Игорь Резун - Свидание на Аламуте

А второй голос, вдавившись в уши Майбаха, произнес:

— Давай!

Издатель лежал на мокрой траве в десяти шагах от стрелявшего. И из этого положения он метнул свой кубик льда — бокал послужил для этого хорошей «пушкой». Кубик упал под ноги зеленого и полыхнул беззвучным, ослепительным светом. Звук выстрелов смолк — убийца оказался на мгновение ослеплен. Он запрыгал на месте, размахивая «Узи»…

И в эту минуту на него набросились три тени, уже сорвавшие с себя смешные одеяния, профессионально пригнули к земле, скатали почти что в рулон, закинули к себе на плечи и исчезли с ним, растворившись в темноте. А из динамиков зазвучал голос — голос самой Сары Фергюссон, насмешливый и торжествующий:

— Леди и джентльмены! Поздравьте меня с успешным представлением… Я жива.

Те, кто бежал к машинам на стоянке, остановились, очумело вертя головами. Полицейские, бросившиеся было к бассейну, тоже застыли на месте, сбитые с толку. Самым печальным было положение агентов Скотленд-ярда: они метались, не зная, что предпринять.

А у края бассейна, где только что стоял зеленый убийца, сэр Реджинальд, одетый в безукоризненный смокинг и белый галстук, помогал выбраться из бассейна герцогине, насквозь мокрой, в том же самом черном балахоне. Впрочем, едва спрыгнув с края бассейна на траву, Сара сорвала его, оставшись в прилипшем к ее телу белом облегающем костюме, состоявшем из коротких брюк и туники. Ей уже дали в руки микрофон, и она снова озорно крикнула:

— Подходите сюда, ребята! Вечеринка продолжается.

Кое-где на дерне валялась обувь, потерянная в спешке. Сара, смеясь, отшвырнула от себя чью-то сломанную туфлю. Лучащаяся весельем Мими и еще одна официантка принесли что-то в мешке, встряхнули его и расстелили. Прожектора теперь освещали круг, в который, нервно хохоча, возвращались бежавшие. Герцогине поднесли бокал шампанского; она залпом выпила его и швырнула прямо в центр развернутого холста — на такие же битые стекла. Она была прекрасна — мокрая, восторженная, с длинными волосами, прилипшими ко лбу… Женщина облокотилась о резиновый край бассейна.

— Леди и джентльмены! Это все маленькая шутка, которой научили меня мои русские друзья… Теперь можно веселиться! Мы вместе с вами побороли страх, верно? Это страх — пройти, допустим, по битым стеклам. И если тогда за меня это делала моя картинка, то сейчас я лично сделаю это на ваших глазах. Можете фотографировать…

Вот кто-то из проворных, неотличимых от охраны слуг подбежал и досуха вытер ее ступни — процедура завораживала. Мокрыми ногами на стекла — нельзя.

Вот ее белые худые ступни храбро шагнули на осколки — по образовавшемуся кругу пронесся испуганный вздох. Но женщина топталась на стеклах, смеясь, и говорила в микрофон, а ее голос грохочуще усиливали динамики, установленные за каменными столбами Стоунхенджа.

— Как странно устроены люди, все счастья хотят одного, но глупо мешают друг другу и потому живут без него. И как приятно улыбаться друг другу, как чудесно научиться любить, и тогда твой друг встретит подругу, и тогда нас плохим не убить. Друг друга голосом лаская, мы растворяемся в сути бытия, в руках у нас ключи от рая, когда поем друг другу: «Ты — как я». Мы свободны, мы счастливы… Страха нет!

Вероятно, она это заучила, но получилось отменно. Ей аплодировали. А когда она сошла с холста, из круга выскочила молодая женщина без шляпки, растрепанная, со светлыми волосами. Приподняв края своей юбки с кружевами, она воскликнула звонко:

— И я хочу, леди! Разрешите?!

Не дожидаясь приглашения, она вскочила на стекла и начала отбивать на них настоящую чечетку — стекла летели из-под крепких ног.

