Файт Этцольд - Крой тела

— Вы все так красиво сформулировали, — ответила Клара, ненавидя Фридриха за кристально четкую и одновременно неутешительную правду. — Он прислал компакт-диск именно мне. Может быть, его интересует, что я об этом думаю… Как я на это отреагирую.

— А как вы реагируете?

Она усмехнулась.

— Кто-то получает конфеты и цветы от «Флёроп». А госпожа Видалис получает от незнакомца конверт с компакт-диском, подписанный помадой, на котором ролик с убийством. — Она захлопнула записную книжку. — Мы, полицейские, видимо, туповаты, и услужливый убийца называет имя своей жертвы и номер дома. Нет, на самом деле я просто обескуражена. И тот факт, что Жасмин произносит фразу «Я не первая и не последняя», указывает на серийного убийцу. Он так быстро не успокоится. И насколько ему хватит кайфа? А если он убил еще несколько женщин, то снимал ли это на видео? И если да, то кому отправлял эти ролики? Он прислал мне ролик только про это убийство, но что он сделал с остальными женщинами? И почему он вообще снимал убийства? Чтобы возбудиться?

Фридрих кивнул.

— Серийные убийства женщин без сексуального мотива крайне маловероятны. Возможно, он насиловал до или даже после убийства. — Фридрих обернулся к Кларе. — А может быть, и нет. Я считаю, что он, прежде всего, хотел показать убийство. Это преступление, с изнасилованием или без него, выглядит насилием над вами. — Он пристально посмотрел на Клару. — Я уверен, что вчера весь вечер убийца представлял себе, как вы просматриваете компакт-диск и какую реакцию это у вас вызывает.

Кларе не понравилась такая мысль. Она, конечно, была правдоподобной, но от этого все становилось только хуже.

— Но зачем?

— Он видит связующее звено между собой и вами, — ответил Фридрих. — Может, вы уединитесь и хорошенько подумаете? Возможно, в прошлом было что-то — личности, события, — что можно связать с происходящим. И я тоже над этим подумаю.

Клара смотрела в окно машины: снаружи дождь серыми нитями падал в грязные лужи на Мерингсдамм; Винтерфельд ехал к центральному зданию УУП.

«Что-то в моем прошлом…» — подумала Клара. Она поймала себя на том, что весь этот ужас: ночной просмотр компакт-диска, мумифицированный труп, жуки — стал желанной переменой, возможностью отвлечься от угрозы, которую Клара все время пыталась от себя отстранить, но безуспешно.

Преступник отправил диск именно ей, Кларе.

Почему?

Клара смотрела на труп молодой женщины, лежавший на металлическом столе в Моабите, — на высохшее, а некогда милое лицо; на тело, которое когда-то отличалось красотой и грациозностью; на глаза, ранее полные жизни, а теперь представлявшие собой полуразложившуюся студенистую массу. Человеческое тело более чем на семьдесят процентов состоит из воды. Поэтому мумии часто весят всего двадцать-тридцать килограммов.

Женщина была слишком молода, чтобы лежать здесь: двадцать шесть лет, как значилось в адресном столе. Она мечтала, надеялась, строила планы… И все закончилось в один ужасный, кровавый день, когда в ее квартиру пришел монстр с ножом и камерой.

— Мы все начинаем лучше, чем заканчиваем, — заметил доктор фон Вайнштейн, исполняющий обязанности директора института судебной медицины. У него смуглая, загорелая кожа, смазанные гелем, зачесанные назад черные волосы с полосками седоватых прядей, на носу серебристые очки в дизайнерской оправе, — в общем, Клара не так себе представляла доктора судебной медицины.

Вскрытие шло полным ходом. Винтерфельд стоял в торце секционного стола, там, где находилась голова мумии. Ассистенты полностью раскрыли грудную клетку и брюшную полость. Один как раз собирался резать череп Жасмин осцилляционной пилой, чтобы изъять мозг. Клара знала предписание (параграф 89 уголовно-процессуального кодекса): вскрытие тела, если позволяет состояние, должно начинаться со вскрытия черепной коробки, грудной клетки и брюшной полости.

И здесь, в зале для вскрытий в Моабите, он возник снова, причем сильнее, чем прежде, — смрад смерти, сладковатая, отвратительная вонь, которую невозможно забыть, если один раз почувствовал.

— Типичные повреждения насекомыми, — сообщил фон Вайнштейн и посветил фонариком в брюшную полость, где все еще копошились омерзительные жуки.

— Крови в артериях нет совсем.

Клара внимательно следила за лучом фонарика. Остатки кишечника и желудка сохранились, но и там промышляли жуки, которые ползали в покрытых струпьями внутренностях, как в причудливой сталактитовой пещере.

— Это очень необычно, — продолжал фон Вайнштейн и постучал скальпелем о туловище, как дирижер.

Клару всегда раздражала эта привычка: она считала ее непочтительной. Но, возможно, для фон Вайнштейна это был один из способов абстрагироваться от повседневного ужаса.

— Есть люди, которых оставляют и забывают о них, — говорил доктор, — и никто о них не вспоминает месяцы, а иногда и годы. Пока их не обнаружат в собственной квартире. — Он вынужден был повысить голос, так как ассистент начал работать с черепной коробкой.

До этого фон Вайнштейн надрезал кожу на голове и сдвинул ее на лицо, чтобы обнажить кости черепа. Когда черепная коробка была вскрыта, ассистент достал оттуда остатки мозга размером с ладонь, положил в судок и поставил на точные весы. Всего лишь пятьсот граммов.

— Спасибо, — сказал фон Вайнштейн ассистенту, — сейчас мы продолжим.

Он взглянул на Винтерфельда и Клару, которые с содроганием смотрели на нечто растерзанное — тело, в котором когда-то теплилась жизнь и мысли Жасмин Петерс.

— Обычно, — продолжал фон Вайнштейн, — в таких зверских случаях речь идет о предельной социальной изоляции. Люди, столкнувшиеся с разводом или потерей близкого человека, обычно страдают алкогольной или медикаментозной зависимостью и без социальных контактов просто опускаются.

Доктор замолчал и принялся листать отчет о вскрытии.

Винтерфельд взглянул на часы. Клара знала, что фон Вайнштейн склонен обстоятельно объяснять некоторые моменты и не сразу переходить к делу. Винтерфельд иногда вел себя точно так же, а порой даже превосходил фон Вайнштейна в этом.

— Перейдем к делу, коллега, — заявил Винтерфельд. — Мы имеем дело с убийством, не так ли? Вероятность этого особенно возрастает в связи с видеороликом.

— Да, так и есть, — согласился фон Вайнштейн и кивнул. — Резаная рана здесь, — он указал скальпелем на горло женщины, — и увиденное в видеоролике на компакт-диске совпадает на сто процентов. Но необычным является то, — он обошел вокруг стола, — что убийца, очевидно, использовал процесс мумификации, чтобы избавиться от запаха разложения, который зачастую и приводит к обнаружению трупа. — Для большей наглядности фон Вайнштейн сделал вид, что принюхивается. — Трупы пахнут, мумии нет.