Том Вуд - Киллер

Откройся истинные мотивы операции, глава СВР мог потерять гораздо больше, и поэтому Анискович был уверен, что Прудников сделает все, что в его силах, чтобы вывести его из-под удара.

Сколько может продлиться вся эта история, Анискович старался не думать, но когда-то она неизбежно должна закончиться. А пока волки, жаждущие его крови, будут рыскать вокруг с оскаленными зубами. Анискович не раз воображал, как он возглавит организацию. Однажды показалось, что эта его мечта готова стать реальностью, но это было до того, как он потерял пять человек на глазах у множества людей. Если он не будет бороться, его репутация окажется навсегда подпорченной. Ему нужна победа, и притом как можно скорее.

Надеяться на минимизацию последствий провала операции он мог только до тех пор, пока Прудников будет на его стороне, но любой союз с ним в лучшем случае хрупок и будет быстро разрушаться по мере приближения Прудникова к отставке. И Анискович понимал, что если Прудников не признает собственной роли в провалившейся операции и не реабилитирует его, то его, Анисковича, карьера останется под вопросом.

Если Прудников перестанет его поддерживать и Анисковичу придется самому заботиться о себе, то лучшее, на что он может надеяться, это прозябание в течение всего последующего времени службы в СВР за столом, где ему придется заниматься отупляющими анализами и писаниной. Он не хотел думать о таком варианте.

– Это ракетный эсминец «Лев» постройки 1984 года, – начал Анискович после надлежащей паузы. – Он затонул два года назад вскоре после совместных морских учений с Китаем. Весь экипаж при этом погиб.

– И что?

– «Лев» нес восемь противокорабельных ракет «Оникс».

– Что случилось с кораблем? – спросил Прудников после долгого молчания.

– Незадолго до гибели корабля с него был передан сигнал бедствия, в котором капитан сообщал об отказе силовой установки.

– Спасательная команда подтвердила это?

– Спасательной операции не было.

– Почему?

– Спасательную команду послали, но было доложено, что корабль затонул на очень большой глубине, и поднять его или имевшееся на нем вооружение невозможно.

Прудников снял очки и аккуратно положил их на стол.

– Судя по вашему тону, этот доклад вас не убедил.

– Капитаном спасательного судна, доложившим о невозможности добраться до затонувшего корабля, был человек по имени Андрис Озолс.

– Это имя ничего не говорит мне.

– Озолс, вышедший в отставку, неделю назад был убит в Париже. И при нем была флешка с лежащими перед вами изображениями.

Теперь Прудников внимательно смотрел на Анисковича, взвешивая каждое его слово.

– Продолжайте, – сказал он.

– Эта флешка, оригинал, была в руках у убийцы Озолса, который встретился с Норимовым и которого мы пытались схватить. Эти картинки перед вами получены с копии, которую расшифровали мои люди.

– Что конкретно вы хотите мне сказать?

– Я хочу сказать, что Озолс планировал продать эту информацию, и тут-то его и убили.

– Но какова ценность этой информации, если добраться до корабля невозможно?

– Никакой.

– Так зачем весь этот разговор?

– Дело в том, что Озолс солгал в своем докладе. Согласно указанным на этих изображениях координатам, «Лев» затонул на континентальном шельфе, в Индийском океане вблизи побережья Танзании. Озолс составил свой доклад с таким расчетом, чтобы спасательную команду не посылали и ракеты лежали бы на дне до тех пор, пока он не сумеет продать информацию о местоположении корабля тем, кто предложит наибольшую цену. За эти ракеты, за их технологию любая страна заплатила бы целое состояние.

Глаза Прудникова расширились так, как еще не доводилось видеть Анисковичу. А тот продолжал:

– В день, когда был убит Озолс, в Париже произошла еще серия убийств. Кроме Озолса было убито еще около восьми человек. По словам Норимова, убийца Озолса сам был атакован целой командой убийц.

– Какая связь между этими событиями?

– Представляется, что убийца Озолса был нанят для того, чтобы заполучить эту флешку, а после получения флешки его наниматели планировали устранить и его самого. Целью этого было, скорее всего, сохранение анонимности нанимателей. Это было особенно важно, если нанимателями были, скажем, работники ЦРУ.

Анискович выдержал паузу, чтобы усилить эффект.

– Получив информацию, американцы смогли бы достать ракеты и использовать их технологию для создания собственных ракет, и при этом отвергнуть всякие обвинения в причастности к убийству Озолса, когда нам станет известно о нем и о том, что Озолс собирался сделать. Из Парижа мне сообщают, что всю прошлую неделю Посольство США в Париже проявляло большую активность. Не имея флешки, они не знают, где искать ракеты, но если они найдут убийцу Озолса первыми…

– Я должен немедленно передать эти сведения в ГРУ, – сказал Прудников, откинувшись в кресле назад. – При этом я не премину отметить ваши заслуги. А вы можете быть свободны.

Он потянулся к телефону. Анискович продолжал стоять.

– Вы слышите меня, Геннадий Петрович?

Анискович, всегда актер, еще немного постоял молча, а потом сказал:

– Можно действовать по-другому.

– Как именно?

– Мы сами достанем ракеты.

Бровь Прудникова поднялась, и он взялся за телефонную трубку.

– Мне не нужна слава.

– Зато мне нужна.

Шеф СВР покачал головой.

– Я предоставил вам возможность стать героем, но вы ее упустили. И при этом погубили много хороших людей. Почему вы думаете, что я предоставлю вам еще одну возможность?

– Эти люди были убиты в ходе операции, провести которую приказали лично вы.

– Осторожнее, Геннадий Петрович. Нужно ли напоминать вам, что, защищая вас, я бросаю тень на свою репутацию.

– Я напомнил вам об этом лишь потому, что знаю, как сильно вы рисковали, помогая мне пережить сложившуюся ситуацию.

Анискович сознательно не упомянул того, что Прудников помогал ему лишь ради того, чтобы помочь самому себе.

Прудников кивнул:

– Я лишь действовал по справедливости.

Анискович с трудом сдержал усмешку. Обращение к чувству долга и чести, которыми якобы обладал Прудников, оказалось хорошей тактикой.

– И я благодарен вам за все, что вы для меня сделали.

Прудников принял благодарность, не изменив выражения лица.

– Так о чем вы меня просите?

– Разрешите мне самому добыть эти ракеты.

– С какой целью?

«Читай: “Что это даст лично мне?”», – подумал Анискович.

– Обнародование планов Озолса и извлечение ракет, чтобы они не достались американцам, поможет мне восстановить свою репутацию в нашей прекрасной организации.

Он не убедил Прудникова, и тот начал набирать номер телефона.