Виталий Вавикин - 47 отголосков тьмы (сборник)

Комната вновь погрузилась во тьму, и как я ни вглядывалась, не смогла разглядеть этого черного облака. Смолк плач, затих гром – тишину нарушал лишь ветер. Тут я почувствовала, как ступня левой ноги безвольно отклонилась вперед – приступ начинал отступать. Через пару минут я уже могла чувствовать свои ноги. Неловко оперевшись носками в пол, я приподняла тело и тут же ощутила, как по спине пробежал приятный холодок. Я осторожно привстала и закрыла глаза – закружилась голова. Но долго отдыхать нельзя, приступ мог начаться опять, а мне нужно бежать из этого дома и как можно скорее оказаться среди людей, иначе я рискую вовсе лишиться рассудка. Когда я, придерживаясь об пол, уже вставала на ноги, снова раздался оглушительный раскат грома. И в его гуле я расслышала плач… Через несколько секунд сверкнула молния, освещая пространство передо мной. Лучше бы мне оставаться в темноте. И мне, и тому, что так заботливо прятало от меня подсознание. Прятало с того дня, как я обнаружила Игоря.

Родители обнаружили меня утром. Со слов мамы, я лежала посреди гостиной, закрыв лицо руками, и, казалось, плакала. На самом деле я спала в этой неестественной защитной позе. Но все попытки разбудить меня были тщетны. Проснулась я лишь спустя пару часов в городской больнице. Диагностировали нервное истощение, поназначали витаминов, «поменьше компьютера и побольше свежего воздуха». Через пару дней я уже вернулась домой. Я не решилась рассказать родителям о том, что произошло в тот день и что случилось ночью. Но, к сожалению, я все прекрасно помнила. Перед моим внутренним взором намертво застыл момент, когда молния второй раз осветила дом. Облако замерло на расстоянии вытянутой руки от меня (оно не зря здесь, оно все объяснило!!!), и его черный массив стал постепенно обретать форму – через считаные секунды надо мной высилось существо, походившее на невероятно уродливого человека. Его повисшие до колен руки рябили мельчайшими кратковременными вспышками. На месте, где должно было находиться лицо, мерцали телепомехи. И в их беспорядочном мельтешении я увидела Игоря. Его черты кривились в очертаниях головы непонятной твари: глаза были закрыты, рот же открыт в беззвучном крике, который вырывался лишь усиливающимся треском. Я закрыла лицо руками и попятилась назад. Мне казалось, что если я просто зажмурю глаза, то это существо заставит меня открыть их и смотреть на все то, что оно собиралось мне показать. Сделав несколько шагов, я упала – тело застыло в новом приступе, до того сильном, что мне казалось, будто мои мышцы рвет некая сила, желающая окончательно уничтожить меня. В этот момент разум сжалился надо мной – я отключилась.

По моем возвращении домой родные тут же постарались окружить меня заботой и вниманием. Разумеется, поездка на дачу отменилась, непрошеные гости уехали, и я всеми силами пыталась создать внутри себя ощущение покоя и защищенности. Но страх не отступал ни на минуту. Мне постоянно казалось, что в любой момент, даже при ярком солнечном дне неожиданно наступит тьма, которая будет озаряться яркими белыми вспышками, таящими в своем свете трещащих черных существ.

Однажды вечером мы с отцом играли в гостиной в шашки. В комнате работал телевизор, транслирующий очередное ток-шоу об одиноких женщинах.

– Не могу этот бред слушать! – не выдержал отец и переключил канал.

«И о жестоком убийстве, произошедшем в пригороде в ночь на 24 июня. Двое мужчин с целью выкупа в течение суток удерживали на заброшенной даче Софию Изотову 2010 года рождения. Оперативники не успели спасти девочку: преступники перерезали ребенку горло и попытались скрыться. На оказанное сопротивление оперативной группе пришлось применить огонь на поражение».

На экране замелькали кадры съемки – дом, в котором произошло преступление, выглядел довольно заброшенным. Камера запечатлела на захламленном полу одной из комнат два накрытых простынями тела. Следующий кадр потряс меня настолько, что я побоялась выдать себя: полиция обыскивала дом, и несколько человек выломали одну из дверей, за которой находилась кладовая. Внутренняя задвижка присохла к разъему в косяке, и оттого комнатка казалась закрытой изнутри. Значит, они дергали именно эту дверь…

– Пап, сегодня какое число? – мой голос прозвучал гулко и сдавленно.

– 24‑е, – ответил он и поспешно переключил канал. – Давай какой-нибудь концерт послушаем что ли, – папа виновато улыбнулся и с тревогой взглянул на меня.

– Все в порядке. Я лучше пойду спать.

– Отправляйся, милая, ты бледненькая, тебе нельзя переутомляться.

В ту ночь я не могла уснуть, перед глазами маячил расплавленный на кухонном столе приемник, красноречиво говорящий о том, что мой брат был хорошим охотником.

Родилась в 1989 году в Москве. С детства испытывала тягу к мистическим произведениям и страшным сказкам, а повзрослев, решила и сама взять в руки перо. Занимается писательской деятельностью два года, за это время было написано несколько повестей и больше десятка рассказов. Рассказ «Повторюша» был опубликован в сборнике «Писатели-мистики XXI века», выпущенном издательством «Союз писателей», а также в онлайн-альманахе издательства «Снежный ком». Недавно участвовала в конкурсе «Чертова дюжина» с произведениями «Сказка про зайку, лисенка и медвежонка» и «Кап-кап».

Она не приходила ко мне уже давно. Очень-очень давно – настолько, что в последнее время я даже позволила себе питать иллюзии насчет того, что она полностью забыла обо мне. Это было так глупо… но мне просто страшно осознавать, что когда-нибудь все начнется заново. Что она снова подкрадется ко мне сзади и тихонько дернет за рукав, призывая пойти с собой – туда, где вечный мрак и холод. А затем возьмет меня своей невидимой рукой за мою и поведет куда ей угодно, как маленькую девочку. Странно, что когда я ухожу с ней, на самом деле я не трогаюсь с места – а быть может, так и есть? Да, скорее всего, темный коридор со стенами, покрытыми изморосью, существует лишь в моем воображении. А точнее, в моей душе. Она забирается в мою душу как маленький черный паучок и начинает впрыскивать в нее парализующий яд. Раньше я пыталась бороться с этим пауком – отвлекалась на то, что дарило мне позитивные эмоции. С каждым лучом солнца, который я видела, хватка паука слабела, а на его яд свет действовал как спасительная вакцина. И все было бы хорошо, если бы однажды она не схватила меня за горло так крепко, что у меня не было сил повернуть голову, чтобы увидеть солнце. Я тянула к нему руку, но оно казалось далеким и отчужденным. Оно как будто равнодушно смотрело на нас, сцепившихся в смертельном поединке, разводило руками и говорило: «Жаль, но я уже ничем не могу помочь». Тогда я начала сдаваться – а ей ведь только того и надо было – поставить меня на колени, а затем пнуть под живот, чтобы окончательно сломить. Поначалу я хотела встать и пойти, размахивала руками, несмотря на то, что она скрутила их за спиной – я барахталась, как лягушка в кувшине с молоком из сказки, а она захлестывала меня собой, и я тонула в бездонном сером море. Я молилась и кричала: «Отпусти! Уйди!» – но она лишь висела у меня на плечах и продолжала душить.