Том Вуд - Киллер

– Ну, а мне не все равно.

И через секунду огромный кулак Дальвега врезался в скулу Сайкса, отбросив его на землю.

– Ублюдок недоделанный. Я понял, что ты ни на что не годишься, как только увидел тебя. Я не хочу, чтобы этот парень и вся его свора охотилась на меня.

Он наклонился над скорчившимся телом Сайкса и отобрал у него пистолет.

– Хочешь, чтобы дело было сделано, делай его сам, – сам себе сказал Дальвег.

Он обернулся к Альваресу и поднял пистолет.

– Есть последнее желание, парень?

Альварес смотрел прямо в лицо Дальвегу. Глаза сужены, челюсти сжаты, никакого страха, только ненависть.

– Пошел ты…

Дальвег ощерился, показав сломанные и окровавленные зубы.

– Дамы первыми.

Он вскрикнул, получив от Сайкса удар сзади в раненую голень, в который тот вложил все оставшиеся силы. Дальвег не упал, но качнулся к Альваресу, который успел подняться с колен и ударил лбом в лицо Дальвегу. Кости, хрящи и зубы Дальвега не выдержали удара. Он отшатнулся назад, ударился о борт грузовика и упал на землю в лужу солярки, в сознании, но ошеломленный. Пистолет он не выронил.

– Ты – покойник! – заорал он, вытянув руку в сторону Альвареса, и выстрелил. Пуля врезалась в стену значительно правее Альвареса. Изрядный промах. Альварес не стал ждать, пока Дальвег придет в себя настолько, чтобы выстрелить прицельно. Он поспешил прочь, пока Дальвег, поскальзываясь, выкарабкивался из лужи солярки. Дальвег быстро трижды выстрелил ему вслед, но не попал. Альварес только вздрогнул. Он убегал по переулку, зажимая левой рукой рану на тыльной стороне плеча. Ни выстрелов, ни звуков погони больше не было слышно, и Альварес позволил себе остановиться и прислониться к стене, чтобы отдышаться. Из кожи над переносицей он выковырнул впившийся туда зуб Дальвега.

Через мгновение он услышал, что мотор грузовика завелся, он бросился назад к углу, где переулок выходил на улицу, и заглянул за угол. Сайкс все еще лежал распростертым на земле, его левая щека посинела, скула, возможно, была сломана. Было ясно, что скоро он не поднимется.

Грузовик маневрировал, пытаясь отъехать от тротуара. И спереди и сзади от него стояли машины, так что сделать это было непросто, тем более что движение затрудняла пробитая задняя шина. Из пробитого бака продолжала течь солярка.

Альварес понимал, что, если он не сумеет что-то быстро предпринять, грузовик уедет и увезет ракеты. Он представил себе, как они в ближайшие дни будут проданы на черном рынке кому-нибудь на Среднем Востоке. Времени терять нельзя, другой возможности не будет.

Он отер кровь с левой руки о штаны и выбежал на дорогу, держась той стороны, где с места водителя его не было видно. Подбежав к задней части медленно поворачивающего грузовика, он здоровой рукой ухватился за заднюю дверь кузова и, подпрыгнув, тяжело ввалился в кузов. Он уже знал, что искать и где. Он быстро открыл ящик с фальшфейерами и взял один из них, но тут грузовик резко остановился, и Альварес потерял равновесие, ударившись раненым плечом об один из баллонов со сжатым воздухом. Он вскрикнул и несколько секунд пролежал, пытаясь превозмочь боль. «Шевелись!» – приказал он себе.

Набрав в легкие воздуха, Альварес взял фальшфейер в зубы, чтобы иметь возможность отпереть заднюю дверь кузова, и вывалился на дорогу. Колени выдержали удар, но новая резкая боль заставила Альвареса согнуться. Грузовик пятился на него, и Альварес быстро перекатился на спину. Остановился грузовик как раз тогда, когда его задние колеса оказались по бокам плеч Альвареса. В воздухе пахло выхлопными газами.

