Питер Страуб - Тайна

Если его мать убила Джанин Тилман, Глен Апшоу без малейших колебаний сам пошел бы на убийство, чтобы защитить дочь. «Я — твой отец. Ты понял, кто я?»

Почти всю следующую неделю Том провел в одиночестве, вовсе не чувствуя себя одиноким. Он представлял себя в роли разных мужчин и женщин, живших на Игл-лейк летом двадцать пятого года, видел вокруг тени этих людей, у каждого из которых была своя история, свои желания и фантазии. Он снова стал сидеть по ночам за письменным столом, забыв о советах Тима Трухарта. В окно больше не стреляли, в конце концов это ведь действительно могла быть случайная пуля какого-то охотника. И Том вовсе не был потенциальной жертвой. Размышляя, он вдруг понял, кем был. Он был Леймоном фон Хайлицом.

Однажды вечером в клубе за обедом, не обращая внимания на неприязненные взгляды, он подошел к столику Спенсов и спросил отца Сары, как зарегистрированы в списках компании Редвинга Джерри Хазек и другие охранники.

— Оставьте нас в покое, — потребовала миссис Спенс, а Сара послала ему полный мольбы и раздражения взгляд, смысла которого Том никак не мог понять.

— Не знаю, какое тебе до этого дело, — сказал Спенс. — Но не вижу большого вреда в том, чтобы ответить на твой вопрос. Они числятся помощниками по связям с общественностью.

Том поблагодарил его и, повернувшись спиной, услышал, как миссис Спенс зашипела на мужа:

— Зачем ты вообще разговариваешь с ним!

В пятницу, через две недели после того, как уехали во Францию Родди и Баз, Барбара Дин, вернувшись с конной прогулки, обнаружила Тома лежащим на диване в гостиной. Засунув ручку в рот на манер сигары, молодой человек внимательно смотрел на листок бумаги, исписанной его почерком.

— Надеюсь, ты не очень расстроишься, когда услышишь, что придется тебе отправиться на ленч в клуб, — сказала Барбара. — Я забыла купить припасы для сэндвичей, а у нас как раз все закончилось.

— Ничего страшного, — успокоил ее Том.

Барбара поднялась наверх. Том слышал, как закрылась дверь ее комнаты. Через несколько секунд в ванной полилась вода. Потом скрипнула дверца гардероба. Минут через пятнадцать Барбара спустилась вниз в черной юбке и темно-красной блузке, которую Том видел впервые.

— Раз уж мне все равно надо по магазинам, — сказала она, — я могу купить продуктов к обеду.

— Это было бы замечательно, — отозвался Том.

— Я хотела сказать, что сегодня вечером ты можешь прийти ко мне пообедать, Том.

— О! — Том резко встал, уронив несколько листочков рукописи на пол. — Спасибо. Я очень благодарен вам за приглашение.

— Так ты придешь? — Том кивнул головой. — Я буду занята сегодня весь день. Поэтому, если не возражаешь, тебе придется прогуляться до города пешком. А вечером я отвезу тебя обратно.

— Хорошо.

Барбара улыбнулась ему.

— Не знаю, чем ты занимаешься, но, судя по виду, тебе пора сделать перерыв, — сказала она. Я живу на Оук-стрит — это первый поворот направо с главной улицы. Четвертый дом от угла — номер пятнадцать. Приходи к шести часам.

Слова Барбары напомнили Тому о том, что другие люди обедают вместе, живут нормальной жизнью, общаются с друзьями, и только он должен изнывать от одиночества. Плавая утром от пирса к пирсу, Том видел отца Сары, прогуливающегося с Ральфом Редвингом около клуба. Говорил в основном Редвинг, а мистер Спенс время от времени снимал свою ковбойскую шляпу и отирал со лба пот. Том медленно плыл вдоль купальни, наблюдая за Спенсом и Редвингом. В клубе во время ленча Спенсы и Редвинги сидели за одним столом. Сара дважды посмотрела на Тома тяжелым взглядом, хмурясь с таким видом, словно пыталась передать, ему на расстоянии какую-то мысль. Бадди Редвинг схватил ее руку и с отвратительным урчанием прижал к губам. Это привело в настоящий восторг мать Сары. Том вернулся домой и снова стал перечитывать свои записи в надежде что его посетит какая-нибудь свежая мысль.

Он видел их всех, видел воочию высокого, молодого фон Хайлица с сигаретой в зубах. Интересно, что это была за сигарета — «Мюред»? «Кубеб»? Своего дедушку в белой рубашке с открытым воротом, опирающегося о сложенный зонт, Антона Гетца, опирающегося о трость; видел их разговаривавшими перед клубом. Но он не мог расслышать слов, как не мог сегодня утром расслышать указаний, отдаваемых Ральфом Редвингом отчаянно потеющему Биллу Спенсу.

Барбара Дин жила в небольшом коттедже из четырех комнат с уродливой коричневой обшивкой. На крыше домика виднелась огромная телевизионная антенна. Комнаты были расположены по две по обе стороны от входной двери. Вокруг дома росли в изобилии анютины глазки, люпины и ирисы.

— Заходи, — сказала Барбара стоящему на пороге Тому. — Конечно, здесь не так, как в клубе, но все же попытаюсь накормить тебя хорошим обедом. — На ней снова была черная шелковая блузка и жемчужные бусы. Том заметил, что Барбара немного подкрасилась. Он понял вдруг, что Барбара так же одинока, как он, и отметил про себя, что сегодня она прекрасно выглядит. Барбара больше не казалась моложе своих лет, как при их первой встрече, но она, как и Кейт Редвинг, была молода душой и обладала врожденным шармом. Том подумал, что шарм вовсе не имеет отношения к деньгам и шикарным нарядам и что Барбара Дин напоминает ему одну актрису — Патрицию Нил.

— Жалко, что ты не видел мой дом до того, как здесь побывали грабители, — сказала она, показывая Тому гостиную. — У меня было много вещей, и теперь я пытаюсь научиться обходиться без них.

Одной из вещей, без которых училась обходиться Барбара Дин, был телевизор, стоявший прежде на тумбочке возле камина. Высокие стеллажи по другую сторону камина теперь тоже были пустыми, так как Барбара лишилась антикварного хрусталя, доставшегося ей в наследство от матери, проигрывателя — она уже заказала новый, его должны доставить через несколько дней, — а также серебряных приборов и фарфора, поэтому им с Томом придется обедать на дешевых тарелках, которые давали бесплатно на бензоколонке, если ты покупаешь десять галлонов бензина — ну разве это не странно? — и пользоваться приборами из нержавеющей стали, которые Барбара купила сегодня в городе, — ей нестерпима была мысль о том, чтобы заставить Тома есть пластмассовыми ножами и вилками.

Несмотря на все потери Барбары Дин, гостиная выглядела светлой и уютной. Том сел на потертый диван, Барбара протянула ему бокал вина и прошла на кухню посмотреть, как готовится обед. При этом она продолжала засыпать Тома вопросами о школе, друзьях и вообще о жизни на Милл Уолк.

Том рассказал ей о скандале, связанном с Фридрихом Хасслгардом, не упомянув, однако, о собственных действиях и умозаключениях.