Константин Скуратов - Прятки по-взрослому. Выживает умнейший

– Да, кстати, – произнес Белянчиков вслед уходящему Андрею, – возможно, вы сейчас думаете, что своим рассказом убедили меня в своей невиновности. Ошибаетесь. Просто я допускаю, что полиция может ошибаться и выдавать желаемое за действительное. Да и не выглядите вы коварным интриганом, чтобы убить мою дочь, а потом втереться ко мне в доверие и обмануть весь мир…. А вторая причина – то, что вы живы. Получается – жертва не отомщена. Я очень хочу отомстить. Если вы невиновны – настоящий убийца избежит наказания. Я не могу этого допустить. Я ломал хребты даже за простые насмешки над моей фамилией, а здесь – дочь.

– Хотите, я скажу вам имя убийцы? – спросил Андрей, – даже адрес могу назвать…

– Нет! – поспешно сказал Белянчиков, – не искушайте. Я невольно поверю вам и начну ненавидеть этого человека. А если вы ошибаетесь?

– Хорошо, продолжайте по инерции ненавидеть меня.

– Что толку вас ненавидеть? Вы же и так уже покойник.

Глебов не стал прощаться, вышел из кабинета и пошел по коридору к парадной лестнице.

– Андрей Иванович! – раздался голос Белянчикова. – Лесенку забыли. Мне чужого не нужно.

Андрей молча вернулся в кабинет, взял стремянку и сумку. Тетрадь с расчетами бросил на стол – вдруг пригодится кому. Белянчиков так же стоял в дверях кабинета, и его лицо снова выглядело бесстрастным.

Навстречу Глебову по коридору шли дружной группой мужчины в строгих костюмах – торопились на совещание. Неожиданно один из мужчин замер, пристально разглядывая Глебова.

Андрей поднял голову – перед ним стоял ошарашенный донельзя Вова Качан. Решение созрело мгновенно.

– Делай вид, будто мы незнакомы, – трагическим шепотом скомандовал бизнесмену Глебов, – угощай меня сигаретой.

– Я не курю, – сдавленным голосом ответил Качан.

– Тогда дай мне денег, что ли… на нас уже оглядываются!

Словно загипнотизированный, Качан достал из кармана бумажник, вытащил из него какую-то купюру и протянул Андрею.

– Смотри, о нашей встрече никому, понял?

– Понял, – ответил бизнесмен, хотя глаза его говорили совершенно обратное.

– Служба такая, – веско сказал Андрей, – ладно, иди. И никому обо мне… особенно Боцману!

Выйдя на улицу через центральный вход на правах своего человека, Глебов разглядел скомканную в кулаке купюру – пятьсот рублей. Не густо. Может быть, стоило попросить денег у Белянчикова, хотя бы на дорогу до Москвы? Дал бы, наверное…

Никаких особых мыслей сейчас не было. Ну, прорвался к вице-мэру. Ну, поговорил с ним, объяснил ситуацию, раскрыл глаза и так далее. И что? Результат есть? Кроме личного телефона всесильного, как казалось еще сегодня утром, чиновника, он так ничего и не получил. Как там говорил дядя Яким в камере? Вокруг одни враги? И кроме себя самого, никто не поможет.

– Слышь, мужик, стремянку не продаешь? – спросил кто-то сбоку.

Глебов огляделся и обнаружил, что бродит по рядам так называемого «птичьего» рынка, проще говоря, обычной барахолки, где все желающие продают то, что им либо не нужно, либо на водку не хватает…

– Продаю, – не раздумывая, ответил Андрей и через пару минут уже шел быстрым шагом к остановке троллейбуса, пряча в карман вырученные за стремянку деньги.

Оставался всего один человек, который мог вернуть его к прежней жизни. Только он мог заявить в любом кабинете о полной невиновности Глебова, и только ему одному должны были поверить все без исключения.

Имелась лишь одна загвоздка – этот человек совершенно не желал спасать Андрея. По совершенно понятной причине – ведь тогда он сам садился бы за решетку.

Тем не менее, Андрей был полон лютой решимости уговорить Витю Очкуна – студента пединститута, химика и изготовителя наркотиков – поменяться с ним местами. Любой ценой. Любыми средствами. Любым способом.

Единственное препятствие заключалось в том, что живет сейчас студент на даче, и с охраной. Как бы его оттуда выкурить?

С другой стороны, что толку голову ломать – надо ехать и на месте разбираться! Подумаешь – охрана! Как говорили комсомольские работники в дни его молодости – и не такие дела заваливали. Вспомнить бы еще, когда там ближайшая электричка?

Электричка несла Андрея прочь от города, в дачный мир – мир маленьких домиков, собранного урожая и брошенных за ненадобностью кошек и собак.

В отличие от прошлого раза, вагон был почти пуст. Отсюда следовало, что дачный сезон все-таки завершился. Редкие попутчики ехали с чемоданами и огромными клетчатыми сумками.

Глебов размышлял. В последнее время его навязчиво преследовала мысль, что все происходящее с ним – либо сон, либо манипуляции какого-то высшего существа, решившего таким странным образом развлечься.

Начало истории выглядело правдоподобно – возвращение, убийство, даже арест. А вот дальше начиналось непонятное. Удачный побег, оружие в руки, деньги от адвоката… ну, ладно, можно списать на случайности. А результаты поисков убийцы? Захотелось ему пойти в магазин – и вспомнил металлист студента. Захотелось сходить в казино – первая же девка выболтала то, что нужно. Только подумал про институт – на тебе, студент собственной персоной! Теперь дача…. Не слишком ли много совпадений?

А с другой стороны, любая попытка найти помощь оборачивается тупиком. Словно кто-то играл с ним, как сытый кот с мышью, то отпуская вроде бы на волю, но тут же обрубая все пути к бегству. При мысли об этом, Андрею показалось, что он почти различает где-то вдали чью-то издевательскую ухмылку.

– Слышь, ты, – сквозь зубы с ненавистью процедил Глебов, – не знаю, белый ты или черный, но я твоей игрушкой быть не желаю! Обложил, да? Хорошо! Раз никто не поможет – сам себе помогу. За ноги этого студента в полицию притащу…

За раздумьями о странностях своей судьбы Андрей едва не проехал нужную станцию. Выскочил торопливо, путаясь в ремне сумки, рукавах плаща и ведре и тут же столкнулся с полицейским.

– А документики ваши можно посмотреть? – пытливо заглядывая в глаза, спросил полицейский.

Паспорт лежал во внутреннем кармане куртки. Уже даже почти не чужой. Но днем лицо Андрея Ивановича Глебова вполне могло не совпасть с фотографией Сергея Сергеевича Горбенко, и проверять схожесть с помощью полиции не хотелось совершенно.

– Зачем мне документы на даче? – ответил вопросом на вопрос Андрей.

– Положено носить с собой, – нестрого сказал полицейский, – дача своя или так?

– Тещина… попрятать послала все ценное, что забрать не смогли.

Полицейский еще раз внимательно оглядел Глебова, неловко то ли козырнул, то ли муху отпугнул, и медленно побрел по перрону. Андрей тут же подхватил вещи и тоже пошел. Но в другую сторону.