Альварес вынул фальшфейер из зубов и перехватил так, чтобы зубами отвинтить колпачок. Грузовик включил первую передачу. Альварес снова перехватил фальшфейер и держал его зубами за дно, он обернул шнурок вокруг указательного пальца и дернул. Из фальшфейера вырвалась мощная струя ярчайшего пламени.

Грузовик снова двинулся вперед, и Альварес, превозмогая боль, повернулся на правый бок и направил струю пламени на лужу солярки. Та мгновенно вспыхнула, и лицо Альвареса обдало жаром. Он отпрянул назад. Пламя быстро перекинулось на топливный бак и шины. Альварес задыхался от дыма.

В считанные секунды пламя охватило весь правый борт машины, и она резко остановилась. Продолжая лежать на спине, Альварес пытался отталкиваться ногами, чтобы отодвинуться от все сильнее разгорающегося пламени. Его лицо было обожжено, чувствовался запах горящих волос. Он видел, как сбегаются люди, чтобы посмотреть на горящий грузовик. Альварес кричал им, чтобы они отошли, но они его не понимали. Взорвался баллон со сжатым воздухом, и звук взрыва в сочетании с вздувшимся пламенем заставил наконец толпу отойти. Сайкс сумел подняться на ноги и ковылял прочь. Дверь водителя открылась, Дальвег вывалился из кабины, приземлившись на четвереньки, и бросился прочь. Отбежав на безопасное расстояние, он оглянулся на пламя, которое уже охватило брезент тента, и зарычал от злости.

У Альвареса не было сил сдвинуться с места, но он на секунду поднял голову и увидел, что Дальвег смотрит на него.

– Что, гнида, доволен теперь?

Альварес хотел сказать «Да», но вместо этого закашлялся. Дальвег шагнул ближе, его разбитое лицо выражало угрозу, кулаки были крепко сжаты.

– Пусть я теперь не получу своих денег, но уж твое грязное сердце я вырежу наверняка, – прорычал он, выхватывая водолазный нож из поясных ножен.

Альварес снова глянул наверх, оценивая угол, поднял левую руку и швырнул фальшфейер. Тот попал в самую середину груди Дальвега, в пропитанную соляркой одежду.

17:38 ЕАТ

Виктор открыл глазаи несколько секунд не мог сообразить, что случилось и где он находится. Мир был беззвучным, коричневым, размытым, странным. Голова болела. Виктор попытался вздохнуть, но втянул через нос только воду.

Он поднял голову из воды, закашлялся. Какие-то мгновения он висел в машине вниз головой, задыхаясь. Он не знал, сколько времени пробыл без сознания, но полагал, что не больше нескольких минут. Он быстро проверил свое тело, сгибая руки и ноги, шевеля головой. Движения причиняли боль, но конечности слушались. Значит, серьезных повреждений не было.

Виктор отстегнул ремень безопасности и упал на потолок машины, ставший теперь полом, погрузился в воду с головой и выкарабкался через боковое окно, порезав стеклом руки и ноги. Течение в реке было слабым, глубина не превышала шестидесяти сантиметров. Виктор поднялся на ноги и кое-как отступил на шаг от перевернутого джипа. Мокрые одежды липли к телу. Рукой Виктор прикрыл глаза от света низкого солнца.

Прищурившись, он почувствовал острую боль в темени. Пощупал голову и вытащил из нее длинную металлическую занозу. По его лицу сбоку стекала кровь, смешанная с водой. Чтобы обрести устойчивость, Виктор прислонился к джипу. Он чувствовал себя неуверенно, сознание мутилось, дышать было тяжело. Особенно болела левая нога в том месте, куда ударила машина, поэтому он опирался больше на правую. Множество мелких ушибов и ссадин не слишком досаждали ему – адреналин был превосходным анальгетиком, но он знал, что, если доживет до утра, чувствовать себя он будет ужасно. Он это предвидел.