимательным к тому, что говоришь. Но сказанного не воротишь. И я хотел всё рассказать. Мне это нужно было. Но я не мог просто взять и сознаться в убийстве.

Я услышал сирены и увидел, как подъехала скорая.

Патрульный Джон Онг снова посветил мне в глаза. Это не могло быть случайностью.

— Мистер Фишер?

— Я хочу позвонить своему адвокату, — сказал я.

У меня не было адвоката.

Я единственный профессор в колледже, у которого нет приводов в прошлом и очень мало средств. Зачем мне был бы нужен адвокат?

— Ладно, у меня есть хорошая и плохая новость, — сказал Бенедикт.

Вместо того, чтобы вызвать адвоката, я позвонил Бенедикту. Бенедикт не был членом коллегии адвокатов, но у него был курс юриспруденции в Стэнфорде. Я сидел на одной из этих каталок, которые покрывают кровенепроницаемым материалом. Я был в приёмном отделении маленького госпиталя. Дежурный врач, который выглядел почти таким же измотанным, как и я, сказал мне, что, вероятно, я получил сотрясение мозга. Моя голова болела именно так. Так же у меня были различные ушибы, порезы и, возможно, растяжение связок. Он не знал, откуда у меня следы зубов. Действие адреналина начало отступать, а боль и уверенность набирать силу. Он обещал выписать мне Перкоцет. [8] Перкоцет (Percocet) — обезболивающий лекарственный препарат.

— Слушаю, — сказал я.

— Хорошая новость в том, что копы думают, что ты чокнутый и не верят ни слову, что ты говоришь.

— А плохая новость?

— Я склонен согласиться с ними, хотя думаю, что главную роль в появлении галлюцинаций сыграл алкоголь.

— На меня напали.

— Да, я понял, — сказал Бенедикт. — Два мужчины с оружием на фургоне, ещё что-то там было на счёт электроинструментов.

— Просто инструментов. Никто ничего не говорил про электро.

— Ага, точно, неважно. А ещё ты много выпил и сразу же встретил незнакомцев.

Я вытащил ногу и показал отметины от укуса на икре.

— И как ты это объяснишь?

— Венди могла оказаться ещё той дикаркой.

— Винди, — поправил я его. Хотя это было бессмысленно. — И что дальше?

— Я не хочу хвастаться, — сказал Бенедикт. — Но у меня есть для тебя первоклассный юридический совет, если ты хочешь его услышать.

— Хочу.

— Хватит уже сознаваться в убийстве человека.

— Вау! И ты ещё не хотел хвастаться.

— Это есть во многих книгах по юриспруденции, — сказал Бенедикт. — Смотри, номер, который ты назвал? Не существует. Нет ни тела, ни признаков насилия, ни преступления, лишь незначительные нарушения с твоей стороны, ты был пьян, незаконно вкатился с холма на задний двор человека. Копы согласились отпустить тебя, если ты уплатишь штраф. Так что давай просто поедем домой, и потом мы во всём сможем разобраться, хорошо?