Майкл Смит - Те, кто приходят из темноты

Тодд уже много лет не страдал от неуверенности в себе, и его не тревожило течение времени. Но теперь все изменилось. Почему же так происходит, неужели его беспокоит прошлое?

Наконец он начал разбирать скопившиеся на столе бумаги, но тут загудел интерком, и он нажал на кнопку.

— Что еще, ради бога?

— Это Дженни.

Тодд хотел напомнить ей, что он просил, чтобы его никто, кроме Бьянки, не тревожил — ну, исключение составляли лишь сообщения первоочередной важности. К несчастью, он имел репутацию хорошего босса, из чего следовало, что он мордовал персонал очень редко. Тодд уже давно понял, что быть хорошим боссом невыгодно, но теперь было слишком поздно что-то менять.

— В чем дело, Дженни?

— К вам посетительница из школы Мэдоу, — сказала она. — Хочет с вами поговорить.

Он нахмурился. Из школы его младшей дочери?

— Что она хочет?

— У нее к вам личное дело.

Тодд сказал, чтобы посетительницу провели к нему. Он схватил телефон, чтобы позвонить Ливви и выяснить, не знает ли она, что происходит, но потом вспомнил, что его жена занимается пилатесом, или йогой, или еще чем-то в таком же роде, кто его разберет. Он не зря стал главным исполнительным директором самого успешного рекламного агентства на Северо-Западе и способен решать проблемы, не владея заранее всей информацией. В конце концов, двенадцатилетняя девочка не могла учинить чего-то сверхъестественного.

Будем на это надеяться.

Ему потребовалась минута, чтобы посмотреться в зеркальце, которое он держал в нижнем ящике стола. Он выглядел немного усталым, но в остальном все было безупречно. Дверь распахнулась, и вошла его помощница в сопровождении особы, которая не могла быть учителем его дочери или кого-либо вообще. Тодд, собравшийся встать, замер на месте.

— Кто это?

Бьянка приподняла бровь, показывая, что не имеет ни малейшего понятия.

Между тем посетительница внимательно посмотрела на него и ответила на вопрос Тодда.

— Меня зовут Мэдисон, — сказала она.

Бьянка топталась на месте. Часть ее обязанностей состояла в том, чтобы проверять работу секретарш. В иерархии корпоративного мира существовали определенные тонкости, которые имели особое значение в самом низу.

— Мистер Крейн?..

— Все в порядке, — сказал Тодд.

Бьянка кивнула и вышла.

— Итак, — доброжелательно заговорил Тодд, обходя свой стол и присаживаясь на его край, одновременно указав гостье на стул, — ты учишься с Мэдоу?

— Нет, — ответила девочка, усаживаясь ровно на середину стула. — Я никогда с ней не встречалась.

— Но ты сказала…

— А как еще я могла к вам попасть?

Тодд не нашелся что ответить. Девочка показала на фотографию, стоящую на углу стола.

— Сколько ей? Тринадцать?

Тодд кивнул, размышляя о том, что ему следует вновь позвать Бьянку. Скоро тринадцать. Или уже?

— Да. Почти.

Девочка бодро улыбнулась.

— А мне девять. Однако я сказала женщине у входа, что мы учимся в одном классе. И она мне поверила. Наверное, она не очень умная?

— Она… никогда не видела Мэдоу. Уверен, что она просто старалась быть вежливой. — Тодд произнес эти слова не задумываясь, хотя Дженни его порядком удивила — что на нее нашло и почему она впустила в здание постороннего ребенка.

Девочка кивнула.

— Весьма возможно. Ты с ней спишь?

Теперь Тодд слушал девочку очень внимательно.

— Что?!

— Ты выглядишь староватым, тут уж ничего не поделаешь. Но я уверена, что ты все еще на высоте. И знаешь пару грязных трюков.

Что?!.

— Послушай, детка, как там тебя зовут…

— Мэдисон. Я только что сказала.

Тодд вернулся в свое кресло. Пожалуй, пришло время позвать Бьянку.

Но тут ему в голову пришла новая мысль. Его протянутая к телефонной трубке рука застыла на месте.

— Если ты не ходишь с ней в одну школу, откуда ты знаешь имя моей дочери?

Девочка скорчила гримасу.

— На самом деле я и сама не знаю. Просто оно мне известно. Как и то, что у тебя есть другие дочери, которые намного старше. И то, что твоя жена пила…

Она замолчала и опустила голову.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я вела себя грубо.

На мгновение ее лицо потеряло всякое выражение. Потом она подняла голову — ее лицо заметно изменилось. Она быстро заморгала, Тодду показалось, что она сильно возбуждена.

— Пожалуйста, — сказала она. — У вас есть листок бумаги и ручка?

Рука Тодда все еще оставалась возле кнопки вызова помощницы. Он слегка переместил руку, взял блокнот и протянул девочке. Она схватила ручку со стола и начала что-то быстро писать на верхнем листке. Тодду показалось, что это ряд цифр.

Она записала четыре или пять штук, а потом остановилась.

— Нет, — сердито процедила она. — Нет…

Она быстро добавила две цифры в начало. Оторвала листок и засунула его в карман пальто, на мгновение став похожей на маленькую девочку из фильма, которая прячет любимую игрушку от инопланетян, агентов ЦРУ или жутких призраков. Потом она откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками.

Тодд наблюдал за ней широко раскрытыми глазами. Вскоре он услышал тихий плач. Казалось, она плакала от усталости. Тодд снова встал, он находился в полной растерянности. И почему Бьянка вышла?

— Послушай, — сказал он, пытаясь, чтобы его голос звучал дружелюбно и уверенно. — Может быть, тебе что-нибудь принести? Хочешь попить?

Девочка не ответила, и Тодд решил, что она его не слышала. Потом, не убирая от лица рук, она тихонько сказала:

— Кофе.

— Кофе? Правда? Не лимонад… И не воду?

Она покачала головой.

— Кофе. Черный.

Он подошел к стоящему в углу автомату и налил чашку. Потом принес ее девочке. Тодд легко вошел в роль послушного официанта, как с ним не раз случалось, когда ему приходилось иметь дело с собственными дочерьми. Иногда только перемена ролей позволяет добиться от ребенка того, чего ты от него хочешь. Дети удивительно быстро начинают разбираться в политике и с самого начала понимают, как устроен мир.

— Вот, — сказал он, сообразив, что девочка ничего не видит.

Она медленно опустила руки, посмотрела на чашку и потянулась к ней обеими руками. Поднеся чашку ко рту, она сделала большой глоток, хотя Тодд знал, что кофе в чашке обжигающе горячий. Она продолжала сжимать чашку двумя руками, не отводя глаз от кофе.

— То, что надо, — сказала она.

Потом подняла к нему лицо, и ее губы медленно расплылись в улыбке.

— Итак, Тодд, — продолжала она. — Как поживаешь?

Он заморгал. Все в ней — голос, улыбка — изменились. Смущенного ребенка сменила… он не знал кто… Но одно Тодд понимал точно: он не хотел, чтобы она оставалась в его кабинете.

— Ты должна уйти, — сказал он. — Я попрошу, чтобы кто-нибудь вызвал такси, которое отвезет тебя домой.