Игорь Резун - Свидание на Аламуте

The Washington Post, Вашингтон, США

Замок Хостербридж спрятался за зеленой шевелюрой Ричмонд-парка, в котором едва ли не впервые с тысяча шестьсот тридцать седьмого года, когда этот парк основал Карл Первый для своей охоты, стали гулять олени и лани.

Здесь всего две сносных автодороги; поэтому автомобилисты своим вниманием Ричмонд-парк не балуют. Западный Лондон, вытягивающий свои щупальца к Суррею, тих и даже пустынен. Хостербридж, сохранивший три из пяти своих башен и внушительный Дом Сюзерена с игольчатыми башенками на крыше, замкнулся за дубовой колоннадой, растущей здесь на трех барьерных уступах — остатках крепостного вала, созданного некогда защищавшим этот замок Йориком Бледным, герцогом Монкфорским, одним из последних крестоносцев Европы. Аллея, обсаженная более мирными деревьями — липами, тянется от сурово запертых стальных ворот с сигнализацией и веб-камерами и ныряет под тяжелую арку в стене; но и тут надо решить непростую задачу, стоя на выложенном крупной плиткой дворе, — выяснить, в какие из нескольких дверей, скрытых под массивными козырьками, входить…

Хостербридж хорошо защищен от непрошеных посетителей, но весьма благосклонен к тем, кого ждет. Сейчас над его потемневшими крышами гуляет ветер, рвущий с петель старые, сделанные из литой меди флюгера, и дождь понуро шумит в водостоках, а на третьем этаже башни пылает старый добрый английский камин, пахнет сигарами и джином. Сидящий в кресле немолодой человек одет в замшевую охотничью куртку (карманы с клапанами, высокий воротник) и серую шерстяную водолазку грубой вязки. В руках этого человека — бокал джина с тоником, во рту — сигара.

— …Собственно, я тут проездом. Случайно, — говорит полковник, рассматривая камин сквозь сизую фактуру джина. — В порядке частного визита, скажем так… Так вот, можно утверждать, что Невесту номер один из Парижа они вывезли. Совсем. Мы сделали все, что могли, мы локализовали ее местонахождение — она вышла на связь с нами… Но вы же знаете, что французская полиция со времен кастрата Фаринелли считается самой тупой и грубой в Европе. Увы, чиновники французского МВД все изгадили. Была там одна девчонка… китаянка. Она в последний момент получила какую-то информацию, попыталась задержать их, но не смогла. Ее переиграли. Увы! Так что Невеста номер один сейчас на пути… на пути к конечной станции.

Ему внимали: рыжебородый сэр Реджи в диковинном турецком красном халате, остроносых туфлях и феске; небритый Капитоныч, непривычно тихий; и Мими, свернувшаяся калачиком в большом кресле, вытянув на всеобщее обозрение голые черные ноги, словно выточенные из дерева редкой породы. Каминный зал не был огромен, как это принято в старых замках бриттов; наоборот, он был компактен, и дубовые своды потолка сходились почти над самой головой полковника, создавая особый уют.

— А остальные? — спросил сэр Реджи, почесывая рыжую бороду.

Он изредка жадно припадал к мундштуку кальяна, стоящего у ножек кресла. Кальян отсвечивал древней бронзой и потемневшим стеклом.

— Невеста номер два… исчезла. Мы не можем ее обнаружить. Я думаю, что и не сможем до самого последнего места. Она под плотной оболочкой магических сил Севера, это Гиперборейские технологии. Мы — пас! Невеста номер три — в Египте. Сейчас она в Александрии, а через три дня едет в Каир. Мы за ней наблюдаем.

Капитоныч слушал его, сидя на покрытом ковром паркете в позе лотоса. Внезапно покачнулся и сказал хрипло:

— Девочка Майя не выпила майского чая… в августе надо ждать императора! Взять императора Августа и августейшую особу и смешать в одном флаконе. Хоп! Есть Точка Сборки.

