Том Вуд - Киллер

Он консультировал мафию, давая ей советы, куда вкладывать деньги, чтобы получить наибольшую прибыль. Он помогал продажным судьям в Восточной Европе открывать банковские счета за рубежом, где они могли бы хранить деньги, полученные в виде взяток и откатов. Он связывал торговцев оружием с незаконными вооруженными формированиями в Африке. Он обеспечивал средневосточным бизнесменам доступ к женщинам, алкоголю и наркотикам. Кроме того, он служил посредником между наемными убийцами и их заказчиками. И пока он имел доступ к тем, кто нуждался в информации, и к тем, кто мог ее предоставить, его банковский счет изрядно пополнялся.

Дело, которым он сейчас занимался, беспричинно тяготило его, поэтому он обратился к лежащей на столе итальянской газете. Она была двухдневной давности, и в ней была небольшая заметка о стрельбе в Париже, которая его заинтересовала. В заметке обсуждалось то немногое, что сумела выяснить полиция, и назывались имена некоторых убитых. Одним из них был американец Джеймс Стивенсон, киллер, живший в Брюсселе, которому Хойт несколько раз передавал заказы.

Одним из последних дел Хойта было как раз посредничество между безымянным заказчиком и этим американцем. Он и раньше не раз передавал ему заказы, и ни у кого из заказчиков не было претензий к исполнению их заказов. Поэтому, когда к нему обратились с просьбой нанять киллера, способного собрать команду, Хойт отправился туда, где бывал уже много раз. Он не ожидал, что киллер будет убит в ходе бойни в центре Парижа, которая попадет на первые полосы газет во всей Италии.

Смерть Стивенсона была досадна, но лишь потому, что лишала Хойта источника легкого дохода. Но на всякий случай он послал кое-кого из своих мелких подручных попытаться разузнать что-нибудь о случившемся. Если Стивенсон сплоховал, это плохо скажется на репутации Хойта. Пока что щедро оплаченные, но недостаточно талантливые простаки не смогли сообщить ему ничего сверх того, что он прочел в газетах. В данном случае отсутствие новостей представлялось хорошей новостью.

Тем не менее Хойт ждал послания от недовольного заказчика, но ничего не поступало, хоть прошло уже несколько дней. Это не слишком тревожило его, поскольку его бизнес был таким, что по самой его природе дела всегда могли обернуться плохо и притом стать достоянием прессы. Заказчик, несомненно, понимал это. А могло быть и так, что киллер был убит уже после выполнения заказа, так что у заказчика не было причин для беспокойства. Хойта устраивал любой вариант. Он не знал, в чем состоял заказ, и это его радовало. Если можешь не думать о неприятных последствиях своих незаконных сделок, лучше спишь. Досадно, что потерял источник дохода, но важнее сохранить репутацию.

Это его последняя операция была до неприличия прибыльной. Заказчик передал ему $200 000, из которых он должен был передать американскому киллеру всего $128 000. В итоге за несколько электронных посланий и приятный вечер в Брюсселе Хойт положил в карман $72 000. А поскольку всю операцию он завершил за один семичасовой рабочий день, получается, что почасовой доход составлял $10 285. Даже для Хойта это была исключительно высокая ставка. Если бы все операции были такими же прибыльными!

Хойт открыл нижний ящик стола, достал из него маленькую шкатулку черного дерева и поставил ее на стол. Из шкатулки он вынул сложенный вручную конверт, отсыпал из него на стол немного кокаина и бритвенным лезвием сделал полоску. Это был никарагуанский кокаин высшего сорта, лучший из всех, какие можно было приобрести за деньги, такого тонкого помола, что дальнейшего измельчения не требовалось. Через серебряную трубочку, предназначенную именно для этой цели, Хойт втянул наркотик в нос.

Он откинулся на спинку кресла и сидел, закрыв глаза и зажав нос. Это было прекрасно. Он устоял против желания сделать вторую полоску и убрал шкатулку. Хойт похвалил себя за то, что сумел сдержаться. Пора было идти домой. Больше никого в офисе не было, поэтому он шел к лифту в полутьме. Его фирма, хоть и очень прибыльная, была небольшой – лишь он сам, его личный помощник, пятеро аналитиков и секретарь в приемной. Все они работали в его шикарных кабинетах в центре Милана.

Хойт жил в Италии так долго, что вполне мог сойти за итальянца. Десятки лет под средиземноморским солнцем наложили прочный загар на его кожу, а его итальянская речь была совершенно свободной. Темные от природы глаза и волосы дополняли впечатление. Если бы его спросили, откуда он, он сказал бы, что из Милана. Хойт любил Италию – страну, ее культуру, язык, людей. Она вполне соответствовала его вкусам. Возможно, она была не лучшим местом для ведения дел, но со временем он нашел, что ее местоположение дает много преимуществ. При наличии заказчиков в Западной и Восточной Европе, в Африке, на Среднем Востоке Италия оказывалась очень удобной центральной базой для ведения операций.

Его дом был неподалеку. Жил Хойт один, он никогда не был женат. Ему нравились женщины, но мысль, что в один прекрасный день он может потерять половину всего своего имущества, его отпугивала. Дома Хойт приготовил себе большой «мартини» и стал наполнять ванну. У него был соблазн вызвать одну проститутку, которая умела выделывать языком вещи, которые особенно нравились Хойту, но он, пожалуй, слишком устал для подобных затей. Немного выпивки, ванна и постель, вот все, что ему сейчас требовалось. Следующий день тоже обещал быть трудным.

К тому времени, когда он допил вторую порцию «мартини» и забрался в ванну, его одолевала сильная зевота. Во рту был неприятный привкус, который он приписал большому количеству кокаина, принятого за вечер. Он лежал с закрытыми глазами, положив голову на сложенное полотенце, думая, с чего это он, черт возьми, так устал. Правда, всю эту неделю он ложился спать поздно, но у него было достаточно времени, чтобы выспаться. «Я старею», – напомнил он себе.

Из-за снотворного, которое он, не подозревая об этом, принял с коктейлем, он через пятнадцать минут крепко заснул и не слышал, как открылась дверь ванной и к нему приблизились очень тихие шаги.

На лицо Хойта упала тень.

Рид присел у ванны, достал из внутреннего кармана пиджака большой кожаный футляр и положил его себе на бедро. Расстегнув футляр, он извлек из него стеклянный пузырек и шприц. Отвинтил колпачок пузырька, поставил его на пол, а затем снял пластиковый защитный колпачок с иглы шприца. Оценив вес Хойта не больше чем в 82 килограмма, он набрал в шприц восемь кубиков раствора хлорида калия.

Свободной рукой Рид мягко взялся за нижнюю челюсть Хойта и открыл ему рот. Иглу шприца он пропустил под язык Хойта и ввел ее кончик в язычную артерию. Раствор медленно стал поступать в кровоток Хойта.