Уэнди Алмейда - Визит шерифа Стоуна

Она все подготовила и трижды проверила, когда в дверь позвонили. Джон? Слишком рано. И у него есть ключи. В конце концов, это его крепость.

Она замешкалась, звонок прозвучал вновь. Глянув в зеркало, она поправила прядь волос, упавшую на левую щеку, поспешила в холл. Третий звонок.

Кто же это? Разносчик газет? Герлскауты? Она взялась за ручку, повернула. Господи, только не Свидетели Иеговы.

На крыльце стоял мужчина среднего роста, широкоплечий лет пятидесяти восьми, может, даже шестидесяти с небольшим. Определенно коп.

— Миссис Конрой?

— Да.

— Я — шериф Стоун.

Стоун, ну конечно. Она же видела его фотографию в местной газете. Разумеется, пришел бы шериф. Но почему сейчас?

— Вы насчет налога на содержание собак? Я собиралась его оплатить, но на этой неделе немного выбилась из бюджета, а беспокоить мужа очень не хочется. Заплачу на следующей неделе, обещаю.

— Вас потревожил патрульный Дуэйр? — шериф улыбнулся, покачал головой. — Боюсь, он слишком серьезно относится к своим обязанностям. Вы должны извинить его, мэм. Сами знаете, как это бывает. Молодой человек насмотрелся по телевизору полицейских сериалов, а рутинная работа в полиции маленького городка вызывает некоторое разочарование. На следующей неделе так на следующей.

— Благодарю вас.

Улыбка слетела с лица Стоуна.

— Я здесь не из-за собаки. У вас есть несколько минут?

— Разумеется. Проходите, шериф.

Стоун вошел в холл, снял шляпу, взъерошил седые волосы там, где их примял ободок. С его последнего визита в холле ничего не изменилось. Когда же он приходил сюда? Лет пять тому назад, не меньше. Странное дело, обычно молодые жены любят менять мебель, хотя бы переставлять старую. С другой стороны, Джон Конрой не из тех, кто будет покупать новый столик, если прежний устойчиво стоит на трех ножках.

Женщина провела его на кухню. Пахло там, как и должно пахнуть на кухне: свежесваренным кофе, выпечкой, мясом, тушащимся в духовке.

— Присядьте. Хотите кофе? Я его только что сварила.

— Премного вам благодарен, мэм. Никогда не отказывайся от чашки кофе и куска сладкого пирога, говаривал мой отец.

Стоун положил шляпу на соломенный стул, что стоял рядом, огляделся. Вазы с засушенными цветами, ряды банок, в каких продают в магазинах макароны и бобы, на полке. Женщины умеют обустроить кухню, не потратив на это лишнего цента.

Он наблюдал, как она наливает кофе, раскладывает на тарелке булочки. Все еще хороша, сомнений в этом нет, но уже становится похожа на прежних жен Конроя. Пока еще едва заметная тревога в глазах начинает проступать все отчетливее.

Она поставила полные чашки и тарелку с булочками на стол, села. Стоун молчал.

— Так вы говорите, собака тут ни при чем?

— Именно так, мэм, — он взял круглую булочку. — Я насчет пистолета.

Он пристально наблюдал за женщиной, но выражение ее лица не изменилось.

— Я неправильно заполнила заявление на выдачу разрешения?

— С разрешением все в порядке, мэм. Вы понимаете, я никогда не лезу в чужие дела, за исключением тех случаев, когда люди вынуждают меня, нарушая закон. Но оружие — особый случай. Когда я узнаю, что кто-то получил разрешение на приобретение пистолета, я обычно прихожу к этому человеку, чтобы лично переговорить с ним. Особенно, если в доме маленький ребенок.

Шериф потянулся за чашкой кофе. Несколько капель выплеснулись на стол. Мисс Конрой поднялась, взяла губку, протерла стол, положила губку на место, вновь села. У нее на скуле синяк? Трудно сказать. Солнце светило в окно, но растущее у дома дерево отбрасывало на щеку тень. Но она чуть передвинула табуретку, чтобы щека оказалась в тени, так что он, скорее всего, не ошибся.

— Вам нет нужды волноваться, шериф. Я храню пистолет в безопасном месте.

— А есть ли такое? Вашему сынишке скоро два годика, не так ли?

— Совершенно верно.

В ее голосе слышались нотки удивления. Так происходило всегда, когда до людей доходило, что он на своем месте и знает и любит свою работу.

— В этом возрасте от них спасу нет, не так ли? Носятся как угорелые, всюду суют нос. У меня их четверо, так что поверьте мне, я знаю, какие они шустрые. За ними нужен глаз да глаз, а иначе — беда. А пистолет легко может довести до беды, миссис Конрой.

— Я это понимаю. Уверяю вас, я отношусь к этому со всей серьезностью. Приняла все надлежащие меры безопасности. Прежде чем покупать пистолет, узнала, как им пользоваться. И умею стрелять.

— Рад это слышать. При нынешнем уровне преступности в нашем округе эти навыки могут и пригодиться.

Она улыбнулась. Боже, как она молода. Брак с Джоном Конроем, возможно, первая ошибка в ее жизни.

— Вы совершенно правы, шериф. Поэтому я и приобрела пистолет. Возможно, вы будете смеяться надо мной, но я нервничаю, когда остаюсь в доме одна. Соседи от нас далеко, а мой муж много работает. И часто задерживается допоздна.

Стоун все знал о трудолюбии Конроя и его работе. Конрой затрачивал немало усилий, обхаживая новую официантку в «Тэпе». Не жалел и времени.

— Это меня тоже беспокоит, мэм. Ночью все чувства обостряются. Самые невинные звуки вызывают страх. Мне это известно не понаслышке, миссис Конрой. Вы знаете усадьбу Маккаули, большой такой особняк на Ореховой улице?

— Вроде бы нет.

— Алан Франклин, президент нашего банка, из кожи лез вон, чтобы продать усадьбу, но люди считают, что дом этот приносит несчастье. Если вы спросите меня, я скажу, что счастье или несчастье зависит прежде всего от самого человека. Но признаю, дом этот многое повидал.

Женщина, которая там жила, миссис Маккаули, купила пистолет. Потому что нервничала, оставаясь дома одна. Совсем как вы. Только она перенервничала. В одну из ночей случайно застрелила Джейка Маккаули. Можете вы себе такое представить, бедолага поднимается с постели, чтобы выпить стакан воды, спотыкается о кота, машет руками, чтобы не упасть, что-то сшибает на пол, а в следующее мгновение встречается с Создателем.

Ужасная, знаете ли трагедия. В городе Джейка любили. И Эллен любили, только с той поры она ни с кем не встречается. Не может видеть даже детей.

Стоун взял еще одну булочку.

— Хороши. Такой необычный вкус. Что вы в них добавляете?

— Анис.

— Составьте мне компанию, а не то я все съем.

— На здоровье, я сладкое не ем. Испекла их для сына. В нашей семье сладкоежка только он.

— Кстати, где он? Спит?

— Нет. До конца недели он пробудет у моей мамы.

Как ей удалось это провернуть, удивился Стоун. Джон Конрой относился к тем людям, что предпочитают держать все свое при себе.

— Так вот, я и говорю, что оружие — штука опасная. Ошибка миссис Маккаули заключалась в том, что она недостаточно хорошо знала себя. Таких нервных женщин нельзя подпускать к заряженному оружию на пушечный выстрел. Как, впрочем, и нервных мужчин. Вы меня понимаете?