Никки Френч - Что делать, когда кто-то умирает (в сокращении)

Я выбросила все консервы с истекшим сроком годности, набила холодильник полезными продуктами, ежедневно готовила себе домашнюю еду. По утрам я ходила в бассейн и проплывала его из конца в конец по пятьдесят раз. А еще я купила себе новые джинсы и серый кардиган.

Поставив обогреватель в сарае, я проводила там по восемь часов в сутки, стараясь наверстать все, что упустила за последние месяцы, и выполнить все нарушенные обещания. Я заменила ножки у буфета в стиле королевы Анны и заново покрыла лаком палисандровый столик. Объявление о реставрационных услугах я опубликовала в местной газете и вдобавок занесла свои визитки в ближайшие антикварные лавки. Поздно вечером я ходила по магазинам, где не забыла купить берет и миниатюрный комбинезон для моего будущего крестника, а для Гвен и Мэри — красивые шарфы в подарок на Рождество.

К психиатру я больше не обращалась, хотя она ясно дала понять, что мне полезна — вернее, настоятельно необходима — ее помощь.

Я ни разу не расплакалась.

Две свои таблицы я свернула как можно туже, перегнула посередине и запихнула в мусорный контейнер. Карту меню с запиской Милены я отдала полицейским.

В четверг утром, незадолго до того, как я ушла в мастерскую, зазвонил телефон.

Голос Фергюса в трубке звучал взволнованно и неразборчиво. Но мне удалось понять, о чем речь: скоро я стану крестной. Положив трубку, я некоторое время сидела на кухне.

Телефон опять зазвонил. Инспектор Стюарт Рэмси спрашивал, не могу ли я зайти в полицейский участок.

— Зачем? — спросила я. — Что-то изменилось? Что произошло? — Мой собеседник тяжело вздохнул, но прежде, чем он успел ответить, я перебила: — Да нет, как скажете. Я приеду.

Когда я вошла в комнату, Рэмси изучал протокол с моими показаниями. У него был усталый вид.

— Вы могли что-нибудь упустить, когда давали эти показания?

Я вспомнила длительные допросы — один в Кентиш-Тауне, второй в Стокуэлле. Я сбивалась, повторялась, начинала заново. Неужели я чего-то недоговорила?

— Вряд ли, — наконец покачала головой я.

Он пошуршал бумагами и нахмурился.

— Скажите, пожалуйста, вам случалось бывать на том месте, где в результате несчастного случая погиб ваш муж?

— Я не думаю, что это был несчастный случай.

— Вам задали вопрос. Очень простой. Вы бывали там или нет?

— Да, однажды побывала.

— И не сочли нужным рассказать нам?

— Я думала, это не относится к делу.

— Это ваше?

Он вытащил из стола прозрачный пакет и показал его мне. Внутри лежал мой шарф.

— Да.

— На нем кровь. Чья она?

— Моя! Я поранилась, только и всего. Послушайте, я ездила туда только затем, чтобы увидеть место, где погиб Грег.

— Когда это было?

— За день до похорон Грега. Его похоронили 24 октября, значит, я побывала на том месте двадцать третьего.

Рэмси записал дату.

— Вы были одна?

— Да.

— Вы кому-нибудь говорили, куда едете?

— Нет. Об этом мне ни с кем не хотелось говорить.

— А потом? Вы никому не рассказывали, где побывали?

— Вряд ли… нет, никому.

— Почему?

— Я же сказала, это касается только меня.

— Ясно. Значит, никто не сможет подтвердить ваши слова?

— Это не просто слова — это истина. Да, подтвердить ее некому, хоть я и не понимаю, зачем нужны такие подтверждения. Это настолько важно?

— Странно, что вы об этом не упоминали, — заметил Рэмси.

— Ты серьезно? — воскликнула Гвен. — На что они намекают?

Я попыталась успокоить ее, но она не желала успокаиваться. Собираясь к Фергюсу на вечеринку, которую он назвал «детскими смотринами», я прихватила беретик и комбинезон. Когда я покупала их, они показались мне уморительно крошечными, но теперь, заглянув в колыбельку, я поняла, что обновки будут велики.

— Рано или поздно она до них дорастет, — заметила я.

— Мы назвали ее Руби, — объявила Джемма.

— Чудесно! Какое красивое имя!

Джемма уговорила меня взять Руби на руки, объяснив, что раз я крестная малышки, нам пора привыкать друг к другу. Руби сладко задремала, пока Джемма показывала мне ее миниатюрные ноготки, потом снова проснулась. Мать забрала ее и с умиротворенным видом приложила к груди.

Я ушла на кухню, где Гвен заваривала чай. Мэри принесла кекс и доставала тарелки, одновременно присматривая за Робином, спавшим в автомобильном кресле в углу. Мне все еще было неловко перед Гвен, у которой я украла имя, но я по давней привычке все-таки попыталась рассказать ей, что нового в моей жизни. Когда я дошла до разговора в полиции, она перебила меня. В этот момент к нам присоединился Джо.

— Только что спасся бегством из Бэбиландии, — сообщил он. — Малышка — прелесть. Очень мила, правда?

Все мы согласились с ним.

— Вернемся к нашему разговору, — поспешно прервала нас Гвен. — Элли надо найти способ поставить полицейских на место.

— В чем еще ее обвиняют? — спросил Джо, с усмешкой вскинув брови. Я поняла, что он пытается подбодрить меня, обратить череду моих оплошностей в шутку, над которой посмеемся мы все.

Гвен пришлось подробно рассказывать о моем очередном визите в полицию.

— Возмутительно! — вспылил Джо. — Теперь им кажется подозрительным естественное желание увидеть место смерти мужа! Конечно, ты должна была побывать там.

— А ты не думала посоветоваться с юристом? — спросила Гвен.

— С юристом? — переспросил вошедший Фергюс. — О чем?

— Понимаешь, — начала Гвен, — если у Элли спрашивают, когда она приезжала на место смерти мужа и кто может подтвердить ее слова… — Она повернулась ко мне. — Страшно даже предполагать такое, но, по-видимому, они считают…

— Что я имею какое-то отношение к смерти Грега, — закончила за нее я. — Именно. Что я отомстила мужу и его любовнице… Но у меня есть алиби, — вдруг оживилась я, припоминая тот страшный день. — Я чинила георгианское кресло. Возиться с ним пришлось дольше, чем я рассчитывала, поэтому в компанию, для которой предназначалось кресло, я отвезла его на такси, иначе не успела бы к концу рабочего дня. Эта компания — адвокатская контора возле площади Линкольнс-Инн-Филдс. Я прибыла туда без нескольких минут шесть. Отдавая кресло заказчику, в подтверждение я подписала накладную. В ней указаны дата и время. Поэтому я никак не могла оказаться в Восточном Лондоне и пустить под откос машину своего мужа.

— Но с какой стати они вообще осматривали место аварии? — спросил Джо.

— Вот именно, — подхватила Мэри.

— Кто их знает, — пожала плечами я. — Своим вмешательством я так все испортила, что полиция не знает, что и думать. Но меня это не волнует. С прошлым покончено. Теперь я займусь тем, что следовало бы сделать давно: разберусь с делами, начну работать, буду вести правильный образ жизни.