Измайлов Андрей - Белый ферзь

ЭММАУС – ТОРЖОК – ХОЛОХОЛЕНКА…

… а оно, воспитание, с младых ногтей на основе Кун-цзы. Валя Дробязго преуспел. Тут вот какое дело: синтоизм, который японцы почитают за исключительно свое, доморощенное детище, все-таки заимствован у Китая. Как и бусидо. Недаром существует мудрость: «Китай – мелодия, Япония – ритм». Мудрость, само собой, китайская. Смысл тот, что мелодия – нечто первичное, а ритм – подчиняющ и упорядо… тьфу!.. чивающ. Правда, в ловле ритма японцы равных себе не знают и знать не хотят. Что есть, то есть. Им, мол, нам только напойте приблизительно, а уж мы такую конфетку оформим! Имеет место, имеет – доводить до абсолюта, иногда даже до абсурда, но доводить. Хоть аппаратуру, хоть дороги, хоть идеологию…

В. ВОЛОЧЕК – ХОТИЛОВО – БОЛОГОЕ…

… а дороги наши уступают, ох, уступают… А дураки – не уступают. Уступи дорогу, дурак!

Дурак не уступал. Более того! Прибавил и ушел в отрыв. Дурак за рулем красного иномарочного чего- то там, вроде «порша». Колчин было навострил внутреннее чутье. Н-нет. Просто дурак, считающий превышение скорости лучшим-единственным средством для достижения пункта Б (из пункта А). Оно и к лучшему. В догонялки Колчин играться не расположен. «Девятка» держала трассу хорошо, резину Брадастый сменил в «Квадриге» (вот спасибо, Егор!), сто десять – достаточно при ночной непогоди. Зато «звери алчные, пиявицы ненасытные» не прицепятся. По простой причине – стоило антирадару пискнуть, Колчин сбрасывал газ и дисциплинированно проезжал мимо поста ГАИ. Проезжай, проезжай, они, гаишники, заняты. А заняты как раз вроде «поршем».

Колчин проезжал, снова разгонялся до ста двадцати, потом его снова обгонял красный (от натуги?) иномарочный дурак. И – до следующего поста…

КРЕСТЦЫ – БЕРЕЗАЙ – ДОБЫВАЛОВО…

Да, так вот – о китайской мелодии и японском ритме. Верность сюзерену – наипервейшее условие бусидо – есть не что иное, как наипервейшее в ряду пяти человеческих отношений, определенных Кун-цзы. Властитель – подданный, отец – сын, муж – жена, старший брат – младший брат, старший друг – младший друг. По поводу сочетания-подчинения «властитель – подданый» Колчин как-то уже высказывался. По поводу «отец – сын» – да, согласен. Вот и Валя. Дробязго с младых ногтей дочери воспитал ее в том же духе. Пусть Инна не сын, но дочь, однако других детей у него нет. Вот и «отец – дочь». Не «мать – дочь», а «отец». Оно и к лучшему, если иметь в виду своеобразие Ревмиры Аркадьевны Алабышевой-Дробязго. Но о ней – позже. По прибытии в Питер. К сожалению, встреча с Ревмирой Аркадьевной неизбежна, хотя… бессмысленна, как заранее полагал Колчин. Но отработать надо все, всех.

А вот далее в системе человеческих отношений у Кун-цзы – муж – жена… Сказано: мужчина заботится о стране и о душе – жертвовать собой, чтобы мужчина имел возможность думать о благе страны и о душе, удел женщин и слуг. Заставить мужа беспокоиться о себе, то есть о жене?! Невозможно ритуально! И пусть ритуал на то и ритуал, то есть просто обряд… Однако если он не глуп, если он обоснован жизнью, – выполняется неукоснительно, инстинктивно. Как «мойте руки перед едой». Как «уходя гасите свет». Как «не стой под стрелой».

