Дэвид Лайонс - Горящий лед (в сокращении)

Ужин подали ровно в шесть: бифштекс с картофелем. Он съел половину и отодвинул тарелку.

— Не нравится? — удивился Пальметто.

— Очень вкусно, — ответил Буше, — но мне лучше сегодня не наедаться. Завтра будет тяжелый день.

Пальметто улыбнулся.

— Что убедило вас принять решение?

— Такие шансы выпадают не каждый день.

Вечер ученые проводили почти так же, как дома. Кто-то читал, кто-то играл в настольные игры или смотрел видео; разумеется, завязался и разговор. Буше оказался в его центре. Всех интересовало одно: что он здесь делает?

— Мне пришлось вытащить мистера Пальметто из тюрьмы. А там я и оглянуться не успел, как попал сюда, — объяснил Буше.

Все рассмеялись.

— Судья, просыпайтесь.

Пальметто слегка потряс его. Буше открыл глаза.

— Начало седьмого. Пришли рано. Через час будем на месте.

— А как аппарат?

— Подготовлен. Увидимся на палубе. Пойду позвоню Марку.

Радиобуек «Рекскона» подскакивал на неспокойной поверхности Атлантического океана. Кабель соединял его с монитором, с помощью которого и было совершено их беззаконное открытие. Сенсоры, расположенные на океанском ложе, принимали данные и передавали их на буек, который соединялся через спутник с информационным центром корпорации в Новом Орлеане. Кроме того, буек мог принимать сигналы с любого судна, проходившего в радиусе пятидесяти миль, и сообщать в штаб-квартиру о всех возможных «браконьерах». Именно таким образом был перехвачен и передан телефонный звонок Пальметто.

Берт Кантрел получал копии всех сообщений с океанского буйка. Он увидел в сообщении имя Пальметто и чуть не свалился со своего директорского кресла. Бросился в кабинет к Перри.

— Я только что обнаружил Пальметто, — доложил он.

— Шутишь, — откликнулся генеральный директор «Рекскона».

— Он находится на исследовательском судне «Бигль», которое направляется к Каролинскому валу, туда, где находится наше месторождение гидрата метана.

Перри встал из-за стола.

— Что я тебе говорил? Я знал, что он станет совать туда нос.

— На этом их судне есть подводный аппарат. Полагаю, они намереваются опуститься на дно. Думаю, Пальметто хочет взять образцы. Если ему это удастся и он обнародует свои открытия, у нас возникнут осложнения.

— Нужно сделать так, чтобы этого не произошло. Разберись.

— Ты сам понимаешь, что говоришь? — уточнил Кантрел.

— Я сказал: разберись.

Аппарат выкатили из ангара и с помощью крана переместили к корме. Буше быстро туда залез — двое его спутников уже дожидались. За пультом управления сидела Мэй.

— Я не знал, что вы тут главная, — обратился к ней Буше.

— Можете теперь обращаться ко мне «капитан». Садитесь сюда, — распорядилась она. — Вот ваш монитор. Видеть будете то же, что и мы. А это ваш иллюминатор. Чтобы в него смотреть, нужно прижаться лбом вот к этой подушке. Вот и все инструкции.

Пока она говорила, люк над их головами закрыли и задраили. Мэй продолжала:

— Дышать будем все время одним и тем же воздухом. Вот это, — она указала на цилиндр из нержавеющей стали длиной в полметра, — поглотитель углекислого газа. Вот кислородные баллоны. — Она погладила их. — Они регулируют состав воздуха. А вот датчик качества дыхательной смеси. Если уровень углекислого газа слишком высок, я добавляю кислорода. Ну, двинулись.

Их спустили на воду. С минуту они плавали на поверхности, все еще соединенные с судном. Пальметто доложил в радиотелефон, что они готовы. Буше приник к иллюминатору. Размером он был примерно с маску для подводного плавания. Он увидел пузырьки — аппарат начал погружаться. Вода становилась все темнее и наконец совсем почернела.

— Проверяю освещение, — сказала Мэй. На миг темноту прорезали снопы света. Проверка прошла успешно, Мэй выключила прожектора ради экономии электроэнергии. Тьма была непроглядной, а потом Буше вдруг увидел нечто, напоминающее звездное небо: тут и там вспыхивали искорки света.

— Фосфор, — пояснила Мэй. — Мы примерно на глубине тысяча метров.

— Быстро опускаемся.

— При погружении время течет быстро. А подъем всегда кажется медленнее. Можете и дальше смотреть, но пока не достигнем дна, почти ничего больше не увидим.

Руководитель научного отдела «Рекскона» получил разрешение, которого ждал. До того он с большим тщанием и умением заложил детонаторы в подводную почву, дабы подготовить необходимый этап процесса: взрыв на поверхности океанского ложа. Распоряжение ему передали по телефону. Он узнал голос Берта Кантрела. Распоряжение звучало так: «Разрешение дано. Приступайте».

— Мы у самого дна, — сказала Мэй. — Глубина тысяча шестьсот метров. Включаю внешнее освещение.

Они не отрывали глаз от трех мониторов: дно океана будто бы поднялось им навстречу. Никаких признаков жизни. Свет выхватывал из тьмы безжизненную пустыню, вот разве что в нескольких метрах над поверхностью плавало что-то вроде пузырьков. Потом пузырьки эти начали менять форму. Буше увидел, как два из них соприкоснулись и слились. Он повернулся к своему иллюминатору и разглядел, как мимо промчалось какое-то похожее на кальмара существо длиной три фута.

— Мы рядом с Каролинской впадиной, — объяснила Буше Мэй. — Тут дно довольно плоское, но справа начинается крутой обрыв. Готов к поискам, Боб?

— Еще бы, — ответил Пальметто. Да, ему нравилось наблюдать за подводными существами, но мысль о том, что они вот-вот обнаружат источник энергии, о котором он размышлял всю свою сознательную жизнь, перебивала все остальное.

— Думаете, найдем что на этой глубине? — спросил Буше.

— Глубина Байкала как раз тысяча шестьсот метров. Если русские обнаружили гидрат на такой глубине, то и мы обнаружим, — ответил Пальметто.

Но прошел час, а они так ничего и не нашли — кроме самых удивительных форм жизни на планете, в том числе ленточных червей размером с человека, один из которых долго ползал по аппарату.

— Опускаюсь ниже по стене впадины, — сказала Мэй. — Как считаешь, Боб? Еще на тысячу метров?

— Может, столько и не понадобится. Вдруг нам повезет.

Спуск занял час, и честь открытия принадлежала Мэй.

— Боб. Вон там. Правый нижний угол твоего монитора. Видишь этих моллюсков на возвышении?

— Да. Они питаются метаном.

— Иду туда. Возвышение у самого края гряды, но нам хватит места. Встанем вон там, на гребне, — поясняла Мэй, чтобы Буше понимал, что происходит. — Действовать манипуляторами проще из стационарного положения, проще и перемещать образцы в вакуумную камеру, которую, кстати, изобрел наш Боб.

Буше взглянул на человека, сидевшего совсем рядом.

— Я кое-что за эти двадцать лет все-таки успел, — сказал он.

— Так, мы на дне, — сообщила Мэй. — Выдвигаю манипуляторы.