Метрах в пяти от нее моряк-баронет восхищенно хлопнул по плечу своего нового знакомого:

— А что я тебе говорил, старина? Это не то, что твои худосочные француженки. Она у меня хоть куда! Давай, допьем остатки.

Майбах, наблюдая за тем, как все новые и новые люди, преодолевая боязнь и смущение, заходили на холст, с чувством выпил поднесенный ему колпачок виски. Потом он смахнул с кителя ошметки травы и подарил баронету такой же энергичный хлопок по плечу.

— Согласен. Но, дружище, дело в том, что я — русский. Извини за акцент. Еще встретимся.

И Майбах исчез. Венок с головы он уже снял и, комкая его пахнущую настоящими цветами плоть, укололся о миниатюрные проводки передатчика.

…Вокруг сцены уже били из дерна столбы искр от приготовленных бенгальских огней. Разносили ром и коньяк. Капитоныч, снова полуголый, сверкая мускулистым телом, ходил колесом меж публики и потрясал бубном. Ему даже удалось сформировать из дюжины человек в вечерних платьях и рубашках без галстуков знаменитую «змейку». Ее участники кричали «Ом мани..!» и танцевали на лугу, вцепившись друг в друга. Веселье действительно продолжалось, теперь уже без всяких ограничений.

А Майбах быстрым шагом, ощущая, как ночная роса обжигает ноги, шел к скопищу трейлеров. Тут мелькали огоньки фонариков, тени каких-то озабоченных людей. В одном, самом большом трейлере горел свет. Под лампой стояли незнакомый Майбаху человек в форме офицера Скотленд-ярда, сэр Реджинальд с густо дымящей сигарой, полковник в своей замшевой куртке с закатанными рукавами, мистер Дэви, немного взлохмаченный и без пиджака, и два мордастых человека в испачканных землей черных костюмах. Впрочем, последние сгрудились в кабинке трейлера, а за их спинами сидел пристегнутый к стулу наручниками молодой китаец. Лицо его с узкими щелочками глаз и несколькими глубокими царапинами было сейчас бледно, а веки полуприкрыты. Он раскачивался и что-то бормотал. На шее виднелись остатки зеленой ткани капюшона.

Майбах заскочил в трейлер, не поздоровавшись; полковник только кивнул ему и продолжил говорить:

— …да, сэр Реджи, как видите, громоздко. Непонятно. Думаю, что все ваши секретные службы могут предъявить мне кучу претензий. Но я уверен: поступи мы любым другим, испытанным способом, он бы ее убил. Рано или поздно.

В молчании, которое сохраняли все участники беседы, чувствовалось одобрение. Только сэр Реджинальд раздвинул в улыбке свою рыжую бороду:

— Это и есть ваш Симорон-способ, сэр, который так хорошо работает в России?

Заратустров крякнул. Худой морщинистой рукой пригладил короткие волосы.

— Наверно. Создание Точки Сборки… Он — ассасин, и его нельзя поймать методами Привычной Картины Мира… Впрочем, джентльмены, это все долго объяснять. Убийство Конрада Монферратского являло собой именно такой пример — герцога охраняли, но не уследили.

Теперь мистер Дэви сверкнул ухмылкой.

— Но затея с голограммой, сэр, просто блестящая!

— Да ладно, — Заратустров устало отмахнулся. — Я знал, что он будет в нее стрелять именно вот так, на людях, ведь основной процент убийств, совершаемых ассасинами, — это публичный теракт, причем не с использованием бомбы, а именно assassinat — убийство, как это звучит по-французски. Следовательно, надо было создать ее образ, и тут помогла техника. Леди Сара, кажется, в юности делала успехи в плавании? Она очень технично ушла под воду в тот момент, когда мы заменили ее голограммой. Одним словом… Вот и наш Майбах, который изрядно помог, бросив специальную световую гранату. Молодец, друг мой! Одним словом, джентльмены, пора завершать эту часть операции. Не будем портить людям праздник.