Myriad, SadSonya - Червь

— Конечно, некоторые из них постарше. У некоторых больше реального опыта работы на улицах. Может и так. Но они всё ещё дети, живущие в своих комфортненьких, уютных мирках. Не знаю, видела ли ты, во что превратился город...

— Я видела кое-что в новостях, — вставила Эмма.

— Вот-вот. Разбит, разрушен, просто расхерачен. Эти малявки каждый день ходят туда — и всё ещё думают, что могут что-то исправить. Я в таком дерьме живу всю жизнь. Прямо с самого начала сквозь него продираюсь. Я точно знаю — они обманывают себя. Они же совсем зелёные, никогда с таким не сталкивались, и я понятия не имею, сколько я ещё смогу их выносить.

— Два с половиной года, так? — спросила Эмма. — После этого испытательный срок закончится, и ты сможешь заниматься чем пожелаешь.

— Боже, не напоминай. Я каждый раз осознаю, что ещё даже половины срока не прошло. Не могу поверить, что это тянется уже так долго, и я постоянно слышу всё это злоебучее щебетание о свиданиях, тряпках, карманных деньгах и каждый раз хочу заорать им в лицо: "Да заткнитесь вы, ублюдки малолетние! Мне случалось убивать людей, а потом я смывала кровь с рук, шла в школу и весь следующий день вела себя нормально!”

На несколько долгих секунд на линии повисло молчание.

— Я помню, — чуть подавленно ответила Эмма.

Призрачный Сталкер прикусила нижнюю губу, глядя, как мужеподобная женщина-коп зашла на парковку, а затем вернулась и раздала кофе коллегам по дежурству.

— Если бы не обилие нытья и жалоб, было бы не так уж плохо, что Левиафан напал на город. Содрал весь этот ёбанный дешевый лоск. Стёр идиотские фальшивые улыбки, избавился от социальных условностей, от ежедневной рутины, от всеобщего притворства.

— Правда?

— Правда, — ответила Призрачный Сталкер, не став конкретизировать.

Левиафан обнажил животную суть каждого в этом городе. Всё стало честным.

Большинство людей были жертвами: овцами, которые жмутся друг к дружке и ищут спасения в количестве, или крысами, что прячутся в тень, избегая внимания. Остальные были агрессивными хищниками, они брали то, что им нужно, силой или манипулированием окружающими.

Её не волновало, к какой категории относится человек, пока тот не вставал у неё на пути, как это регулярно делал Мрак. Хуже были те, кто словно специально дразнил её своей ущербностью и унылостью, как Тейлор, или как Виста на прошлой неделе.

Не то чтобы все вокруг были настолько плохи. Люди с характером “жертвы” выводили её из себя, но она могла смириться с их существованием, пока они оставались вне поля зрения, не напоминали о себе и знали своё место, не пытаясь бороться и протестовать. Были люди из категории “хищников”, которые даже могли принести пользу. На ум сразу приходила Эмма — благодаря ей жизнь вне костюма стала вполне терпимой. Ещё была директор Суинки, которая помогла ей избежать тюрьмы — потому что София хорошо вписывалась во всеобъемлющие PR-планы этой женщины и помогала создавать иллюзию работающей системы.

Общество нуждалось в таких людях — тех, кто мог по головам других идти к вершине, совершать необходимое для того, чтобы жизнь не стояла на месте. Конечно же, не все из них были настолько же полезными, не всех можно было вытерпеть, но и таких было достаточно, так что София не могла утверждать, что все люди с подобным агрессивным, манипулятивным характером были вредны для общества. Она уважала людей типа Суинки и Эммы, пока они помогали ей делать то, что она умела лучше всего — в костюме или без него.

Сама она была "хищником", как в образе Сталкера, так и Софии. Мало кто взялся бы это отрицать — даже среди её коллег по команде.

Её внимание привлёк конвой грузовиков на дороге. Окрашенные в тёмные цвета автомобили, два из которых напоминали армейские, с натянутыми крапчатыми серо-чёрными тентами из ткани или брезента, прикрывающими то ли груз, то ли пассажиров.

Габаритные огни выключены, чтобы не привлекать внимание. Было два варианта, кто это мог быть. Первый вариант — поставка необходимых припасов. Пища, вода, аптечки, инструменты. В таком случае, в одном из грузовиков или где-то поблизости должны быть несколько кейпов. Второй — это Выверт и его люди.

Она поняла, что всё ещё держит телефон, по звукам телевизора или музыки было понятно, что Эмма ещё на линии.

— Что-то происходит, посмотрю, вдруг что-то интересное.

— Закончишь — перезвони, расскажешь, что там было.

— Хорошо, — она повесила трубку.

Прыгнув вверх, она вошла в призрачное состояние, за полсекунды каждая частичка её тела переключилась в другой режим. Лёгкие автоматически перестали набирать воздух, сердце остановилось. Каждое дуновение воздуха сквозь её тело, внезапно стало заметно. Её тело осталось достаточно плотным, чтобы захватывать молекулы воздуха, пролетавшие сквозь неё. За счёт этого её клетки обеспечивали себя кислородом и энергией.

Было странно ощущать такой покой. Останавливались самые базовые процессы жизнедеятельности, которые люди обычно редко замечают. Не было обычно незаметного шума крови в ушах, не нужно было моргать, во рту не скапливалась слюна, а в кишечнике не было движения съеденного и выпитого. Сталкер просто существовала.

Но, ощущая поток воздуха сквозь тело, она чувствовала себя настолько же живой — даже куда более живой, только совершенно по-другому. Сама крыша и гравий на ней всё ещё хранили дневное тепло, несмотря на тонкую плёнку дождевой воды. Восходящий поток тёплого воздуха с поверхности крыши придал ей едва заметную подъемную силу. В остальном взлёт был обеспечен импульсом начального прыжка и тем, что она почти ничего не весила. Прыжок на крышу этажом выше, чуть ли не на пять метров, почти не требовал усилий.

Она стала плотной непосредственно перед приземлением. Обратный переход: внезапно загрохотало запустившееся сердце, по всему телу пробежала дрожь — кровь пришла в движение. Продолжалось это краткий миг — она согнула колени и прыгнула вперёд. Ступни едва оторвались от поверхности, когда она снова вошла в призрачное состояние, скользя над крышей. Над самым краем крыши она ещё раз оттолкнулась призрачной ногой — и следующую крышу преодолела, вообще не коснувшись поверхности.

Двигаясь так, она не отставала от грузовиков. Те ехали быстро, но не на полной скорости — вероятно, состояние дорог не позволяло ехать быстрее.

Неприятности начались через пять минут.

Первый ход сделала Менья, выскочившая из соседнего переулка, выпрямившись во весь свой шестиметровый рост. Стоя впереди колонны грузовиков она вогнала своё копьё в капот первой машины, и, пользуясь им как рычагом, перевернула её на бок и остановила продвижение колонны.

Грузовик сзади попытался затормозить, но залитый водой асфальт не давал достаточно сцепления. Машину занесло и она врезалась в первый грузовик.