Ярослав Питерский - Дорожный реквием

Степанов загадочно посмотрел на Михаила Петровича. Тот, не понимал — куда, клонит Алексей, и пожал плечами.

— Ладно! Иди сегодня! Но вот придешь послезавтра! И поговорим еще!

— А что говорить то? — Антонов встал со стула и направился к двери.

— Есть о чем! Пока свободен!

— Я работаю! Не смогу!

Степанов удивленно посмотрел на него и ехидно ответил:

— Ну, что повестку выписать, или машину прислать?!

Антонов махнул рукой и открыл дверь:

— Ладно. Приду! Вижу — не отвяжетесь!

Когда за Антоновым закрылась дверь, Сазонов, поднял с пола бутылку и разлив по стаканам оставшуюся водку спросил:

— Леша? Что — то я не пойму? Ты, что тут развел? Разве так надо было с ним говорить?! Надо было его припугнуть, он бы все! Раскололся!

— Нет, Петрович! Не надо! Он нам еще пригодится! И он я чую вообще не при чем!

— А, что за сережки? Ты его на понт взял что ли?

— Хм, нет, я просто их действительно заметил.

— Да?! И не сказал мне?! Я бы изъял их!

— Как бы ты изъял? Тут нужны основания!

Сазонов, отмахнулся и, выпив стакан — вытер губы ладонью:

— Да какие там основания?! Эта Катька — сама бы отдала!

Алексей пожал плечами:

— Ну. Не знаю. Неприятности тут не нужны. Все нужно делать с умом — не торопиться!

— Да. А как же месяц? Думаешь — потянем?

— Даст бог — все пойдет нормально.

— Ну, а, что ты про сережки то, кумекаешь?

— Да есть одна идея, — загадочно ответил Алексей.

— Хм. Дай, угадаю — ты их по вещам проверить хочешь? Ну, тех, что с баб убитых снимали?

— Петрович. Ты догадливый!

— Да уж! Есть немного!

— Но нам, сейчас надо — Метлу найти! Он тоже много интересного может рассказать!

— Может, на сегодня закончим? Ко мне поедем! Посидим! Да и спать пора! Завтра рано вставать! — предложил Сазонов.

Алесей, пожал плесами и, посмотрев на дубленку — ответил:

— Да, я не знаю. А ты вот отправил Разина следить за метелкинской Веркой — он то сам справиться, без нашей помощи? А то бросили мужика! Как — то не удобно!

Сазонов, махнул рукой и крякнув, как — то по стариковски — нагнулся и пощупал носок своего валенка:

— Ты не боись! Разин парень толковый! А, то, что мы тут с тобой в кабинете сейчас сидеть будем, а так, от этого не кому пользы нет! Мы уже устали! И ничего толкового не придумаем! Поэтому предлагаю — поехать ко мне! Поужинать и ну за стопкой, что обсудить! Ради, такого гостя — моя, нам, по сто граммов нальет! Вот черт, валенок протирается! А зима только наступает! — ворчал Сазонов, разглядывая свою обувь.

Степанов тяжело вздохнул и одел дубленку. Он вдруг почувствовал, что действительно устал. Предложение Михаила Петровича было кстати:

— Ладно, поехали!

— Хм, поехали?! Нет, машины то, да и идти тут семьсот метров. Я живу то недалеко. Пойдем — прогуляемся перед сном! Это на пользу! Мозги проветрим!

Сазонов, потушил в кабинете свет и они вышли. На улице ветер утих и снег прекратился. Черное бездонное небо сияло миллиардами звезд. Степанов поднял голову и раскрыв рот смотрел на это чарующие зрелище:

— Красота! У нас в городе такого неба нет! Воздух загазованный! Звезд почти не видно. А тут! Размах!

— Ты себе под ноги смотри! А то упадешь! — ворчал Сазонов, скрипя валенками по снегу.

— Кстати, Петрович. А нам такая погода на руку!

— Хм, это почему?