— Августейшую особу? — полковник отхлебнул джина, прищурился и вдруг перевел разговор на другое. — Сэр Реджи, а что слышно об этом арабском проповеднике, которого убили?

Англичанин поежился.

— Его не просто убили. Его буквально заживо замуровали в бетон. На окраине Лондона… Скотленд-ярд начал расследование, но чувствуется, перспективы нет. Там сумасшедший дом, ни одного вменяемого свидетеля. Хотя все видели. Погиб один их сотрудник.

— Мотивы? — кольнул вопросом Заратустров. — Что мог знать?

— Али Орхан Джемаль был одним из авторов того самого документа американского госдепа, а точнее, ЦРУ, — «Исламский халифат».

— Вот как? А я думал, его создал фонд Коэна.

— Фонд работал с Джемалем, как с одним из самых известных знатоков исламской цивилизации.

— Черновиков не осталось?

Сэр Реджинальд покачал большой головой.

— Нет. Я проверял. Он все отправил американцам, до последнего файла… и стер свой диск. Неизвестно, все ли они использовали из написанного.

— Хорошо, — перебил Заратустров; лед в его бокале угрожающе брякал, — кто мог знать об этой работе Джемаля?

В комнате опять стало тихо, только потрескивали натуральные дрова в камине — канадская береза. Сэр Реджи молчал, зато завозился Капитоныч и подал голос:

— Дай уехал в Китай, остался один Попрошай! Дая надо вызвать из Китая, он притащит за собой Дао, и оно укажет путь.

Эта реплика провалилась в тишину, как камень в пруд, пустив колышущиеся круги; а когда последний круг замер, Мими вытянула руку из-под клетчатого пледа, грациозно почесала слегка отливающую фиолетовым голую пятку и проговорила сонно:

— Ли Хань занимался переводом работы Джемаля. Его английский надо было адаптировать.

— Ли? — тихо и обескураженно спросил сэр Реджи.

Полковник замер с сигарой во рту. Посмотрел на англичанина. Тот отложил мундштук и пояснил с ноткой тревоги:

— Ли Чжан Хань — самый способный его студент. Он сейчас один из референтов ее высочества Сары Фергюссон. Что вы скажете, полковник?

Заратустров встал. Подошел к низенькому столику в центре комнаты и глубокомысленно, молча, наплескал себе джинну. Потом со стуком опустил толстодонную бутыль на стеклянную столешницу и ответил:

— Говорите, Чи… то есть Ли — ее референт? Учтите, в Лондоне остались Вуаве и его турецкая помощница. Если им понадобится покинуть Англию, они предпримут акцию для прикрытия. Громкую. Когда-то ИХ дела начались с убийства Конрада Монферратского. А теперь самым удачным делом будет убийство Сары Фергюссон. Представляете, какой поднимется шум? А под этот шум Вуаве тихонько покинет Англию и направится к месту инициации… Слушайте, Реджи, а ведь муж Сары, принц Эндрю, — куратор королевских ВМС! У него явно есть доступ к бункеру Уинстона Черчилля, а?

…Лондонская хмарь была сыра и густа даже на вкус, Майбаху она напоминала промокшую сахарную вату. Издатель ехал в огромном «кадиллаке», на переднем сидении, и только-только перестал раздраженно шипеть, как раскаленное масло на сковородке: за последние четыре часа ему ни разу не дали покурить — ни в аэропорту, который, видите ли, присоединился к Европейской антитабачной конвенции, ни в самолете «Бритиш Эйруэйз». Сейчас он узнал от полковника, ведущего автомобиль, что в Англии его ждет столь же печальная ситуация — курить в ресторанах и пабах, за исключением тех, которые имеют статус ночного клуба, нельзя, а все пабы, где можно попробовать настоящее черное пиво, закрываются в десять часов вечера. Подаренная же полковником «Коиба» выглядела не более чем жалкой палочкой и настроения не улучшала.