Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона

— Нашёл на кого свалить?

Лена неожиданно икнула и я почувствовал на лице её слюну почему-то не испытав никакого желания обтереться.

— Нет, я уже рассказал всю историю Кириллу, и, полагаю, очень мало что зависело в ней от меня. Скорее просто я шёл на поводу у событий.

— Славное оправдание. Ты прямо как Рамзан Кадыров, который говорит о том, что деньги Чечне даёт Аллах! — девушка, дёрнув головой, отбросила с лица спутанные волосы. — А я знаю одно — эта девочка рассказала мне, что ты решил всех нас убить и завладеть капсулами. Потом включился телевизор, и она показала, как ты что-то втыкаешь в горло Александра, спихиваешь его с себя и убегаешь. Скажешь, это просто выдумка?

— Нет, конечно, практически так и было, но только после того, как он сам на меня напал и чуть не убил.

— Значит, ты всего лишь оборонялся? Небольшое превышение уровня самозащиты?

— Да не думал я ни о чём таком — просто сопротивлялся и хотел его оглушить, а получилось так, как вышло. Несчастный случай — никто этого не предвидел и не желал. С девочкой… что-то случилось у меня в голове, когда она мне нашёптывала о планах Александра, и всё. И если уж кого-то обвинять, то, думаю, сначала стоит кое о чём спросить Кирилла. — Анатолий ткнул в меня пальцем, и его пенсне мелькнуло сероватым бликом. — Он что-то о ней знает, и, быть может, всё происходило не просто с его ведома, а и по зловещему замыслу. Что скажешь на это?

— Да ты просто врёшь. Ведь так? — Лена отстранилась и внимательно скользила взглядом по моему лицу.

Конечно, мне проще всего было сказать, что я ничего не знаю, однако почему, собственно? Я ни в чём не виноват и никого о подобных услугах не просил. Если у меня и есть помощница, то она действует исключительно из каких-то своих побуждений, и я здесь не в силах как-то на них повлиять. Но возможно, в глазах окружающих, выходит как раз так, что виноват всё равно я? Это показалось очень несправедливым и, как ни странно, томительно захотелось, чтобы эти два человека, с которыми так необычно свела судьба, обязательно мне поверили.

— Да, я знаю, о ком вы говорите. Но ничего более, — после неприятно затянувшейся паузы сказал я.

— То есть как это?

Лена медленно высвободилась из моих объятий, отпрыгнула и сделала несколько шагов к парапету набережной, оказавшись практически у выхода и затравленно глядя на нас.

— Вот-вот, спроси его, а не меня. Кстати, я тоже хочу услышать подробности.

Анатолий убрал руки в карманы и, чуть наклонившись, занял выжидательную позу.

А что я им мог сказать? Только то, о чём смутно догадывался сам, и сумбурно описать наши короткие встречи с призрачной девочкой в Москве. Однако всё, что происходило, начиная с Домодедово, я разумно оставил при себе, понимая, что ситуация с Машей сыграет явно не в мою пользу. Кроме того, подсказка, которую ангел так хотела донести до меня, до сих пор не понятая, теперь оставалась фактически моим единственным преимуществом. Даже не так — я ощущал, что это реальный шанс в нужный момент остаться живым.

— Так ты её здесь не видел? — натянуто спросила Лена.

— Нет, и был искренне удивлён сначала сегодняшним рассказом Анатолия, а потом и твоим.

— Не знаю, как тебе, а мне почему-то кажется, что он говорит правду, но не всю.

Анатолий выпрямился и начал смотреть куда-то поверх меня.

— Думаю, вы оба хороши. Плетёте мне здесь какие-то истории, а у самих капсул уже хоть отбавляй. И что мне, по-вашему, теперь делать? Один — убийца, другой — дружит с той, кто этому способствует. А как же я?

— А ты не забыла, что Кирилл спас тебе вчера жизнь в той пещере?

— Может и так. Но что в этом проку, если уже сегодня он может её отнять?

Лена дрожала и стала отступать, вскоре оказавшись на ярко освещённой дороге.

Мы непроизвольно двинулись следом, и вскоре стояли с Анатолием вплотную в проходе. Не знаю, что он думал обо мне после всей этой истории с призрачной девочкой, но, во всяком случае, не шарахался и не предъявлял никаких обвинений. Это почему-то показалось очень важным и даже каким-то дружеским жестом при высказанном вслух недоверии. Несомненно, Анатолий осознавал, что, пусть я говорю и не всё, но из этого вовсе не следует, что умалчиваю именно о том, в чём подозревает меня Лена. И это понимание, снова установившееся между нами, казалось по-настоящему прекрасным.

— Не приближайтесь. Я не хочу вас больше видеть! Обоих! Вы, возможно, сами не понимаете, что творите, но я-то не сумасшедшая!

Девушка сделала ещё пару шагов назад, и тут я увидел приближающийся слева скутер, а справа, из распахнутых ворот какого-то отеля, по дугообразной наклонной дороге неслась задом вниз небольшая жёлтая машина. Такая скорость, учитывая сложность и плотность здесь движения, мне сразу же показалась ненормальной и потенциально опасной для Лены. Ведь девушка, казалось, стояла прямо на возможной точке пересечения обоих транспортных средств. Не раздумывая, я рванулся вперёд и краем глаза отметил, что Анатолий практически синхронно повторяет мои движения. Лена пронзительно закричала и, несомненно, начала разворачиваться, чтобы бежать, но в следующий момент наши руки крепко схватили её с двух сторон и мы все, сдав назад и потеряв равновесие, рухнули у самого парапета. В тот же самый миг раздался визг тормозов, глухой удар, и к голове копошащейся под нами девушки покатился мотоциклетный шлем. Только в этот момент Лена неожиданно замерла, и, словно завороженная, уставилась в его глубины, давая нам возможность приподняться и увидеть выбежавшую из развёрнутой на дороге машины пожилую женщину и тяжело поднимающегося возле скутера молодого человека, трясущего головой и удивлённо оглядывающегося.

— Что это? — раздался тихий шёпот Лены.

Мы молчали — Анатолий растирал колено, а я смотрел, как эта дама, явно виновная в произошедшем, что-то импульсивно выговаривает сбитому ей водителю скутера, а тот молча слушает. При этом с разных сторон улицы сюда начинал стекаться народ, обмениваясь громкими криками и показывая размашистыми жестами на место аварии. Полиции, однако, видно не было — видимо, поэтому вскоре участники ДТП на чём-то поладили и женщина, сев в машину, медленно удалилась в сторону находящейся где-то там за скалой и резким поворотом дороги Изола Беллы. А молодой человек, понуро подойдя к нам и подобрав шлем, с трудом приподнял и угрюмо повёз скутер, ярко мигающий оранжевыми аварийными огнями, в противоположную сторону.

Толпа некоторое время, гомоня, наблюдала за ними, а потом неожиданно переключилась на нас. Я ощутил на себе не менее десятка рук, помогающих встать, хотя их никто об этом не просил, а Анатолий, кивая головой и улыбаясь, делал окружающим успокаивающие жесты, твердя одно слово. — Вобене!