Игорь Резун - Мечи свою молнию даже в смерть

– Потерпи, родная. Мы уже у цели.

И Алексей с каким-то благоговением положил перед собой измятую, со стершимися и чуть расплывшимися цифрами бумажку.

– Видела? – ликовал Алексей. – Представляю, что бы получилось, если бы мы просто начали подставлять буквы… Та же самая «А» может иметь, в зависимости от угла считывания, значения 11, 66, 16, 61… не учитывая линейки считывания!

– А теперь-то что делать? Это же номера, большинства которых вообще нет – после тридцати.

– Потому что в шифре заложена инструкция по расшифровке, – терпеливо пояснил Алексей. – Давай сначала переведем три верхних столбика. Первый, если мне память не изменяет, – это сторона считывания, сторона света. Где у нас числовые значения? Та-ак. 80 – это Северо-Запад. Дальше смотрим угол считывания по сторонам квадрата.

– А третья строчка?

– Это направление считывания. Чтобы тебе не гадать – 25 или 52. В общем, они тоже легко укладываются в таблицу. Просто по угловым цифрам квадрата, по его обсчету. Путь Змеи! Ну-ну, вспоминай… Система координат. Дело-то в том, что В ЗАВИСИМОСТИ ОТ УГЛА СЧИТЫВАНИЯ КОРОРДИНАТЫ НОМЕРА ЛИНЕЙКИ МЕНЯЮТСЯ, поняла? Это те самые шесть «лишних» клеточек! Вторая линейка, например, по АС будет 15, а по СА – 51! Цифры-перевертыши! Вот, смотри.

Он начертил на другом листе:

– Значит, третья строчка шифровки – это норма линеек?

– Конечно! Вот как это выглядит…

– Ого! Можно буквы складывать! – радовалась Майя.

– М-да… – протянул ее любимый, рассматривая цифры. – В столбце первая цифра означает сектор считывания, вторая, проверочная, – угол считывания и третья – линейку считывания… Вообще, человек не очень опытный шифровал, иначе бы ни за что с первой линейки не начал! Вот смотри. Берем первый столбец…

Его карандаш быстро забегал по листам бумаги – это была неоконченная дипломная работа Майи.

1-й столбец:

– Отъезд! – захлопала в ладоши девушка. – Уже ясно. Они уезжают куда-то… Ну, те – кто шифровку писал!

2-й столбец:

Алексей расшифровывал. Понемногу на листочке вместо цифр появлялись осмысленные слова. Вокруг плафона кружили два уже обезумевших мотылька – они гулко бились о стекло своими телами, казалось бы, сделанными из алюминия.

Шифровка сначала приобрела такой вид:

…а еще через десять минут – такой:

Один из мотыльков последний раз врубился в гладь плафона и шлепнулся прямо на шифровку, выгибая серое брюшко и трепеща. Алексей подошел к открытому окну и бережно стряхнул насекомое в темноту. Майя сидела, не шевелясь.

– Так, значит, они уезжают куда-то, с аэродрома под Евсино, в августе. Там же деревни… Интересно, а там разве есть аэродромы?

– Наверно. Только военные, – буркнул внезапно посерьезневший молодой человек.

Он налил чаю. Напиток засиял изумрудом в стеклянной кружке. Алексей всмотрелся в строчки. Вдруг Майя ткнула пальчиком:

– А это вот… оставшиеся цифры?

– А это самое трудное. Люди, зашифровавшие все это, не дураками были! – Алексей нервно отхлебнул чай. – Ладно. Посмотрим. Что у нас тут по цифре? По цифре у нас согласно шестой линейке высвечивается буква «В». Но что она означает? Бессмыслица. По логике тут должно идти число. Такого-то августа… Простым повтором, ошибкой это быть не может.

– Может, «В» – восьмерка, 8? – скучающе проговорила Майя, которой уже хотелось спать: игра кончилась, загадку разгадали, к чему еще упорствовать? – Леш, давай завтра, на свежую голову…

– Нет! Если хочешь, иди спи. Не может быть такой дурацкой, поверхностной аналогии! Ну, не может быть. Нет… А если представить себе, что «В» – это латинская «V»?

– Но там ведь есть еще и «W»…

– Дабл-ю чаще переводится звуком «У»: доктор Уотсон-Ватсон, Уинстон-Винстон. Нет. Так вот, если русская буква обозначает аналогичную английскую, то получается указание либо на цифру 5, либо на 22. «V» – это двадцать вторая буква в латинском алфавите.

– Ну, хорошо, а вот эти остальные? Семерка, например…

– Маюша, у меня нехорошее предчувствие – семь… буква «З». И что? Двадцать шестая буква латинского алфавита – «зет». Ее число – 2000. Но это все мимо кассы. Тут должно быть число, обозначающее ВРЕМЯ, час… Давай-давай, башка, думай!

Он встал и заходил по кухоньке, изредка наступая Майе на ноги. Ромка проснулся и заворчал. А Алексей бормотал:

– Так… В еврейском это буква «заин» – седьмая! И число ее – 7! Ее иероглиф, кстати, – стрела, летящая в определенном направлении. Отлично! Знак разрушения… Ага! А в кириллице? Земля – девятая буква в алфавите. Но ее числовое значение – тоже семь! Ну и «зета» – шестая буква греческого алфавита. В общем, либо шесть, либо семь утра. Скорее – семь, на это слишком много указаний… Ну и что, остались минуты.

Он прислонил лоб белой глади холодильника, на котором равнодушно моргали электронные часы. Майя поглядела на него с жалостью, зевнула. А Алексей бормотал, словно заучивая.

– «Эн»… «Ню», «ню», «ню»… В греческом – тринадцатая буква, в кириллице – «наш» – пятнадцатая. В еврейском – «нун». Ага. «Нун»! Ее число и в Каббале, и в кириллице равно пятидесяти. Иероглиф для «нун» – символ плода. Это женская буква. Число конечное «нун» равно 700… Семисотый… Кто у нас семисотый? Боинг есть 747-й… Так вот, если предположить…

Он оторвался от холодильника и брякнулся на табуретку – да так, что изрисованные, исписанные им бумаги посыпались со стола. Майя нагнулась, подбирая их, и тут услышала его хриплый, совершенно чужой голос:

– Слушай, а сегодня… УЖЕ СЕГОДНЯ какое число?!

– Двадцать второе августа, – равнодушно ответила девушка и вдруг, так же пораженная неожиданной догадкой, глянула на часы. Они светились, показывая 04:50. До шести пятидесяти оставалось ровно два часа.

Алексей рванул со стены телефонный аппарат так, что жалобно затрещала пластмасса. Лихорадочно тыкая, набрал номер и, едва дождавшись ответа, закричал: