Михаил Белозёров - Украина.точка.РУ

– Нет, нет, – счёл нужным объяснить Цветаев, – это не Наташа. Наташа у меня спокойная. Она…

Он так не вспомнил, о чём конкретно говорил ночью Пророк, о жене – точно, а подробности напрочь вылетели из головы, чужие проблемы – кому они нужны? Только мужу-ревнивцу.

– Да ладно, тебе старик, – снисходительно улыбнулся Пророк. – С кем не бывает.

Видать, у него с Иркой дела дрянь, решил Цветаев, испытывая облегчение, не продержались и трёх лет. Его спас нынешний козёл отпущения, то бишь Гектор Орлов, который купался в лучах пьяной славы.

– Хорошо бы опохмелиться, – просяще завёл он любимую песню. – У тебя же есть, я знаю, – и похлопал Пророка по могучей груди.

– Я тебе опохмелюсь! – показал ему кулак Пророк, хотя непроизвольно дёрнулся к внутреннему карману, под «броник», где у него плескался коньяк во фляжке.

– Я отлично слышу! – многозначительно заметил Гектор Орлов, делая, однако, идиотской лицо.

– Нет там ничего, – заверил его Пророк.

– И это мой друг?! – надавил на психику Гектор Орлов.

– Да, я твой друг, но напросился, терпи.

– Терплю, – покорно ответил Гектор Орлов. – Сколько мы вчера выпили? – переключил он своё внимание на Цветаева.

– Я с тобой не пил, – отодвинулся Цветаев, пряча телефон в карман.

Гектор Орлов обескуражено замолчал.

– Вот так всегда, – многозначительно сказал он, намекая непонятно на что.

Пророк схитрил:

– Дай телефон, мой разрядился.

Цветаев всё понял: Пророк всё же что-то заподозрил. Не мог он не узнать голос жены, но пока он разбирался с Орловым, Цветаев стёр последнее входящее сообщение, поэтому с лёгким сердцем отдал телефон и отвернулся, чтобы скрыть гримасу превосходства.

Пророк прокомментировал что-то вроде того: «Сам дурак» и вернул аппарат.

Подъехали. Возле пристани виднелся ресторан. Машину оставили в кустах.

– Так! – приказал Пророк. – Хвати болтать! Маски надеть! И вперёд!

Маска давала силу. Она приравнивала тебя к небожителю. В маске ты мог убить любого, и никто тебе слова не скажет. Таков был нынешний менталитет Киева.

– Говорим только по-украински.

– А если не умею? – невозмутимо обернулся Рыжий.

– Если не умеешь, молчи!

– Есть молчать! – заулыбался Рыжий и подмигнул Цветаеву, мол, я знаю, что делать, я командира не подведу.

– Рыжий и братья Микулины со мной! – приказал Пророк. – Жека, твоя позиция там! – и показал на вышку для прыжков в воду.

Оказалось, что Пророк уже провёл рекогносцировку на местности. Кто бы сомневался, с удовлетворением подумал Цветаев. Вот почему он всёцело доверял ему.

– Есть, – отозвался он, выскакивая из машины и оказываясь рядом с Рыжим: – Как дела?

– Звонил жене. Снаряд в крышу попал. Вернусь, дыру заделаю, и снова будем жить-поживать!

И Цветаев вспомнил, что Рыжий как-то говорил, что его дом стоял над рекой Волчьей и что посёлок у них старше, чем США.

– За мой! – скомандовал Пророк и не дал им пообщаться.

– А я?! – с воплем вопросил Гектор Орлов.

К его чести, он мгновенно протрезвел, и физиономия у него была более чем серьёзной.

– А ты в резерве, – к его огорчению сказал Цветаев и побежал к вышке.

Ему пришлось одолеть проволочный забор и густой терновник. Вышка стояла среди понтонов. Уже на самой верхней площадке Цветаев ни к селу ни к городу вспомнил весь разговор.

Ночной бдения с арманьяком и вином вылился в откровения Пророка: он жаловался, что Ирка чрезмерно сладострастна.

– Понимаешь, она как бы предаёт меня.

Несомненно, он спрашивал совета, но Цветаев не мог его дать, потому что сам мало разбирался в подобных ситуациях.

– А что здесь такого? – спросил он. – Ну, попалась темпераментная женщина. Радуйся! У других они холодные, как бутылки из-под пива.

– Не в этом дело… – старался объяснить Пророк,

– А в чём?

– Понимаешь… – но дальше этой фразу дело у него не шло.

– Старик, ты меня запутал, – искренне сказал Цветаев.

– Понимаешь! – решился Пророк, – Когда у твоей жены сладострастие совпадает с твоим сладострастием, то всё нормально. Переспали и довольны. А ведь я чувствую, что ей ещё хочется, но она, стерва, не говорит. А главное, я могу ещё, но ей чего-то не хватает.

– Разобрался бы по душам, – предложил Цветаев и удивился проблеме, у них с Наташкой такого не было.

– Пробовал и неодинажды.

– И что? – Он ничем не мог помочь, это было как с одноглазым мужчиной в издательстве. Каждый умирает в одиночестве, таков закон природы.

– Нет контакта. Она всегда уходит от таких разговоров.

– Подожди, подожди, старик, – спросил тогда Цветаев напрямую, – ты её в чем-то подозреваешь?

Это «в чём-то» едва не стало ему поперёк горла. Намёк был более чем очевиден, а так с друзьями не разговаривают. Друзей берегут, холят их нежную душу.

– Нет, конечно. С чего бы? – поспешил ответить Пророк. – Но мне не нравится, что она со мной неоткровенна.

– Здесь, старик, я тебе ни в чём не могу помочь, – поспешил закончить разговор Цветаев и лицемерно подумал о Лёхе Бирсане. Сказать, или не сказать? Не сказал. Пожалел. Может быть, даже напрасно: разрубить узел раз и навсегда – милое дело. Только «навсегда» не получится, потому что прошлое никуда не девается, оно всегда с тобой, и это неизменно, как тень.

С площадки, находящейся на десятиметровой высоте, всё хорошо было видно: и ресторан со столиками на террасе, и лодочную станцию, раскрашенную, как украинская вышиванка, с неизменно бандеровским флагом на шесте.

Пророка пока видно не было, потом он их заметил: они подходили цепочкой мимо дорогих машин под прикрытием тына из орешника.

– Что видишь? – раздалось в наушниках.

– Снаружи пусто. Стоп, погоди!..

Из ресторана вышло трое – пьяные и весёлые. Опорожнились у крыльца на маргаритки и анютины глазки и подались назад. Цветаев взял их на прицел, но отпустил – Осипа Царенко среди них не оказалось.

– Он внутри.

– Понял.

Пророка не надо было учить, он хорошо знал своё дело. Одного Микулина, то ли Рема, то ли Ромула, он оставил со стороны дороги, а сам подался с тыла. Две-три минуты ничего не происходило. Неожиданно грохнула светозвуковая граната, полетели стёкла, и бандерлоги прыснули из ресторана, как пчелы из улья, когда в неё суют пылающую головню. Заработал пулемёт Рыжего, и все, кто выскочили на крыльцо к озеру, легли носом в землю – все, кроме одного, человека в белом костюме. Должно быть, он пробежал с тыльной стороны ресторана, которую контролировал один из братьев Микулиных, и Цветаев его увидел не сразу, а только когда колыхнулась лодка – кольцо блеснуло в перекрестие панорамы. Он среагировал вовремя и сказал в локалку:

– Уходит.

– Где?

– Лодки слева от вас!

– Не стреляй! – голосом полным энтузиазма завопил Пророк. – Мы сами! Мы сами!