Росс Томас - Хочешь жить - не рыпайся

За исключением пишущей машинки «ремингтон» обстановку кабинета составляли книги. Полки с ними, от пола до потолка, занимали три стены из четырех (окна последней выходили на лес). Книги, в шесть или семь слоев, лежали на длинном библиотечном столе. Книги громоздились на письменном столе Сайза. Книги лежали на восточном ковре. Чтобы сесть, мне пришлось освободить стул от стопки все тех же книг, которую я поставил на пол.

— Так уж я привык работал, — Сайз скорее объяснял, чем извинялся.

— Раз от этого есть толк, почему бы и нет?

Сайзу я позвонил из аптеки рядом с площадью Чеви Чейза и рассказал о смерти дочери сенатора. Рассказывать пришлось подробно, потому что он задавал и задавал вопросы. Делал он это мастерски, а когда полностью удовлетворил свое любопытство, мы пришли к выводу, что мне следует заехать к нему и обсудить мои дальнейшие шаги.

— Вас ждет общение с копами, — Сайз откинулся на спинку кресла.

— Я знаю. Они, скорее всего, поинтересуются, почему я смылся.

— Скажите им, что испугались.

— Мне даже не придется лгать.

— Если вы и испугались, то достаточно быстро пришли в себя.

— Я все пытаюсь найти ответ на один вопрос.

— Какой же?

— Кому предназначался напалм, мне или Каролин Эймс?

Сайз взял со стола желтый карандаш, открыл рот и начал постукивать ластиком по зубам. Я предположил, что этим он стимулирует мысленный процесс.

— Ей, — наконец, ответил он.

— Почему?

— Потому что она, зная, что лежит в «дипломате» и когда он должен взорваться, не стала бы опаздывать.

— Согласен.

— Так что мы должны допустить, что она не знала о содержимом «дипломата».

— И кто-то заменил ее «дипломат» другим, — вставил я. — До этого я додумался сам.

— Да, — вздохнул Сайз, — я понимаю, к чему вы клоните. Убить хотели ее, не вас. Вся информация у нее в голове, возможно, она где-то спрятала ксерокопию своих показаний.

— И пленки.

Сайз просиял.

— Да, и пленки. Если копии есть, мне чертовски хочется их заполучить.

— Такое же желание обуревает и того, кто ее убил.

— Тут есть одна загвоздка. «Дипломат» взорвался в три двадцать пять. Встречу она назначила на три ровно. Это меня тревожит.

— А меня просто сводит с ума. Если они хотели убить только ее, а не меня, значит, причина в неисправности часового механизма.

— Если только они не хотели прикончить вас обоих.

— Именно об этом я и думаю.

Сайз усмехнулся.

— Испугались?

— Тогда или теперь?

— И так и этак.

— Тогда ужасно перепугался, но понемногу вхожу в норму.

Сайз вновь постучал ластиком по зубам.

— Искушение велико. Очень хочется написать об этом в колонке, — последовала пауза. — Но не напишу, — в голосе явственно слышались нотки сожаления. — Это всего лишь развязка. Мне же нужно другое.

— Вы по-прежнему хотите знать все, от начала и до конца?

— Совершенно верно. От начала и до конца. Копии пленок, если они существуют. Ксерокопию ее показаний, если вы сможете их отыскать. И, естественно, я хочу знать, кто ее убил.

— За двадцать четыре часа до того, как имя убийцы станет известно полиции, так?

Сайз вновь улыбнулся, куда мрачнее.

— Я просто хочу узнать его первым. Вы сможете это сделать… хотя бы подойти к разгадке?

Я пожал плечами.

— Даже не знаю. С убийством я сталкиваюсь впервые. Я даже не знаю, как вести себя в таких случаях, но одно преимущество у меня есть.

— Какое же?

— Я видел, как это случилось.

Он кивнул.

— Это точно. Вам нужна помощь? Я могу дать одного из своих репортеров, если он вам нужен.

— Пока нет.

— Ясно. Как продвигались ваши дела до случившегося сегодня?

— Я сосредоточился на лоббистской фирме, через которую сенатор вроде бы получил взятку.

— «Баггер организейшн». В конторе у меня есть их досье. Я скажу Мэйбл, чтобы она послала его к вам домой. С курьером.

— Хорошо.

— Вы думаете, там есть за что ухватиться?

Я кивнул.

— Скорее всего. Завтра в десять часов утра я попробую это выяснить.

— И кого вы хотите прижать к стенке?

— Уэйда Моури Баггера.

— Самого полковника!

— Вот-вот.

— Скользкий тип.

— К таким я привык.

— Хорошо. Отсюда вам лучше всего поехать в полицию. В отделе убийств у меня есть знакомый, лейтенант Синкфилд. Я позвоню ему и скажу, чтобы он вас принял. Он у меня в долгу, так что можно надеяться, что он обойдется с тобой по-хорошему.

Я поднялся.

— Вы правы. Если не произойдет чего-то экстраординарного, увидимся в день выплаты.

— Я рад, что вы не забываете о нас.

Лейтенант Синкфилд, из отдела убийств городской полиции, мужчина моего возраста, курил сигарету за сигаретой, то есть в день ему требовалось как минимум четыре пачки. В сравнении с ним я почувствовал себя суперменом, поскольку бросил курить два года тому назад.

Я рассказал Синкфилду и его диктофону все, что знал о смерти Каролин Эймс. Потом мы посидели в молчании в мрачной комнатке на третьем этаже здания полицейского участка, расположенного по адресу Индиана-авеню, 300. Лейтенант Синкфилд, вероятно, пытался найти вопрос, который еще не задал мне, а я убеждал себя, что мне совсем не хочется курить.

— Сколько ей было лет? — спросил я. — Двадцать три?

— Двадцать два. Исполнилось в прошлом месяце.

— Есть какие-нибудь идеи?

Во взгляде его синих глаз не нашлось место ничему, кроме подозрительности. Волосы его тронула седина, но они не поредели. Даже улыбка, и та выходила у него подозрительной.

— Какие идеи? — спросил он.

— Насчет того, кто ее убил.

— Абсолютно никаких. У нас есть только вы, и никого более.

— Негусто.

Он вроде бы согласился со мной, и комната вновь погрузилась в молчание, пока он не затушил очередную сигарету.

— Кто-то побывал в ее квартире.

— Интересно.

— Да. Все перевернули вверх дном. Возможно, искали пленки, о которых вы упоминали. Это не ограбление. У нее был переносной цветной телевизор. Его не тронули, только сняли заднюю стенку, чтобы посмотреть, не спрятано ли чего внутри. Мы нашли два диктофона. Один из тех, что подсоединяются к телефонному аппарату.

— Где она жила?

— В Джорджтауне. На Эр-стрит. Отличная квартирка. С настоящим камином, просторной кухней. Рента, полагаю, обходилась ей в мое двухнедельное жалование.

— Похоже, она могла себе такое позволить.

— Что вы имеете в виду?

— Хочу сказать, что у нее была богатая мамочка.

— И папочка, — добавил Синкфилд. — Он тоже не страдал от нехватки денег. Я бы не стал возражать, если б моя жена подарила мне миллион долларов. Не стал бы, будьте уверены. Вы не женаты, так?

— Уже нет.

— Считайте, что вам повезло, — он помолчал, вероятно, подумал о своей семейной жизни. — Догадайтесь, что подарила мать Каролин Эймс на двадцать первый день рождения?