— Да потому. Что, этот злодей — которого, мы ищем, сегодня точно на охоту не выйдет!

— А это почему? — Сазонов, прикурил — очередную беломорину.

Его лицо озарилось огоньком от спички. Степанов посмотрев на него улыбнулся:

— Ты поменьше бы — курил! А то вон, уже возраст! Наживешь себе — какую болячку! Ты, по сколько, пачек то — выкуриваешь?

— Да когда как! Бывает по пять! А бывает и две хватает! Как день выдается!

— По пять?! Ты, что с ума сошел? По пять? Здоровье совсем посадишь! Бросать надо!

— Ты это! Мне не читай тут нотацию — о вреде курения! Я сам, за своим здоровьем — как ни будь, послежу! Почему, лучше скажи — ты считаешь, что этот злодей не выйдет сегодня на охоту?

Степанов остановился. И повернувшись к обочине дороги — кивнул рукой на сугроб:

— Да потому. Как снега нет! Следы он оставлять боится! И я так понимаю, в те дни, когда он убивал летом женщин. Наверняка дождь шел!

Сазонов хлопнул себя по коленки:

— Точно! Мать твою! Точно! Последних то, вот в сентябре завалил — так вообще неделю дождина лил! Я еще помню, мы труп осматривали — все в грязи извозились! Молодец! Ну, сыщик! А я то думал — этот Шерлок Холмс только в книгах бывает!

— Нет, Петрович. Но, к сожалению — я в отличие от английского коллеги, не могу преступления распутывать — сидя в кабинете! А так — хорошо бы было!

— Ладно! Алексей, верю я — поймаем мы его! Поймаем!

— Ой, твои слова — да богу б в уши!

— Вот пришли! Мой дом!

Сазонов кивнул на добротный бревенчатый дом. Возле ворот которого ярко горел неоновым светом фонарь на столбе. Вход возле калитки был аккуратно очищен от снега.

— Я вижу, ты вот положением пользуешься! Нигде на улице света нет, а возле твоего дома то горит! — рассмеялся Степанов.

Михаил Петрович, хмыкнул и, постучав валенками, друг о друга — открыл калитку:

— Это, я между прочим из своего дома провел! Так, что плачу за освещение на улице — сам! Проходи! Смотри. У меня собака злая!

Степанов — осторожно шагнул, вовнутрь двора:

— Что — то твое пса не слышно — старый, наверное, как ты и спит! — пошутил он, но через секунду понял, что поторопился с этим.

Ему на спину — обрушился удар. Здоровенная овчарка — встав на задние лапы, яростно дышала ему в затылок.

— Фу Мухтар! Свои! — скомандовал собаке сазонов.

Пес отпрянул от Степанова и завилял хвостом. Алексей сказал испуганным голосом:

— Ничего себе! Баскервиль холл!

— Что? Что? — не понял его Сазонов.

— Я говорю, книжки про Холмса читать надо! Там, тоже похожий песик был!

Сазонов пожал плесами и ответил:

— Не знаю, как там, у Холмса — какой, пес был?! Но вот мой Мухтар — службу знает, и за зря, брехать не будет! Но коль сунешься во двор — яиц не видать! Я его ж — в питомнике нашем забрал! Он всю жизнь бандюганов ловил, а как списали — так вот мне он и достался! У меня так сказать на пенсии! Ты проходи в дом! — Сазонов по хозяйски пропустил Алесей вперед.

В сенях пахло луком и мятой. Аккуратные, вязанные занавески — сверкали крахмалом. Чисто вымытый дощатый пол блестел — свежей краской. Степанов, покачал головой, снимая ботинки:

— Да, Петрович. Молодец — порядок у тебя! Не то, что у меня! Одно слово — холостяцкая нора!

— Хм, а кто ж тебе мешает супругу завести? Этот порядок кстати — моя жена наводит! Мне то и некогда ей помогать!

— Везет! А мои — не как не живут со мной! Вот так раз с работы пришел — а дома не кого нет!