Потому Инна безропотно осваивала комплекс упражнений, разработанный Колчиным. И это правильно. Ибо «Твигги недоношенная» ушла в прошлое, утеряв обидный оттенок и приобретя оттенок подбадривания. Оно конечно, супротив мордоворотов на пустыре Колчин Инну не выставил бы (да и кто покусится на жену сэнсея?!), но кое-чему и еще как она выучилась. А вот, к слову, «кто покусится»? Кто-то покусился-таки. И ее нет. Если бы она была, разве может жена заставить мужа беспокоиться о себе, о жене? Невозможно ритуально…

ВАЛДАЙ – МИРОНУШКА…

Просветитель, помнится, именно про валдайских девок высказывался нелицеприятно. Бляди, мол. А помер просветитель, известно, от сифилиса. Не иначе, здесь, на Валдае, и подцепил. Вот и высказывался нелицеприятно. А то с чего бы ему так бушевать – и такие они, и сякие… Какие, собственно, такие-сякие? Секс, видите ли! По-разному толкуется-толмачится, но англоязыкие произносят «секс» и подразумевают «чувство». А если чувство, то какие претензии?!.

Внешне чувства выражать – не принято. Японцы считали (и считают), что внешнее проявление любви – это недостойно, это удел лишь продажных женщин. Зато имелось у них, у японцев, в истории словечко «шинью», и означало оно самоубийство от несчастной любви. Обоюдное, между прочим. То есть когда и если брак между им и ею был невозможен по каким-то вышестоящим причинам, шили они, несчастные, спецодежды, наполняли рукавные карманы камнями, потом обвязывались одним поясом и – в воду, где поглубже. Оно-то и называется иначе: обнявшись и в пропасть. Шинью. Это вам, романтики, это вам, влюбленные. Как водичка сегодня? Не знобит?

Колчин не был романтиком. Колчин не был влюбленным. Он был муж. Инна была жена. Можно ли толковать подарок, бесценную доску из шаолиньского монастыря, как внешнее проявление чувств? Отчасти. От части. Просто жена – часть целого. И вот – нет этой части.

Инна. Инь, как ее называл Валя Дробязго. И как бы ее называл сам Колчин, не опереди его тесть (отношения «отец – дочь», по Кун-цзы, стоят выше).

Инь – тень, неосвещенная часть предмета.

Ян – освещенный лучами, либо попросту солнцем.

Шань – гора. У горы есть Инь, есть Ян, два склона. Отсюда единство.

А еще: Ди-Жэнь. В переводе – муж и жена. Даже не муж И жена или жена И муж. А просто – Ди- Жэнь. Оба они – Ди-Жэнь. Жэнь – человек. А вот Ди – многозначный иероглиф. Ди – и равный по силам, и равный по состоянию, и… достойный враг. Такой вот иероглиф. Уравнивающий статусы и статуты сторон. Достаточно сказать, что за два тысячелетия китайцы признавали Ди-Го лишь два государства (Го – оно и есть государство, а Ди -…) – одно сгинуло за давностью лет, а второе… Тибет. Тибет, знаете ли, Тибет…

Вот и были они, Колчины, – Ди-Жэнь. И нету…

Сю – отдых, праздник, развод.

Что остается? Довольствоваться разбитными молодухами Валдая? Секс – оно пусть и чувство, но и некое физиологическое отправление. Займитесь спортом, советуют врачи истомившимся подросткам. Колчин давненько не подросток. И спортом занимается давненько. Ну да пусть это будет последней проблемой, которую предстоит решить!

Волхов. Речка. Ага! Вроде «порш» снова попался. Гаишники за мостом подстерегали. Сколько же водила в общей сложности от себя оторвал? По десять тысяч раз пять. И не сумма по нынешним временам, но обидно шоферюге должно быть: время – деньги. Домой торопится, а тут привязались, пиявицы! Домой, точно. 78. Питерский индекс. Кстати, водила и шоферюга – женского рода. Так оно и… Девица за рулем. И еще одна – рядом. Нельзя женщинам доверять руль на продолжительной трассе. Бензина сожрут на треть больше разумного и достаточного, форсируя и форся, а средняя скорость все та же. Вон Колчин в который раз иномарочку догоняет и перегоняет, а расход у него – восемь литров на сто километров.