Константин Скуратов - Прятки по-взрослому. Выживает умнейший

Значит, остается убедиться, что студент Федосов действительно проживает именно здесь, а потом возвращаться в город и искать встречи с Милениным.

Глебов поднялся на ноги и сквозь дыры в фюзеляже стал рассматривать дачу. Видно было плохо – мешал забор. Только второй этаж, и то не весь. Остальная картина скрывалась деревьями…. Стоп! Тут ведь лесополоса метров тридцать глубиной! Почему же дом видно?

Немало озадаченный, Андрей вышел из-за укрытия и двинулся в сторону дома. Подойдя ближе, он понял, в чем было дело – дача стояла прямо на старой дороге, которая шла от аэродрома и проходила через дачный массив к железнодорожной станции. Вот только пользовались этой дорогой последний раз еще, наверное, при Хрущеве…

Он развернулся и пошел по заброшенной колее к аэродрому. Так и есть – колючая проволока, огораживавшая периметр объекта, пересекала ее, словно не заметив.

И лесополосу, видимо, сажали еще в те времена, когда дорогой пользовались. Очередная загадка решилась без малейшего напряжения извилин. Даже скучно…

Сколько нужно было сидеть и как определить, что студент приехал, Глебов не знал. В иные дни занятия в институте могут затянуться и до ночи, это он знал по собственному опыту. И что? Ночевать среди этих сюрреалистических останков? Как-то не внушают они оптимизма, честное слово…

Ехать в Чкалов прямо сейчас и искать Миленина? Тоже, знаете ли, боевая операция, между прочим. Надо ведь не только встретиться и сообщить, но еще и уйти потом от гражданина сыщика, чтобы вновь не оказаться в камере. Тут тоже детали продумать не мешает.

Размышления прервал громкий звук автомобильного сигнала – во двор дачи въехала машина. Андрей заметался, потом с риском сорваться, залез на остов самолета и за забором разглядел серебристую крышу джипа. Ну, блин, сколько еще нужно таких детальных совпадений, а? и чего я себя все время уговариваю – интеллигент хренов!

Он слез, обдирая руки об металлические заусенцы, и пошел в сторону далекого здания аэропорта, решив не возвращаться на станцию, так как обратная электричка шла только через три часа. Заодно и тут не мешает осмотреться – на всякий случай.

Глебов шел между ангарами, уступал дорогу аэродромным машинам, отмахивался ведром от стаи явно бродячих собак, постепенно понимая, что на него никто совершенно не обращает внимания. Судя по всему, многие дачники пользуются этой дорогой, когда хотят побыстрее попасть в город. Как же они проходят контроль на воротах?

…вот так – прошел и все. При виде охранника у Андрея даже сердце немного защемило. Но тот был занят – он никого не пропускал внутрь. А наружу – выходи, пожалуйста…. Андрей и вышел.

Через десять минут он уже стоял в очереди на маршрутку. Еще через десять ехал в микроавтобусе среди совершенно безразличных ко всему пассажиров. А через час, перекусив в первом попавшемся кафе, Глебов уже сидел на лавочке во дворе дома номер двадцать пять по улице Татарской. Так ведь не в отделение полиции же идти на свидание с Милениным! А адвокат Полока сболтнул от хорошего настроения, что его окна и окна сыщика находятся напротив друг друга – это Андрей помнил твердо. Теперь оставалось только ждать, кто появится раньше – Миленин или Полока.

Конечно, Борис Львович мог эту фразу сказать, вложив не точный, а образный смысл – дескать, недалеко друг от друга живем, товарищ капитан. Но Глебов был почему-то уверен, что пронырливый адвокат из любопытства в бинокль подсматривает за Милениным, а Миленин об этом знает…

Он просидел около часа. Никто не появился. Зато самому ему стали мерещиться косые взгляды местных жителей, поэтому Андрей решил прогуляться по району, а вернуться – вечером и навестить сначала адвоката, пусть точный адрес сыщика скажет.

Он медленно переходил от одного магазина к другому, изредка делая мелкие покупки, стараясь далеко от двора не удаляться.

После очередной покупки Андрей сделал невеселое открытие – денег осталось мало. Просто реально мало для чего-нибудь глобального типа поездки в Москву, или для долгого нелегального существования.

Значит, нечего тянуть. Пускай с убийцей разбирается следователь. Как только Витю возьмут под стражу, можно будет выходить из подполья и идти в полицию за паспортом и ключами от квартиры.

О том, что делать, если теория окажется ошибкой, он старался вообще не думать – прав, и баста…!

В наступающей вечерней темноте Глебов возвращался обратно во двор по противоположной стороне улицы. Остался лишь один не посещенный магазин в этом районе – хлебный. Андрей поднялся по ступенькам, взялся за ручку и потянул на себя тяжелую дверь. В лицо ударил теплый воздух, пропитанный хлебным духом, ванилью и другими ароматами.

Но дыхание у него перехватило не от запахов. Прямо перед ним у кассы стоял молодой сухощавый парень в модном пальто – капитан Миленин.

Андрей аккуратно, даже бережно закрыл дверь магазина, словно она была из хрусталя. Огляделся – ну да, вон и машина опера стоит. За хлебушком заехал…

Следующие две минуты Глебов бежал так, будто за ним гонятся. Или должны дать за результат золотую олимпийскую медаль. Во всяком случае, ничего не знавший о соревновании Миленин это соревнование проиграл – приехал, когда Андрей уже совершенно отдышался. Сыщик привычно поставил машину, вышел, осмотрелся и вошел в подъезд.

Андрей, прятавшийся за кустами сирени, снова рванул за медалью и снова получил ее, успев заскочить в подъезд, пока пищал замок домофона.

Миленин жил на четвертом этаже. Он поднимался ритмично, по привычке хлопая ладонью по перилам в начале каждого пролета, что еще лучше помогало ориентироваться Глебову. За несколько ступеней до своей площадки его остановил звонок телефона. Пока шел короткий разговор – явно не служебный – Андрей сократил дистанцию до одного лестничного марша и теперь приводил в порядок дыхание для последнего решающего рывка.

Миленин поднялся на площадку, достал из кармана связку ключей, вставил нужный в замок.

– Добрый вечер, Владимир Ильич, – произнес у него за спиной довольный своей ловкостью Глебов, – только оборачиваться не надо. И руки на дверь положите, чтобы я их видел, хорошо?

– Это налет? – почти весело спросил Миленин, – давненько такого не было, даже интересно.

– Налет? Что вы, Владимир Ильич! Мне с вами просто очень нужно поговорить, а так как я в некотором роде в бегах…. Не хочется вас провоцировать на задержание, честное слово. Так что будьте добры – стойте так, как я сказал. И руки… выше. Спасибо.

Миленин пожал плечами.

– Странное дело, но ваш голос кажется мне знакомым, – сказал он, – а среди моих… знакомых… сейчас в бегах никого нет. Если я оглянусь и посмотрю на вас – вы не будете возражать?